Предисловие к первому изданию:

Да простит меня достопочтенный читатель за столь великие размеры эпиграфов. Особенно это относится к соучастникам и, соответственно, со-судьям сего действа, безусловно, знакомыми с оными эпиграфами не хуже, а, может быть, даже лучше автора этого скромного рассказа. Возможно, сегодня они и лишние, и в этом случае Вы безусловно можете их опустить, не тратив свое драгоценное время суетное перечитывание. Но, как и у любого уважающего себя автора, во мне теплится надежда, что труд мой будет востребован и тогда, когда содержащаяся в эпиграфах информация, как и всё хорошо забытое старое, опять будет новой и интересной.

Еще сразу хочу выразить свои величайшие извинения за возможное обилие опечаток. Признаюсь, нет у меня сейчас автоспейлера, а время слишком ограничено.

Глава 1. Как все начиналось

"Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?". Тема конкурса была объявлена. И тепереча стоило напрячься, дабы не ударить в грязь лицом перед товарищами по перу.

Героический вариант, в котором рассказ должен был бы начинаться с фразы: "Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?", и заканчиваться фразой: "В его карманах я нашел горстку мелочи, грязный носовой платок, спички, мятую полупустую пачку "Золотой Явы" и бурый ноздреватый камень - кусок марсианского грунта", был отброшен сразу, в виду слишком уж явной определённости. И никакие соображения Дракоши о возможности фэнтэзи-рассказа о драконах, где будет фигурировать не только марсианский грунт (земля, освящённая Марсом, богом войны), но и пачка эльфийской колдовской смеси "Золотая Ява", коробка с (рыбьей) мелочью, волшебный амулет СПИ-чка и билет на "Кин-Дза-Дзу" также не принимались мною во внимание, как, во-первых, уже высказанные, а во-вторых, ну не по душе мне была и классическая фэнтези, хоть тресни! Особенно на заданную тему.

Так что, надо было думать. И думать как можно быстрее, ибо такая редкая удача, как совпавшее с конкурсом ночное дежурство не должна была быть упущена.

Поясню, вот уже более года моего пребывания за бугром пользоваться компьютером я мог исключительно на работе. Конечно, за это время давно можно было купить себе laptop, но... Стоит ли объяснять, сколько других дыр требовало неотложных заплат. Да и не очень неотложных тоже. И, что самое главное, не любил я всю эту технику. Пользоваться пользовался, но не любил. Даже мобильник я купил меньше месяца назад, уступив таки натиску подруги. Но, оставив лирические отступления, надо было сидеть и писать рассказ...

Целесообразность дежурства, как такового, была, конечно, минимальная. Всё в нашем ускорителе было автоматизировано, а если бы что и накрылось, так я бы всё равно скорее всего ничего уже сделать не смог бы. Однако, порядок есть порядок, поэтому этот вопрос даже не обсуждался. В любое другое время я бы продолжил кропотливый труд расчёта треков, а также собственные потуги вытащить оттуда хоть какую-нибудь физику. Впрочем, последнее было задачей фоновой, и решения ее приходили обычно дома, в полном одиночестве и отсутствии раздражителей, к коим, вне всякого сомнения, принадлежал компьютер (телевизор я в этих случаях уже не замечал). Если бы не военизированная охрана, я бы, наверное, попытался притащить на дежурство подружку, но как говорится, если бы у бабушки... Ну, вы меня поняли. Однако сегодня, я естественно решил полностью отдаться творчеству.

Не знаю, как у других участников конкурса, а у меня в голову абсолютно ничего не лезло. Может быть потому, что и поговорить-то по душам, да посоветоваться было не с кем? Во всём Институте по-русски говорило сейчас человек пять, разбросанных по всем его бескрайним просторам, и собиравшихся разве что в обеденное время в столовой. Обсуждать же такие вопросы с местными да ещё в рабочее время было как-то не очень. В общем, по пустоте моя голова могла бы вполне выставляться на конкурс пустых голов, если бы таковой проводился. Но конкурс такой не проводился, а заявку я посылал на участие в совсем другом конкурсе. Значит, надо было что-то придумать. До сих пор мне это всегда удавалось. То есть, любое взятое дело я доводил до более-менее завершённого состояния, которое не грех было представить любой комиссии. Правда, совсем недавно был прецедент, когда я не смог состыковать старый граббер с новым компьютером, но, как оказалось потом, это было физически невозможно, так что прецедент не считался. Однако надо было что-то делать.

