Темнота. Шум ветра за окном. Тысячи безумных, суетящихся снежинок. Фиолетовый блеск, яркий и чертовски привлекательный. Такой снег идёт только здесь, на Амиле Ангеле. На Земле снег давно уже другой…

Где-то за этой волшебной пеленой сияют огни домов, невысоких, похожих на рыцарские замки из старых фильмов, но гораздо меньше и прочнее. Их костяк – сталь и железобетон, их жилы – электроника и плазма. Но всё равно они – безнадежно устарели. Наглядное следствие недостаточного финансирования.

Эти здания построили первые колонисты, полсотни лет назад.

Не так давно я заметил, что жизнь умеет меняться быстро и необратимо, как снежный ком. Всё происходит в то время, пока ты безуспешно силишься прийти в сознание, образно говоря, конечно, и поверить в реальность происходящего. А затем… Пустота, ветер, и ты – понимающий, что всё сдвинулось, слетело со своих мест. И тебе уже нравится новый расклад (а может не нравится – иногда ты не успеваешь этого понять). Но одно остается незыблемым. Ощущение, что ты никогда, ни при каких обстоятельствах не поверил бы раньше, что всё случится именно так.

Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Я потянулся, хрустнув костяшками пальцев, и отошел от монитора. В моем трюме – восемь венерианских сатиров. Не расчитывайте на мое милосердие.
Рыжеволосый Солат уже проснулся, и поигрывал в углу на своем шестиструнном торунбасе. Края его желтой туники давали полное представление о том, что он ел на завтрак. Через ремень свисало плотное волосатое брюшко. Формально я был рабом этого самонадеянного болвана, а заодно и заложником его музыкальных способностей.