Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Багровый, пульсирующий туман, застилающий сознание Ирма, словно вырвался наружу, опалив жарким огненным дуновением кожу лица и рук. А отчаянный крик, показавшийся Ирму на фоне душераздирающего рева едва слышимым шепотом, все повторял и повторял откуда-то из невообразимой глубины пространства: “Прекрати!!! Очнись!!! Прекрати!!! Очнись!!! Прекрати!!! Очнись!!!” Затрещали от нестерпимого жара волосы. Еще немного - и Ирм вспыхнул бы живым, корчащимся от боли факелом. Но мощный толчок в грудь свалил Ирма на землю, он больно ударился спиной об острый камень, охнул - и в тот же миг пропал огненный жар, страшный рев мгновенно перешел в визг, содрогнулась под ногами почва, и все стихло. Только неприятно пахло палеными тряпками.
С трудом разлепив обожженные веки, почти лишившиеся ресниц, Ирм увидел стоящего рядом Кудесника, потирающего ушибленный кулак. Одежда Кудесника дымилась, красное лицо неприятно лоснилось от ожогов, а глаза, казалось, готовы были сами извергнуть огонь.
- Что ты наделал?! - загремел Кудесник отнюдь не жалким шепотом. - Ты захотел погубить всех нас вместе с шишигами?! О чем ты думал?!
Ирм раскрыл рот и зашипел от боли в обожженных губах, но тут же мысленно свернул всю боль в комок и так же мысленно отшвырнул ее прочь, как учил Кудесник.
- Что ты шипишь, как новорожденный змееныш?! - вновь накинулся на Ирма Кудесник. - Я велел тебе сосредоточиться и представить какую-нибудь яркую картину! А ты? О чем думал ты?!
“Чего уж может быть ярче...” - подумал Ирм, но вслух произнес почтительным тоном:
- Учитель, вчера я едва спас от своры Королевских гончих своего верного Антея... Псы словно взбесились, набросившись на бедного коня! Эта картина до сих пор так ярко стоит перед моими глазами... Я просто не понимаю, что сейчас произошло!
- Разве я не объяснял тебе тысячу раз, чем опасен Дар Предков, прежде чем попытался разбудить его в тебе? - уже несколько остыв (в прямом и переносном смысле), проворчал Кудесник. - Хорошо, объясню в тысячу первый, но учти - это будет в последний раз, потому что еще одно подобное использование Дара - и никому ничего объяснять уже не придется.
И Кудесник действительно начал рассказывать снова о том, что Ирм слышал от него уже если и не тысячу, но уж сто раз - точно. Он начал с того, что много веков назад их Великие и Могущественные Предки вознамерились покорить всю Вселенную и с помощью мудрейших наук и магии взрастили в себе возможность овеществления мысли. Но этим величайшим Даром, сделанным Предками самим себе, даже Они не сумели воспользоваться правильно. Замахнувшись на Законы Мироздания, Великие Предки слишком поздно поняли, что играют с огнем. В результате жестоких катаклизмов, постигших древний мир Предков, лишь маленькой горстке счастливчиков удалось уцелеть, обретя новую родину на этой цветущей планете. На сей раз Их мудрость, хоть и трагически поздно, взяла верх над непомерным тщеславием и гордыней - на использование Дара было наложено жестокое табу. За малейшую попытку воспользоваться им предусматривалось только одно наказание - смерть. А уже через несколько поколений никто бы и не смог разбудить в себе этот Дар - он ушел, казалось, бесследно.
- И если бы не угроза гибели нашему прекрасному миру от проклятых нуль-шишигов, - подошел к концу своего рассказа Кудесник, - я никогда и ни за что не стал бы искать остатки Дара Предков в ком-нибудь из нас! Ты знаешь, что таковым оказался один лишь ты, Ирм. Я сумел взрастить в тебе Дар из ничтожного семени до мощного древа! И я тысячу раз объяснял тебе, с какой осторожностью нужно с ним обращаться! А ты начал играть с огнем!
- Но я представил только коня и собак! - попытался оправдаться Ирм.
