- Осталось совсем немного времени, а что можно сделать за такое ничтожное время? - с пафосом бормотала журналюгская рожа из ящика в углу комнату. - До сих пор даже не положено начало созданию астрологической юриспруденции! Если заявленные НАСА темпы освоения будут выдержаны, уже следующее поколение может столкнуться с проблемой отсутствия нужных законодательных актов...

Не знаю, как журналюге, а мне на это было начхать. Лично меня интересовали две восхитительные коленки, милая рожица и чуть осоловевшие синие глазищи.

Я подлил вина, мы с Катькой сплели руки, чтобы в который раз выпить на брудершафт и сладко закусить поцелуем - и тут раздался звонок в дверь.

Ну правильно, как всегда.

- Ну их? - шепнул я.
- Угу, - хихикнула Катя.

Можно было не открывать, но момент был уже упущен. И звонили настойчиво до ужаса.

А гости - хуже некуда. Пожаловал Шурик. Рожа у него - вылитая моя, только лоб выше, подбородок мужественнее, а глаза поумнее. Так что в комнату к Катьке я его пускать не хотел - пока в школе с ним учились, он у меня не одну девчонку увёл, зараза! Но Шурик та ещё пройдоха. Нос у него хоть и тоньше моего, но чувствительный, как у свиньи, а выпить на халяву - о! Со словом халява у Шурика вообще самые тесные отношения.

Пока я пришёл в себя, он уже хлопнул бокал винца, пристроился впритык к Катьке, - и затянул свою любимую байду, которую впаривает всем девчонкам.

Вид хомо сапиенс делится на два подвида: хомо лохус и хомо халявтикус, второй подвид более приспособленный. Всё по Дарвину, за одним исключением: человечество - не природа, так что и пирамида не энергетическая, а денежная. Хомо лохусы в её основании, создают товары - а хомо халявтикус в вершине, этими товарами пользуются. Самый яркий пример хомо халявтикус - учёные. Утоляют свой интерес за общественный счёт, да ещё и зарплату за это получают.

Смотрю, Катька начинает Шурику глазки строить. И чего бабы на всякую фигню так падки? Правда, что ли, ушами любят? А Шурик уже и лапой к её коленке подбирается.

А я её, между прочим, целый месяц окучивал. В театры водил, парочку раз по ресторанам... и вот припёрся этот халявщик, и что? Всё зря?! К дьяволу этого хомо! Тут уж не до вежливости.

- Шурик, а чего у тебя ботинок протёрся? - говорю ему. - Наверно, в последнее время учёные перестали быть самой приспособленной частью общества?

Вы бы видели, что с ним стало. И даже не за ботинок - он же, охламон, в самом деле уверен, что представитель лучшего подвида. По пьяни мне как-то целую теорию развил про ген халявы.

- Лёша, запомни, - он мне с пафосом говорит. - Хомо халявтикус на то и самый совершенный вид, чтобы быстрее других приспосабливаться. Совок - хорошо, рынок - ещё лучше! Нужно только немного времени, чтобы приспособиться, и хомо халявтикус опять будут на коне.

Прямо как тот журналюга, что ещё никак не кончил по телевизору шнягу нести. Тот всё разливался об "астрологической" юриспруденции, назойливо и беспардонно путая планеты со звёздами, солнечную систему с галактикой, а риторические вопросы с предпосылками. Наши потомки, де, будут укорять нас сегодняшних, как же так: оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?

Шурик, слыша такие святотатства от косноязычного журналюги, чуть ящик взглядом не раздавил. Но ящик - фиг с ним, одна пустая болтовня да желтеющий от зелени голубой экран. А хрустальный бокал, от бабули доставшийся, жалко - того и гляди, лопнет.

- Ну и что же ты сможешь, хомо халявтикус? - я его спрашиваю, бокал отбирая. - Камни продавать? Или карты марсианские приватизировать?

Шурик в каком-то институте при нашем московском универе работает, в музейном отделе. За метеориты отвечает, неземные глобусы да фотки со всяких "вояджеров"-"маринеров". Потому и на журналюгу так взъелся.

