Когда я прошел через рамку, она зазвенела - противно и пронзительно.

- Пройдите еще раз, - таможенник внимательно посмотрел на меня. – Запрещенное что-то есть?

Я пожал плечами, сконцентрировался, попробовал уловить внутри себя что-то, мешающее будущей работе там, за звенящей рамкой. Что-то вредное, ненужное, лишнее. Например, волнение. Страх. Сожаление. Нет. Ничего такого. Всё сдал при входе.

- Вроде нет.
- Вроде?

Таможенник прищурился и посмотрел на пластмассовый поднос, куда я уже выложил бумажник, мобильный телефон и ключи от квартиры. Он взял бумажник, вытряхнул на поднос его содержимое. Пластиковым листопадом посыпались банковские и скидочные карты, зашуршали мелкие купюры, покатилась монетка. Кажется, такой монеткой я недавно решал нечто важное. Что-то по поводу работы – соглашаться на нее или нет. С одной стороны – условия, карьерный рост, социальные гарантии. А с другой – ведь это означало расстаться с чем-то значительным. Но с чем?

Таможенник подцепил ногтем из внутреннего кармашка бумажника маленькую заламинированную фотографию, вытащил и помахал у меня перед носом.

- А говорите – запрещенного нет. Нехорошо.
- Простите... – я почувствовал себя неловко, как пойманный на горячем преступник. – Совсем забыл про нее. Дайте-ка...

Я потянулся за фотографией, но таможенник зацокал языком.

- Не так быстро, не трогайте. Кто тут у вас на фото?
- Э... Простите, я уже не совсем уверен... А можно поближе показать?

Таможенник продемонстрировал мне фото, не выпуская из руки. Женщина, две девочки, кот. Или кошка. Сидят рядком на диване и улыбаются тому, кто их фотографирует. Мне.

- Видимо, семья, - сказал я. – Моя, наверно, если рассуждать логически. Жена. Дочки. И Муся.

Я удивился и напрягся оттого, что вспомнил кличку кошки. Имена девочек и женщины в голову не приходили, как я ни старался. Вот и славно. Только путались бы в голове.

Таможенник нахмурился.

- Так... Включите телефон.

Я машинально разблокировал мобильник хаотичным набором цифр. Странно – пароль помню, а вот что он означает? Похоже на дату. Что это: день рождения жены? Дата свадьбы? Теперь уже не вспомнить.

- Покажите фотографии в телефоне, - потребовал таможенник.

Их было совсем немного – судя по дате, все сделаны сегодня утром. Нечеткие селфи с заваленным горизонтом - женщина и девочки с фотографии из бумажника обнимают человека, похожего на меня. На их лицах – улыбки, но какие-то вымученные. У одной из девочек и вовсе глаза на мокром месте. Выглядит, как проводы. В командировку? В долгое путешествие? Вот человек, похожий на меня, прижимает к себе кошку, зарывшись лицом в ее брюхо. Я поморщился. Никакой гигиены.

- Удалить? – спросил я.
- Конечно!

Я выделил все фотографии в памяти телефона, удалил. Такое облегчение, когда избавляешься от всего этого эмоционального ненужного груза.

- Теперь пройдите еще раз, - попросил он таможенник.

Я прошел. Рамка зазвенела.

Таможенник прищурился:

- А ну-ка, голову поверните. Ещё. Что там у вас в ухе?

Я всплеснул руками.

- Боже мой, совсем забыл про наушник. Это так, баловство, для музыки. Слушаю... То есть... слушал иногда.

- Есть любимая музыка?
- Ну да... Слушал всякое такое... Раньше....

Я нажал на наушник, и услышал голос Пола Маккартни, поющего про вчерашний день.

- Давайте сюда.

Я отключил звук, вытащил наушник, отдал таможеннику. Сразу стало тихо – ни одного такта музыки, которую я вроде бы знал наизусть, я уже не смог вспомнить.

Прошел через рамку. На этот раз ничего не зазвенело.

- Поздравляю! Теперь можете пройти! Вы надолго сюда? – таможенник с явным облегчением упаковывал барахло нового сотрудника в пластиковый прозрачный пакет.

Человек, только что прошедший через рамку, пожал плечами.

- Какая разница? Работа есть работа. На благо общества, так сказать. Тут не место эмоциям, и всем этим... – Он помешкал, подбирая слово. - ...слабостям!
- А вам... не жаль? – вдруг спросил таможенник.
- Чего?
- Того, что вы оставили позади.
- Это помогает мне быстрее двигаться вперед.

Человек прошел по коридору, вызвал лифт и уехал наверх.

Таможенник некоторое время смотрел на закрывшиеся за посетителем створки. Потом зашуршал пластиковым пакетом, открыл. Достал из него сначала наушник, вставил себе в ухо. Покачал головой в такт музыке, улыбнулся, напел что-то одними губами. Потом сложил в кошелек карты и купюры. Семейную заламинированную фотографию повертел в руке, потрогал поочередно пальцем всех на снимке.

- Муся... Катенька и Леночка... Оля...

Я спрятал фотографию в кошелек и сунул его в карман. Разблокировал телефон датой рождения нашей младшенькой. Нашел в памяти папку «Удаленное» и восстановил стертые фотографии. Их там было довольно много, не только сегодняшние. Вот мы в парке аттракционов. А это в кафе – празднуем годовщину свадьбы. А вот дочки распаковывают подарки у новогодней елки. Муся вертится под ногами.

Это мои воспоминания, но они какие-то... новые. К ним еще нужно привыкнуть, разносить, как обувь, раз уж тому, кто носил их до этого, они больше не нужны.

Привычно взвесил в руке ключи от квартиры – они легли в ладонь, как влитые. Смутно припомнил, на каком автобусе мне добираться обратно. Пора домой. Мои девочки заждались.

Я снял куртку таможенника, аккуратно положил ее на стол возле рамки и вышел наружу.