- Как же ты не можешь понять, что Великие Предки являлись Космической цивилизацией! Дар нужен был им, чтобы покорить Вселенную! Он действовал во вселенских, космических масштабах! Что такое для предков лошадь? Такого понятия для них просто не существовало! Для нас конь - это средство передвижения, самое быстрое и сильное! А для Предков таким средством было... ты видел что. И псы для древних - это только название созвездия.
- Кажется, я понял, Учитель! - Глаза Ирма засветились. - Я должен вообразить себе нуль-шишигов в центре космического катаклизма!
- Не обязательно космического, - поправил Кудесник. - Но это должен быть действительно катаклизм! Ступай, Ирм Гладкий! И да улыбнется тебе Удача!
Ирм с трудом удержал улыбку восторга: сам Учитель впервые назвал его полным именем! Значит, он уже не считает его учеником! Только ради этого Ирм готов был сам стать тем пламенем, которое спалит ненавистных шишигов!
- Спасибо Учитель, - поклонился Ирм Гладкий, придерживая левой рукой ножны с Мечом. - Я оправдаю ваше Доверие!

И Меч, и свое второе имя Ирм приобрел при таких обстоятельствах, что ему до сих становилось тошно при одном лишь воспоминании о них.
...Сначала появились шишиги. Из ниоткуда! Только что колосились тучные хлеба на бескрайних полях Солнечного Королевства, шелестела мягкая листва в зеленых дубравах, паслись на сочных лугах коровы и овцы, как вдруг повсюду возникли они - маленькие уродцы, похожие на черных рогатых поросят с крокодильими пастями. Они издавали отвратительные звуки, напоминающие громкое шуршание: “Ши-ши, ши-ши”, за что и получили сразу название “шишиги”. Они с ужасающей прытью передвигались группами по десять-пятнадцать особей, и там, где они проносились черным вихрем, не оставалось ничего - до нуля, до голого камня! За это их стали называть “нуль-шишиги”. А еще за то, что при приближении к ним человека шишиги моментально исчезали, словно растворялись в воздухе, превращаясь в нуль, чтобы тотчас же оказаться где-нибудь вновь, порой за десятки километров от прежнего места.
Надо ли говорить, что нуль-шишиги были неуловимы! Множество отчаянных попыток нападать на них неожиданно из засады заканчивались одним и тем же - шишиги исчезали в самый последний момент. Обстрелы из арбалетов и луков, капканы, ямы-ловушки - все приводило к неудаче. Хоть шишиги и не нападали непосредственно на людей, ущерб, понесенный от них Королевством, становился поистине невосполнимым - исчезали леса, поля, скот, урожай... Королевству грозила явная гибель!
Тогда кто-то вспомнил, что у самой Королевы хранится священная реликвия - Меч, которым владел когда-то ее давно умерший супруг, а до него - все поколение Королей, правящих этим миром почти с самого момента освоения этого мира. Поговаривали, что этот Меч изготовил последний из Предков, а секрет технологии унес с собой в могилу. Это вполне могло оказаться правдой, потому что Меч был действительно уникален! Он представлял из себя полутораметровую полосу чрезвычайно легкого и ослепительно блестящего металла, насаженную на чудодейственную рукоять, в форме распустившегося бутона тюльпана. Стоило поместить ладонь в центр бутона, как он обхватывал руку до самого локтя, так что Меч становился словно продолжением самой руки, что делало владение им исключительно удобным. Но даже это не являлось самым удивительным и главным! Основное достоинство Меча состояло в том, что он мог легко перерубать любой материал - будь то живая плоть, дерево, металл, или даже камень. При этом Меч никогда не тупился. Впрочем, заточить его вновь все равно бы никто не сумел, поскольку загадочный металл Меча не поддавался обработке.
Королевский Меч казался для многих последней надеждой в борьбе с нуль-шишигами. Хотя, при здравом рассуждении, почти все понимали, что перерубить-то шишиг Меч, может, и перерубит, да только вот как к ним подойти... Но вслух об этом старались не говорить - иначе оставалось бы только лечь и помереть, сдавшись злому року в лице неуловимых нуль-шишиг.