- Ты думаешь, ты сейчас пошутил, да?! - Шурик аж из себя вышел. - Смотри, я ведь за разделение труда. Шутишь ты, а смеяться буду я!

И с этими словами ушёл.

Но не прошло и полгода, как звонок в дверь - и вваливается Шурик. Хотя узнать его трудновато. Костюмчик классный, пальтишко кашемировое, туфли - дороже моей "десятки". Французским парфюмом от него разит на весь дом, а за его спиной топчутся пара ребят с коробками.

Я обомлел, о Катьке и говорить не стоит.

Шурик барской рукой ребят отослал, стал коробки открывать. Жратва, коньяк дорогой, конфеты... квартиру продал, что ли? Иначе откуда бы у него такие деньги?

- Проценты за идею, Леха, - Шурик говорит. - Марсианские камни хорошо пошли.

Я сначала не понял.

Так он объяснил. Он с ещё парочкой "музейщиков" открыли фирмочку по продаже земельных участков на Марсе. Ясно, они не первые такие умные, кто додумался вакуумом торговать. Но остальные торговцы вакуумом многого не достигли. Клиенты почему землю не Марсе не хотят покупать? Не потому, что до колонизации Марса еще сотни две лет, - нет, вовсе не поэтому. А потому, что бумажкам этим на марсианскую землю - грош цена, если ни одно государство их не признает. Надо хоть что-то реальное к этим бумажкам прилагать. А что тут можно реального приложить?

Шурик хитрее оказался. Он стал продавать участки вместе с "образцами земли". Да ещё и с сертификатом Российской АН, что это камни с Марса.

- Подожди, Шурик, - я ему говорю после первой бутылки коньяка, когда в голове уже прояснилось. - Подожди! Откуда у нас на Земле может быть столько марсианского грунта? Мы с Луны-то несколько килограмм за всё время привезли, а с Марса-то вообще ничего не привозили...

Шурик быстро портмоне открыл, кредитку на стол шлёпнул - там в центре такой симпатичный бурый камешек, вроде как марсианский, если надписи верить, - и сертификат с голограммой извлёк.

По нему выходит, что он торгует реальными марсианскими камнями, найденными в Антарктиде. Когда-то в Марс крупный метеорит ударил, и осколки выбросило так далеко, что даже до Земли что-то долетело. Я, конечно, не астроном, но мне смешно стало. Но Шурик только ухмыляется - не специалист я, и спорить со мной он, типа, считает ниже своего достоинства.

- И вообще, Лёха, я тебе что, предложил камень с Марса, что ли? Образцы грунта идут с участками от ста квадратных кмов. А один километр - по пятьдесят баксов.

Но после второй бутылки Шурик раскололся - ясно, в Антарктиду никто не мотался, тут всего-то надо - до ближайшего хозяйственного, за пемзой. А потом молоточком её. Ну а сертификат - так он же сам по долгу службы и определяет подлинность этих "марсианских" камешков, сам и сертификаты подписывает.

Как вечер кончился - не помню. А утром смотрю - Катька на меня хмуро так косится.

- Ты чего, Кать?

Она отбурчалась невнятно. А вечером - записочка. Так и так, ухожу от тебя, размазни и хомо лохуса.

Шурик, зараза, переманил!

Но недолго музыка играла. Через две недели на Шурика наехали. Обложили так, что пришлось квартиру продать, да всё равно не хватило. Прибежал он, стуча зубами, в стареньком драном спортивном костюмчике.

- Спасай, Лёха! Через пять дней наедут на меня, еще пятьдесят кусков требуют. Нету у меня таких денег!

Расслабил я ему нервы коньячком - ещё тем самым, что две недели назад он притаскивал. Но отыграться, конечно, отыгрался.

- Ну что, Шурик, понял, кто в нашем мире хомо халявтикусы? - спрашиваю.

Но его так просто не обломать.

- Прости, Лёха, но дурак ты всё же, - он мне выдаёт. - Ну какие же они хомо халявтикусы? Они самая недоразвитая часть хомо лохус.
- Чего-чего? Тебя так сильно по голове били? - я всерьёз за его здоровье испугался.
- Да иди ты! Я тебе серьезно говорю. Ну сам подумай: они же просто ускоряют круговорот денег в обществе, способствуют большему производству товаров, когда отнимают их у зажравшихся хомо лохус.
- То есть ты - это и есть зажравшийся хомо...
- Нет!!! - Шурик меня обрывает. - Со мной - это исключение, подтверждающее правило. А конкретные пацаны - законченные лохи. Иначе стали бы они рисковать собственными жизнями, чтобы ускорить круговорот денег?