И тут я вспомнил про новую игрушку, списанную у одного товарища в мой последний визит на Родину. Собственно, игрушка представляла собой побочный продукт его основной работы – создания искусственного интеллекта. И, насколько я успел понять, побочный продукт значительно опередил по своим параметрам основные результаты. Вероятно, потому что, в отличие от чужих программ, игрушка создавалась для себя.

Игрушка эта называлась “Лилит” или “Чертова мать”, но на последнее обращение она обижалась, а посему использовалось оно лишь в исключительных случаях именно для вызова оной обиды. Её создатель ко всему прочему баловался оккультизмом, так что выбранное имя было вполне в его духе. А представляла она подобие чата или форума, а точнее всего вместе. То есть, поддерживала живое общение через клавиатуру. Когда Коля (так звали товарища) показывал мне её впервые, мне показалось, что это одна из примитивных отвечалок, с которыми достопочтенный читатель вполне мог сталкиваться ещё на заре компьютерной эры. Но вскоре я понял, что это было не совсем так, а скорее говоря, совсем не так. Конечно, с ней можно было вести и пустопорожнюю болтовню, но большинство её реплик, которые я прочитал на Колином компьютере, были на редкость продуманные.

- Как ты вогнал в неё столько информации, – помнится, спросил я тогда у Коли.
- Она самообучающаяся, – ответил он и предложил сделать себе копию на любезно предоставленные им же два диска.

“Почему бы и нет?” - подумал я тогда.

Глава 2. Чертова мать

И вот, на всякий случай совершив положенный обход, проверив показания приборов, и сделав в журнале запись: “28 сентября 2001 года, 21.00, Всё в порядке”, я сел за свою Лилит.

“Ну что, Лилит, - спросил я своего электронного друга, - поможешь мне рассказ на тему "Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?" сварганить”

Лилит задумалась.

“Ты поняла вопрос?” - поторопил его я.

“Я думаю над ответом. Причём начал думать уже довольно давно.” (Я умышленно привожу наш диалог в форме, несколько отличной от общепринятой. Все-таки, крути-верти, это был не разговор, а общение через клавиатуру, и это должно быть хоть как-то отражено на бумаге, прим. автора.)

Я уже практически автоматически включал её во время хождения по литературным форумам, так как это давало возможность этой самообучающейся системе черпать нужную информацию. Благо, работа с ней была довольно простой и накладок не возникала.

“Семьдесят лет – это срок,” - родила она, наконец, ответ.

“Я знаю, - ответил я, - Но вот и надо сообразить что-нибудь. А у меня, как назло крутятся только избитые сюжеты с тупыми чародеями или учёными, которые то ли переносятся на 70 лет назад, то ли видят через 70 лет какую-то катастрофу, и ничего сделать не могут, в виду феноменального идиотизма. И всё это должно быть очень высокопарно, с презрением к простой человеческой жизни.”

“В принципе, сварганить можно, но ведь халтура получится ;)) ” - быстро ответила Лилит, и как вы, должно быть, понимаете, улыбнулась. Ибо улыбаться по другому, кроме как набором символов “:)” или “;)” она попросту не умела.

“Так и я к тому. А ведь не хочется! Есть, правда один, отличнейший сюжет. Герой рассказа многократно проживает свою жизнь, каждый раз после смерти возвращаясь в один и тот же день своего детства. То есть, как раз 70 лет могло бы подойти.