И тут неожиданно возникло новое препятствие - престарелая Королева не захотела никому отдавать Меч! Дребезжащим старческим голосом, шамкая беззубым ртом, она решительно заявила, что Меч является священной реликвией и воспользоваться, кроме особ королевской крови, им никто не может. На тот момент такой особой оставалась только она сама, но даже поднять почти невесомый меч она вряд ли бы сумела!
Переубедить Королеву оказалось делом совершенно бессмысленным, потому что чем дряхлее становилось с годами ее тело, тем сильнее становилась воля, а скорее всего - пресловутое старческое упрямство. Некоторым отчаянным подданным стали уже лезть в головы крамольные мысли, но до цареубийства, к счастью, не дошло. Королева неожиданно изменила свое мнение и сказала, что отдаст Меч тому, кто выполнит одно ее условие. Из желающих выстроилась очередь. Впрочем, от Королевы каждый из них выходил без Меча, низко опустив залитое краской лицо и, не отвечая на расспросы, поспешно ретировался восвояси.
Ирм не знал еще тогда, что носит в себе семя Великого Дара Предков, но он уже чувствовал, что именно ему Судьба уготовила славу освободителя. Стоя в длинной очереди к Королевскому дворцу, он поклялся самой страшной клятвой, что выполнит любое условие Королевы, даже если это будет, в конечном итоге, его собственная смерть (к сожалению, а данном случае - к счастью, Ирм остался круглой сиротой, поскольку лишь умертвить своих родственников он вряд ли бы согласился). Но желание Королевы оказалось страшнее самой смерти. Опустившись на колени перед царственной старухой и низко склонив голову, он услышал: “Встань с колен, мальчик, подойди ко мне ближе!” Ирм повиновался и приблизился к Королеве на пару шагов. Поднять на нее глаза он все еще боялся. “Ближе! - зловеще-сладко прошипела Королева. - Еще ближе!” Когда Ирм на негнущихся ногах подступил вплотную к трону, Королева неожиданно цепко схватилась за его руки и притянула Ирма к себе так, что ее зловонное старческое дыхание чуть не заставило его поморщиться. “Посмотри на свою Королеву, мальчик! - вновь зашипела старуха. - Разве она не прекрасна?” Ирм заставил себя посмотреть прямо в лицо Королевы. Он знал, что она стара, но никогда ранее и не подозревал - до какой степени! Королева была ужасна до отвращения! Ее кожа, сморщенная и покрытая крупными пигментными пятнами, свисала с лица безобразными складками, бугрилась омерзительными наростами и волосатыми бородавками, шелушилась гноящимися коростами... Одни глаза на этом лике ожившего мертвеца выделялись своей неестественной красотой и молодостью. Голубые, как лесные озера, они струили из себя свет какого-то неутоленного желания... Когда Ирм понял какого - было уже поздно. Обратный путь он сам отрезал для себя клятвой, которую даже сейчас, почти в бессознательном состоянии, не позволил себе нарушить.
Королева нажала на плечи Ирма, не мигая посмотрела ему прямо в глаза, и совсем по-змеиному прошипела: “Опус-с-стис-с-сь на колени!” Ирм, словно подкошенный, послушно рухнул вниз, едва не стукнувшись лбом о колени Королевы. А она медленно, явно превозмогая боль в спине и суставах, согнулась, чтобы ухватить корявыми длинными пальцами край подола мантии, а потом резко, как пружина, распрямилась, и подол Королевской мантии оказался задранным до самого пояса. Ирм непроизвольно зажмурился и даже покачнулся, преодолевая дикое желание вскочить на ноги и броситься отсюда прочь. “Смотреть!” - уже не прошипела, а визгливо скрипнула Королева и добавила, вновь вкрадчиво и зловеще: “Целуй меня там! Тогда Меч - твой!”