И с этой уверенностью отбыл в Штаты, - на одолженные у бывших коллег деньги и в моём стареньком зелёном пиджачке.

На пиджачок я, положим, наплевал - хоть и любимый был когда-то, ну да ладно.

Пока приручал новую девчонку, пока программил понемножку, - время незаметно так шло. Дошло и до командировки в Штаты. Ксеня моя, почти жёнушка, тоже увязалась, - благо, из представительских фирма согласилась оплатить.

И вот иду я как-то по одному их снебаёбу. Слева-справа шикарные офисы, расфуфыренные бизнесмены и секретутки... Сразу вспомнился зачуханный Шурик, рвавшийся сюда делать большие деньги. От него уже два года никаких вестей - видно, не пошли у него дела, даже на телефонный звонок не хватает. Живенько его представил - в моем старом зелёном пиджаке, нервно так мнущего пачку "Золотой Явы".

Не любят здесь халявщиков. Кем он стал? Машины моет, канализацию чистит?

Я усмехнулся - и обомлел.

На двери справа был до боли знакомый рисунок - гранёный камешек, точно такой же, какие продавал Шурик. Только не грязно-бурый - а золотистый. И надпись была латиницей: Alexander Rubikoff.

Зашёл я к нему, конечно. Он меня сразу узнал. Секретутке своей свистнул, чтоб кофе принесла, и повел меня к себе в кабинет коньяком поить.

Кабинет - кожа, морёный дуб и вид на Нью-Йорк с двух птичьих полётов. Неплохо, короче.

- Ты не поверишь, Лёха! - Шурик хвалится. - Мы ведь когда из Раши торговали марсианской землей, совсем как сосунки себя вели! У нас всё больше европейцы да японцы участки покупали, а американцев совсем не было. А знаешь, почему?
- Почему? - я тупо спрашиваю. Не до того мне, чтоб за него радоваться. Я-то думал, это я чего-то в жизни добился. Хотел себя с ним сравнить. Сравнил, блин...
- Видишь ли, коренные американцы - очень простые ребята. Покупают они только реальное, что можно руками потрогать или хотя бы увидеть. Про Марс больше половины в жизни не слышали. А как только я на Луну переключился - заказы так и повалили. Уж про Луну-то большинство слышали, а Океан Бурь вообще невооруженным глазом видно. Знаешь, как лунное побережье идёт? То-то же... Кстати, ты тут один, или?..

Я сразу-то не сообразил.

- С будущей женой, - говорю сдуру. - Ксюшей звать.

Шурик тут же пригласил нас в ресторан.

В ресторане я себя не в своей тарелке почувствовал - уж больно шикарная забегаловка.

А Шурик уже перестал передо мной хвалиться.

- Вы ведь не поверите, Ксения, - моей Ксюхе говорит, - но идея-то принадлежит Алексею. Это он придумал продавать камни и карты иноземных тел.
- Что же ты мне за авторские права тогда не отстёгиваешь? - я его спрашиваю.
- Как раз хотел предложить. Тридцати тысяч хватит?

Посмеялись. У меня зарплата годовая - в два раза меньше.

А когда он нас к себе домой свёз, я загрустил. Хохмочка у Шурика с двойным дном была, оказывается. Домик у него - на пару лимонов тянет.

Ксюша моя посмотрела на меня дикой кошкой и зашипела - мол, и она могла бы так жить, если бы я не был такой размазнёй, и идеи направо-налево не раздавал.

А Шурик, зараза, не угомонится - опять начинает про свою теорию генетических хомо халявтикус, и ведёт нас в дальнюю комнатку, чтоб сейф показать.

- Такая ностальгия, бывало, находит, - говорит, театрально глаза закатывая. - Тут у них всё на кредитках да на блютуфе. Так иногда приятно бумажки с президентами в руках подержать, родину вспомнить...