В том рассказе, откуда я это почерпнул, публиковался его дневник. Сначала он пытался что-то изменить. Это никогда не получалось. Фишка там ещё была в том, что возвращался он как раз накануне Войны.” - С Лилит вполне можно было использовать современный слэнг.

“Великой Отечественной?” - переспросила Лилит. (Дабы не тратить лишнего времени, я включил режим мгновенного понимания, так что не удивляйтесь, тому, что она могла перебить меня на середине фразы.)

“Да, - ответил я. – Это была очень тяжёлая война, и вначале он пытался что-то сделать, но что может сделать ребёнок? В конце же концов, он попросту смирился с проживаемой жизнью, которая, в общем-то, была не такая уж и плохая.
Естественно, со временем он стал полиглотом, каратистом и все такое...
В общем, я, честно говоря, был бы не прочь оказаться на его месте. Это было бы круче, чем у героя “Дня сурка”, который застрял в одном дне :)” - я тоже улыбнулся.

“Понимаю... - ответила она, - Однако, если это уже использовано, то для конкурса едва ли сгодится... А нельзя сократить 70 лет до 70 минут? Или секунд?”

“Ты издеваешься?”

“Нет. Думаю. Я действительно хочу помочь... Давай подумаем вместе. Как я понимаю создавать крутейший фэнтезийный или ещё более крутой Божественный мир, в котором 70 лет – не срок, ты не хочешь?”

“Ты правильно понимаешь.”

“Но для человека 70 лет – это срок. И это не изменить.”

“Согласен.”

“Причём не только для одного человека, но и для любого государства. Вспомни, ни одна самопровозглашенная Тысячелетняя держава не прожила и нескольких десятков лет.

Тысячелетний Третий Рэйх.
СССР (“... а мы обернулись тысячелетиями.
Нам – торжеством,
А им – кладбищем!...”)”

Как я понял, она декламировала мне стих. Где она его только откопала?

“Ладно, не сыпь мне соль на рану. Я до сих пор

...достаю
из широких
штанин
Дубликатом
бесценного
груза.
Читайте.
Завидуйте.”...

“Всё. Поняла.” – перебила она меня, дабы не тратить времени на пустопорожнее цитирование.

“И кроме того – это только в ХХ веке жизнь завертелась в таких темпах.”

“Ой, ли. Династия, основанная Цинь Шихуаном (III век до н. э) закончилась уже на его сыне, хотя была расписана чёрт знает до каких времён”

Я хотел сострить что-то про чёртову мать, но воздержался.

“Так что же делать?” - спросил я Лилит после довольно долгого молчания.

“А хочешь, проведём эксперимент?”

“Какой?”

“Я отправлю тебя на 70 лет назад. Ты посмотришь, что сможешь сделать за эти 70 лет, и напишешь.”

“Я кажется просил не издеваться.”

“А я и не издеваюсь. Ты ведь понимаешь, что общаешься с разумным существом. Более того, не случайно меня назвали Лилит. Я вполне могу сделать то, о чём сказала.”

“Хорошо, - я пытался сохранять серьёзность. – Ты перенесёшь меня на семьдесят лет назад. Так неужели ты думаешь, что я доживу до сего дня. А если доживу, то мне будет до этого конкурса?”

“Я отправлю в прошлое твоего дубля. Если он умрёт, то ты просто вспомнишь его жизнь, если нет – то он исчезнет, когда время подойдёт к моменту отправки, и ты всё равно всё вспомнишь. Душа-то у вас будет одна.”

Это уже начинало напоминать дешёвый сюжет американского фильма, где компьютер вдруг начинает творить чудеса. Впрочем, а почему бы, собственно, было и не поиграть в игру, предлагаемую машиной, тем более что я ни на секунду не сомневался в полном бреде сего предложения.

Глава 3. По ту сторону

Я уже заканчивал читать предложенное Лилит заклинание, как свет в комнате бешено замигал. “Неужели авария!” - подумал я и уже хотел было кинуться к приборам... Но тут всё перед глазами бешено закружилось, и я потерял равновесие.