Ирм открывал глаза так медленно, что потерял ощущение времени. Но Королева терпеливо ждала - не торопя, не подгоняя. “Это не я, это не со мной”, - принялся уговаривать себя Ирм, заходясь от нахлынувшего ужаса, и на какое-то мгновение это ему помогло. Но стоило увидеть перед собой ужас куда более сильный, чем королевское лицо, он чуть было не плюнул на свою страшную клятву! Да что там плюнул - его чуть не вырвало прямо на распухшие, мертвецки-синие колени Королевы! От этих шарообразных, разбитых подагрой колен, раздвинутых широко в стороны, устремлялись к животу, закрытому складками мантии, две изогнутые бедренные кости, едва ли на сантиметр покрытые мышечной массой... А там, где они заканчивались, кустилось что-то огромное, грязно-рыжее и зловонное, как сама преисподняя! Ирм не сразу понял, что это всего лишь волосы, прикрывающее срамное место, настолько их было много - уж гораздо больше, чем на королевской голове, покрытой тремя седыми жидкими прядками, едва выбивающимися из-под тоненькой диадемы.
Королева еще шире раздвинула ноги, и теперь ее рыжие волосы ниспадали подобно мощной бороде. А там, где положено было находиться рту, казалось, действительно раззявился рот - беззубый, слюнявый и черный в своей бездонной глубине. Конечно же, страшная черная дыра отнюдь не была ртом, но Ирм вовсю гнал от себя мысли, что это такое на самом деле. “Это рот! Это рот! Это рот!” - истошно вопил он в своих агонизирующих мыслях, понимая, что сейчас или сойдет с ума, или просто подохнет, уткнувшись посмертным поклоном в смердящую рыжую “бороду”.
“Ну, что же ты?!” - раздалось откуда-то сверху, и голову Ирма кто-то яростно толкнул в затылок, прижав раскрытые в немом вопле губы к чему-то мягкому и мокро-скользкому.
Рассудок пожалел все-таки Ирма, покинув его в тот самый момент, и вернулся, когда Ирм сидел на берегу реки, тупо уставившись в землю. Но, видимо, покидала его лишь сознательная часть рассудка, оставив остальной части чисто механические функции, потому что пришел сюда Ирм явно сам, ведя на поводу верного Анта. В левой руке Ирма до сих пор были зажаты поводья, а сам чалый красавец-Ант стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу и тревожно кося на хозяина карим глазом. В правой же руке Ирм держал... Меч! Он не сразу и понял, что же это такое - огромный пурпурный тюльпан на широкой и длинной - в полтора метра - ножке, обвитой ажурными полосками золота и сверкающей многочисленными вкраплениями рубинов и изумрудов. Ирм положил великолепный цветок на колени и дотронулся кончиками пальцев до его бутона. Лепестки “цветка” вздрогнули. Тогда Ирм просунул ладонь вглубь бутона, и тот мгновенно обхватил всю руку, до самого локтя, сильными, но удивительно мягкими и нежными лепестками. Ирм отвел руку в сторону и невольно зажмурился - так ослепительно сверкнуло на солнце лезвие Меча. В нем отражалось синее небо, дальний лес, дворец Королевы...
Ирм содрогнулся всем телом, сразу же вспомнив, что предшествовало его появлению здесь. Его начало безудержно рвать, несколько раз буквально вывернув наизнанку. Немного придя в себя, он дрожащей рукой поднес к лицу лезвие Меча, чтобы воспользоваться им в качестве зеркала. На Ирма глянуло с широкого клинка до зелени бледное лицо с измученными страданием серыми глазами... А потом Ирм истошно закричал, расширив эти глаза от дикого ужаса, потому что увидел в импровизированном зеркале грязно-рыжую, лохматую бороду, а когда начал кричать - и разинутый черный рот... До воспаленного сознания лишь через минуту дошло, что борода и рот - его, Ирма! Тогда Ирм вскочил на ноги и в два прыжка оказался в реке. Опустив в воду голову, он судорожно стал тереть лицо и губы свободной левой рукой, а когда вновь поднял голову, начал лихорадочно срезать острым лезвием Меча ставшую ненавистным воспоминанием бороду. Казалось, Ирм дал наконец-то выход всему, что кипело и клокотало внутри. Он скреб свое несчастное лицо до тех пор, пока оно не начало струиться кровью из многочисленных порезов, хотя на нем отсутствовал уже и намек на какую-либо растительность.