Издевается, сволочь...

А в сейфе - два чемодана денег. Открыл он верхний - хорошо хоть, не целиком заполнен, всего-то тысяч двести. А то бы я прямо там удавился.

А на следующий день в комнатку, что мы сняли, возвращаюсь вечером - и что-то долго не открывают. А когда открывают, у Ксюхи причёска растрёпанная, да еще и Шурик там, кое-как одетый. Ясненько...

Я уже со счёта сбился, какую же девчонку он у меня увёл. То ли вкусы у нас один в один совпадают, то ли для Шурика это дело чести - быть полным хомо халявтикус по жизни. Ну, прошлых-то я ему простил - но Ксюша... в Ксюшу я действительно влюбился.

Пока я зубами скрипел и кровью к лицу приливал, собрались они быстренько - и оба тихонечко ушли. Будет теперь Ксюша жить так, как хотела.

Утром, когда в себя пришёл, я перебрался в другие комнаты, чтоб себя воспоминаниями не мучить, - и тут звонят из старых.

- Вы ключи не теряли? - спрашивают.

Хотел я сказать, что не теряли, но вовремя сообразил, чьи это ключики. Шурик потерял, пока Ксюху трахал...

На следующий день наведался я к его домику. Проверил, что никого там нет, кое-как с ключами разобрался, входную дверь вскрыл - и быстрее в дальнюю комнату, к сейфу.

Ну, Шурик, за всю жизнь рассчитаемся с тобой, хомо халявтикус недоделанное!

Но с сейфом промашка вышла. Пока я его вскрывал, сигнализация сработала. Хватаю я чемоданы - и чуть руки не оторвал. Тот, что нижний - тяжеленный до ужаса. До верху деньгами набит, не иначе! Два чемодана тащить неудобно, да и на чего жадничать? Бросил я тот чемодан, который Шурик открывал, - он ведь полупустой, тут и одного полного хватит! - и быстрее из дома, пока полиция не подоспела по тревоге.

Еле успел. Через пару кварталов кое-как очухался.

Это я-то лох? Ну-ну... А ты, Шурик, вершина эволюции, значит, генетический халявщик, да? А вот посмотрим!

Усмехнулся. Чемодан тяжеленный. Если каждая сотка весит по грамму... я передохнуть остановился - аж дух перехватило от перспектив!

Терпеть - сил нет. В парк свернул, дотащил чемодан до ближайшей укромной скамейки и повалился радом. Достал паркеровскую ручку - жалко, но тут такой повод! - и стал взламывать замок. Перо погнулось, но с пятой попытки замок поддался.

Руки сразу задрожали. Крышку с чемодана поднял - и адреналин как долбанет! Под крышкой - пожелтевший "Московский комсомолец".

Скомкал я газету. Глубже, глубже! Под ней массивная коробка. Обламывая ногти, вытаскиваю ее, крышкой к себе поворачиваю... сердце ух! - и куда-то провалилось. На коробке коряво выведено: "Марсианские камни. 500 штук".

Не может быть! Нет, точно не может такого быть! Он просто оставил старую коробку! Внутри должны быть деньги!

Рву крышку. А там, ровными рядочками, любовно переложенные салфетками, красуются бурыми бочками кусочки пемзы.

Меня затрясло. Коробка на коленях накренилась, и десяток "марсианских" камней вылетели и весело зацокали по асфальту - лох-лох-лох-лох-лох!

Вот что я тащил с таким трудом...

- Сволочь!

Я швырнул коробку прочь. Неужели все-таки гены?..

Но на дне чемодана было что-то ещё. Зажмурившись, чтобы не спугнуть остатки надежды, я проверил на ощупь. Не камни. Уже хорошо. Я открыл глаза - и застонал. Затёртый зелёный пиджак. Я его помнил - это был мой пиджак, который Шурик всеми дьяволами божился вернуть. Не чувствуя рук - словно чужие! - я пробежался пальцами по пиджаку. Ну хоть что-то?!

В его карманах я нашел горстку мелочи, грязный носовой платок, спички, мятую полупустую пачку "Золотой Явы" и бурый ноздреватый камень - кусок марсианского грунта.