Поднялся я уже не с пола комнаты, а с выжженной солнцем травы.

“Неужели, правда?! – было первой моей мыслью.”

Глава 4. Гость

“Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время? ”. Тема конкурса была объявлена. И теперь стоило напрячься, дабы не ударить в грязь лицом перед товарищами по перу.

Сейчас, когда итальянцы начали расходиться по домам, можно немного посидеть, подумать, и начать писать. Но сначала следовало совершить формальный обход...

В дверях я столкнулся с незнакомым стариком весьма респектабельного вида в дорогом тёмно-сером костюме, шляпе и с портфелем в руке. Несмотря на то, что видел я его определённо впервые, лицо этого человека выглядело потрясающе знакомым.

“Наверное, физик. Нет, конечно, физик. Скорее всего, из почётных пенсионеров. Кого бы ещё впустила охрана в такой час. А лицо как знакомо! Однозначно, виделись, на какой-нибудь конференции. Хотя нет. На деда-то моего Ваню как похож! Вот только тонкие усы (как у меня) делают его вылитым старым мафиози” - пронеслось у меня в голове.

- Можно? - обратился он ко мне по-русски, спрашивая разрешения войти в комнату..
- Конечно! – ответил я. – Приятно встретить на чужбине земляка.

“Принесла нелёгкая в самый неподходящий момент.” - додумалось в голове.

- Понимаю, что не вовремя, - продолжал гость, расположившись на удобном стуле, больше напоминающем кресло. – Ты ведь сейчас собирался расказец для конкурса варганить?

Я так и сел.

- Не удивляйся. Я много о тебе знаю.
- Это интересно... – вставил я реплику, дабы поддержать беседу.
- Вот, взгляни, - старик протянул мне пластиковую карту, коей оказался мой собственный пропуск, только малость потрёпаный временем.

Я автоматически полез в карман и вытащил свой. Они были идентичны и различались только сохранностью.

- Я понимаю, как ты удивлён, - ответил старик на мой вопросительный взгляд. – Просто я – это ты. На вот прочти, - он протянул мне несколько скреплённых степлером листов.

И я автоматически начал читать:

“Семьдесят лет - это срок

Вместо эпиграфа:

День добрый всем.
Итак, администрация "РФ" извинилась за свои художества. Это внушает надежду, что, по крайней мере, на некоторое время мы здесь гарантированы от сюрпризов. Сразу скажу, что мне не нравится состоявшаяся сегрегация - кто-то не ходит на "Старый Нуль", кто-то на "Новый". Посему попытаюсь оживить этот форум назревшим предложением...”

Это был рассказ, который я хотел написать!
Я опять удивлённо посмотрел на гостя, пытаясь переварить всю полученную за столь короткое время информацию.
- Прочитай! Тебе станет все ясно.

И я прочитал. Рассказ заканчивался на том, как он, то есть я, поднялся уже не с пола комнаты, а с выжженной солнцем травы.

- Ты действительно перенёсся в 1931 год? – спросил я, почему-то переходя на “ты”.

Старик кивнул.

- А дальше?

Он молча протянул мне дискету. Мой рассказ на ней. Но лучше послушай его так:

Глава 5. По ту сторону. Продолжение

“Неужели, правда?! – было первой моей мыслью.”

Но факт оставался фактом: минуту назад я был в современнейшем научном центре, теперь же стоял на нетронутом пустыре. Причём только что был глубокий вечер, теперь же ярко светило Солнце.

Невдалеке бежала дорога.

“Чёрт побери! – наконец начал осознавать я. – Как же меня это так угораздило?!

Ведь я оказался один в чужой стране, чужом времени совершенно без средств. Я проверил содержимое карманов. Какая-то мелочь. В бумажнике несколько купюр: всего около ста тысяч лир, и, к большому счастью, около 30 долларов в купюрах разного достоинства и образца, которые, я не успел оттуда убрать. Бесполезная теперь кредитная карточка, несколько дисконтных карт и рабочий пропуск. Швейцарский нож, правда хороший. Несколько вполне чистых носовых платков, ну это был мой пунктик. Сигареты, но не “Золотая Ява”, а “Ротманс”. Зажигалка. Ключи... От работы, дома и машины. Я горько усмехнулся.