С тех пор его имя стало - Ирм Гладкий. С тех пор он стал обладателем Королевского Меча. И никто - кроме, разумеется, Королевы - не знал, чего ему это стоило! Расспросов было множество. Но все их раз и навсегда пресек Ирм Гладкий, недвусмысленно крутанув над головой сверкнувшим молнией Мечом. Даже Учитель не знал секрета Ирма! А может и знал - он ведь Кудесник, - но ни разу даже малейшим намеком не дал понять об этом Ирму. Как раз тогда, заинтересовавшись человеком, сумевшим добыть Меч, Кудесник и обнаружил в Ирме семя Великого Дара Предков, тогда и зародилась в его душе Последняя Надежда. Ведь сам Меч, как того и боялись, не помог избавиться от вездесущих, неистребимых шишигов. Многие восприняли это, как неизбежную гибель Солнечного Королевства. Только двое - Ирм и Кудесник - могли еще на что-то надеяться... Да нет, не на что-то - на себя и на Великий Дар Предков.

Даже зная о бесполезности Меча в решающей битве с нуль-шишигами, Ирм Гладкий все равно взял его с собой. Да он и не расставался с ним никогда, с тех пор, как сбрил им свою рыжую бороду, с тех пор, как стал Гладким.
Вот и теперь он стоял на вершине высокого холма - некогда поросшего могучими соснами, а теперь лысого, как коленка - и всматривался вдаль, выставив вперед - острием клинка касаясь голого камня - Королевский Меч, поджидая ненавистных шишигов. Конечно, можно было и не ждать их появления, ведь представить их злобные крокодильи пасти на поросячьих рогатых телах не представляло труда и так, но Ирм решил действовать наверняка. А пока он думал, что бы ему представить потом, когда шишиги появятся. Послать их в центр горячей звезды? А вдруг это не поможет? И потом, Кудесник говорил, что катаклизм не обязательно должен быть космическим, но это обязательно должен быть именно катаклизм! Что же тогда? Что?
Додумать Ирму не дали. Нуль-шишиги возникли, как всегда, ниоткуда. Сразу три группы примерно по двадцать “поросят” в каждой. В последнее время эти группы становились все многочисленнее. “Или шишиги быстро размножаются на “обильных хлебах”, или остальные их соплеменники, узнав о богатой добыче, прибывают в этот некогда прекрасный мир”, - с болью в сердце подумал Ирм, резко взмахнув мечом перед самой мордой у самого наглого шишига, пробегавшего совсем рядом. Шишиг исчез вместе со всей “своей” группой. Ирм стал медленно спускаться с холма, глядя на лежащее перед ним поле, некогда золотящееся спелыми колосьями до самого горизонта, а теперь изрытое вдоль и поперек черными траншеями и укоризненно глядящее в небо слепыми проплешинами.
А шишигов на поле становилось все больше и больше. “Ши-ши! Ши-ши! Ши-ши!” - доносилось отовсюду. Ирма стало трясти от обиды и захлестнувшей все его сознание злобы. Организм направил все свои жизненные силы на подпитку Великого Дара. Перед глазами повисла багровая пелена кровавой ярости, застилая свет. “Свет!” - ярко вспыхнуло в мозгу Ирма Гладкого.
- Чтоб вы никогда не видели света!!! - заревел Ирм во всю глотку. Ничего не случилось. “Нет, этого мало, мало, мало... - в отчаянье думал Ирм. - Надо вспомнить что-то страшное, что-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО страшное!!! Самый страшный КАТАКЛИЗМ, что я видел в своей жизни!!!”
И он сразу же вспомнил. Сознание услужливо подсунуло перед мысленный взор Ирма Гладкого вонючую, огромную, грязно-рыжую “бороду” Королевы с раззявленной дырой поганого “рта”.
- Да пошли вы все в .....!!! - победно выкрикнул Ирм Гладкий, воздев к безоблачному синему небу сверкнувший на Солнце Меч и, исчерпав последний остаток сил, потерял сознание. Он упал на каменный склон холма и покатился вниз, к полю своей Великой Победы, высекая Королевским Мечом яркие искры салюта.

А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света.