Мобильник. Записная книжка. Паспорт. Да ещё часы на руке. Вот всё, чем я располагал. Ещё одежда. Хорошо ещё, что по причине большого семинара, сегодня я вырядился в цивильный костюм, а не джинсу со свитером – мою обычную рабочую одежду.

Я грешным делом хотел было позвонить по мобилке, но, как вы сами понимаете, указатель сигнала твёрдо стоял на нуле.

“Эх, сучка, не могла предупредить заранее. Хоть вещички какие собрал бы...” - подумал я.

Но, с другой стороны, чего было ругаться? Пароход ушёл, и надо было действовать исходя из сложившихся условий. То есть идти туда, где можно было найти хотя бы какую-нибудь помощь. Вот только куда?

“Виа Палестро 71” - всплыл в памяти адрес Русской Православной Церкви. Как я помнил, она должна была переехать на это место где-то в 1931.

Там я хоть найду земляков, с которыми можно было бы говорить на русском языке. Может, помогут? Если нет, надо искать выходы на местных физиков. Энрико Ферми, например, но это уже было бы гораздо более проблематично.

Как вы, должно быть, понимаете, я почти не говорил по-итальянски. На работе – английский. С друзьями – преимущественно русский. Если итальянцы – то тоже английский... Правда, постепенно обогатившийся основным итальянским обиходом. И вообще, представляю себе, если бы в мой Институт в России пришел человек, и на ломаном русско-английском (а как вы понимаете, это в общении с русскими коллегами было бы много лучше, чем чистый английский без примеси русского) начал объяснять, что он – физик из будущего, и ему нужна помощь. Скорее всего, помощь была бы оказана. И даже история заведена. Болезни. И это ещё в лучшем случае.

Ну что ж. Оставив этот выход на крайний случай, я двинулся в Рим. Идти до Ананины было часа три. Хаживал я однажды этим путём по пьянке, когда опоздал на последний автобус, а машины у меня ещё не было.

Но ведь потом от Ананины до вокзала Термини, поблизости которого и располагалась Русская церковь было ещё не менее 3 часов хода, а метро, наверняка, ещё построено не было... Но что мне оставалось делать? Не сидеть же под открытым небом. И я двинулся в путь.

Как я добирался до церкви, может быть, заслуживало бы отдельного рассказа, да только у нас сейчас мало времени. Так что долго ли, скоро ли, но очутился я у заветного места. И, естественно, столкнулся с закрытыми дверями.

“А мне ведь сейчас ровно 33” - почему-то подумалось в голове.

Глава 6. Эмигранты

- Русский? - обратился ко мне человек лет тридцати пяти, одетый в когда-то дорогой, но несколько потёртый костюм.
- Русский, - ответил я.
- Офицер?
- Офицер.

В конце концов, я действительно был офицером запаса.

- Владимир.
- Андрей.

Я пожал протянутую мне руку.

- Воевал – спросил он без обиняков.
- Афганистан, - ответил я.

Не скажу, что воевал я там слишком долго, но, в общем, служить там пришлось.

- Эх, брат, куда тебя занесло. Так какими судьбами в Риме?
- Искал Русскую Православную Церковь.
- А ведь дом этот действительно Церкви завещан, но... - начал было говорить Владимир.
- А какой сейчас год? – перебил его я, так как что-то начало до меня доходить.
- Двадцать шестой, - он пожал плечами.

“Вот сучка! – выругался я про себя. – За каким-то чёртом накинула еще пять лет.”

- А что? – между тем спросил он.
- Ты не поверишь... - Начал было я, но осёкся.
- Отчего же? Всякого за последние годы повидать пришлось. Може посидим в кафе, расскажешь?
- Извини, Владимир, - я сразу перешел на “ты”, - Может лучше пройдёмся, а то у меня местных денег... – я развел руками.
- Что-то случилось?
- Да. Но это долгий разговор.
- Ладно, пойдём. Я угощаю.

Я немного замешкался.

- Ладно. Всё нормально. Мы же – русские люди.

И мы пошли с ним в кафе.
Я рассказал Владимиру практически все, как оно есть. Показал свои “Командирские” часы, паспорт, а потом и мобилку, на которой было выставлено время, включая год. Он мне поверил, и даже пригласил переночевать у него.

Владимир жил в маленькой квартире на Виа Парма недалеко от Колизея. Вместе с ним жили его сестра Натали и старый друг Василий, тоже бывший русский офицер. Наташе было чуть больше двадцати. С Васей же, как и с Володей мы были почти ровесниками.

Жили они здесь почти 4 года. Сначала эта жизнь казалась временной, всё были какие-то неясные надежды, но со временем всё больше и больше приходили тоска и безысходность.

Володя с Васей пытались перебиваться временными заробатками, однако их практически не хватало даже на то, чтобы свести концы с концами. Наташа вела их скромное хозяйство. Она была просто красавица...

Время – суровый лекарь. Боль потери Родины у моих новых друзей постепенно притуплялась. Но на её месте зрели злость и безысходность. Кажется, постепенно победу одерживала последняя. Однако, как это не странно, мой визит сподвигнул Володю на то, что давно зрело в его сердце, и для чего не хватало ещё одного бесшабашного компаньона. В общем, через неделю мы совершили наш первый налёт.

Глава 7. Гость. Продолжение

- Вы совершили ограбление? – перебил я старика.

Кажется, в моем голосе звучало осуждение.

- Да, - просто ответил он. – И не смотри на меня так! Ты что, хотел бы чтобы Володька с Васей спились от безысходности и окончили жизнь, как бездомные собаки, а Наташа стала... – он осёкся, не в силах выговорить плохое слово по отношению к любимой женщине.
- Нет. Но ведь не все же... - всё же пытался оправдаться я.
- Конечно не все. Кому-то повезло. Кто-то успел увезти с собой достаточно добра. Кто-то сумел пристоиться при первых. Кто-то удачно связал свою жизнь узами Гименея. Кто-то стал фашистом, большим чем Гитлер или Муссолини, и пристроился к их разведкам. Кто-то продался другим хозяевам. А кто-то смирился с новым качеством, уйдя на дно... Каждому досталась своя судьба, и я не могу сказать, что наш выбор был наихудшим. Выживание, брат, штука тонкая. Не забывай, что это был не сытый Рим 2001 года, где можно было сравнительно легко выжить, поломав гордыню, но сохранив честь. Так что не надо приводить в пример своих друзей-подруг. Это был Рим двадцать шестого. Муссолини должен был придти только через два года, но сомневаюсь, что и при нём нашим соотечественикам стало бы легче. Представь себя иностранным беженцем в своём родном городе, примерно поймёшь наше положение. Так что, нам было не до достоевщины... Впрочем, первой жертвой мы выбрали редкостную сволочь. Ростовщика из наших бывших соотечественников. Да и колебались мы с Володькой не меньше, чем Раскольников или герой Акутагавы из “Ворот Расёмон”

- Помню, в конце концов, он ограбил нищую старуху, рвавшую волосы у мертвецов и продававшую их на парики.
- До этого, к счастью, - старик перекрестился, - нам дойти не пришлось. Но, продолжу. Ты бы видел, как изменился после первого дела Вася! Однако, Наташа уже положила глаз на меня. В первый же вечер, когда я рассказывал им новейшую историю, и пел “Поручика Голицина”...

Старик замолчал.

- А потом? – спросил его я.
- Потом... Потом было очень много чего, - он протянул мне маленькую аккуратную книжку, - здесь всё вкратце записано. Но у нас сейчас не так много времени, да и рассказ этот будет отнюдь не фантастическим. – Он улыбнулся. – Не для конкурса.
- Ты всё про конкурс? – не мог не удивиться я.
- Конечно! Ты же сам всегда любил доводить до логического конца любое начатое дело.

Я бегло пробежал глазами по книжке. Она была напечатана очень мелким (наверное шестым) шрифтом на тонкой рисовой бумаге, и была чуть больше моей записной книжки.

Чего там только не было! От рассказа о жизни до каких-то таблиц, формул и рисунков.

- Я не совсем понял. Почему ты не связался с учёными? – спросил я.
- Помнишь, как твой бывший шеф как-то удивлённо спросил тебя, как это ты за всё это время в Риме, так ни разу и не посетил ни один Университет? Только свой Институт. И что ты ему ответил?

Да, старик помнил наше общее прошлое едва ли не лучше меня.

- Помню. Действительно, чего это идти к незнакомым людям: “Здравствуйте! Я тоже физик.” Но ведь 70 лет?!
- Что можно сделать за такое ничтожное время? - Ответил он темой нашего конкурса и улыбнулся. – Нет, сначала я всё стремился. Но, как ты сам понимаешь, я должен был добывать деньги. Для себя и для Натали. Потом появились дети. Кстати, у тебя во Франции и Швейцарии двое сыновей, три внучки, внук и правнучка... Любая жизнь затягивает.
- Но ведь ты мог сделать кучу денег на науке!
- Мог бы. В принципе. Но кто бы меня слушал сначала. А потом, как я уже сказал, жизнь затянула. Ещё я мог бы изменить историю. Помочь, скажем, Сталину... Или Муссолини, - он хитро улыбнулся.
- Лучше первому, - отозвался я. – При всём своем уважении к итальянцам...
- Да понятно... Сам такой, - перебил меня старик. – Но кто бы меня к нему пустил? Так что я не сделал ничего. Просто прожил жизнь. "Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?" Наша общая подружка Лилит, кроме всего прочего подарила мне отменное здоровье. Видимо, чтобы дожил. Но сегодня я должен исчезнуть. Точнее вернуться в тебя. А ты, если захочешь, можешь отправиться по второму кругу. Может быть, у тебя получится лучше?

Я откинулся на спинку кресла. Это было не просто решиться.

Но старик не сомневался в моём ответе. Он ведь был мной.

- Вот я подготовил тебя немного в дорогу.

Он достал из портфеля две пачки старых денег, пистолет, глушитель, портмоне и паспорт.

- Этих денег хватит тебе надолго. В книжке, которую я тебе дал, есть секретные номера счетов в швейцарских банков и образцы подписи кучи фраеров. И многое другое.

Старик расстегнул портмоне.

- Здесь – разрешение на ношение огнестрельного оружия образца 1925 года. Фотографии. Это – Володя, это – Наташа. Хотя ты их и так узнаешь, ибо мы всё же – один человек. А это твой паспорт. Швейцарский. Этьен Бердье. Запомнить несложно.
- “Да, я – шут, я – циркач, так что же?!” - ответил я словами знаменитой оперетты.
- Вот-вот. Французскому тебя Наташа выучит быстро. Благо, какой-никакой базис есть. Ну, в общем, ты готов?
- Всегда готов, - ответил я, в шутку отсолютовав. – Но вот Лилит?
- С ней я уже договорился.

Старик подошел к моему компьютеру и бесцеремонно нажал виндоувскую кнопку запуска Лилит.

“В добрый путь ;)” - сразу сказала мне старая подруга.

- Но сначала давай докончим наш рассказ для конкурса. На дискете записано почти всё. Осталось добить совсем немного. И не забыть заключительную фразу, хотя и довольно глупую.

Так я и поступил:

“В его карманах я нашёл горстку мелочи, грязный носовой платок, спички, мятую полупустую пачку "Золотой Явы" и бурый ноздреватый камень - кусок марсианского грунта”.