Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов в жиденьком рое точно таких же железяк. О первоначальном назначении артефакта напоминали разве что слабо пульсирующие дюзы и вынесенный под прямым углом взрывом левый шпангоут, в остальном – аварийных форм метеорит. Тем не менее возле метеорита наблюдалась жизнь – светились редкие огни и шевелились у пилонов два ремонтных бота, шустро латающие самые значительные из пятен-пробоин.
Жил он и внутри – в тех отсеках, что удалось спасти. Где не царил вакуум, отсутствие гравитации и искалеченные разгерметизацией тела.
Особенно кипела жизнь на верхней палубе, где с бутылкой кригга в одной руке и гнутой ножкой стула в другой в своей каюте держал оборону метинн Рас-Сад, несколько часов назад приговоренный Ильнаром к выдавливанию глаз и аннигиляции. Алкалоиды в значительной степени снизили его агрессивность и способность к сопротивлению, но еще довольно долго со стороны каюты раздавались крики и старые военные песни.
Впрочем, и леметинн Каффа-Из и ильземенн Кха-Рикк давно перестали обращать на это внимание.
“Два высших офицера на борту, - размышлял вытянувшийся в струнку Логг. – После метинна Рас-Сада, конечно, но тот... Из них офицером в полном смысле этого слова является лишь леметинн Каффа-Из, его следует бояться в первую очередь. Ильземенн Кха-Рикк добрался до бара метинна и на этом его командный энтузиазм иссяк. Глаза добрые, улыбка отеческая, стакан полный. Эх... ”
Шесть эсминцев, - не оборачиваясь от обзорного иллюминатора негромко проговорил леметинн Каффа-Из. – Восемь линейных крейсеров. Два десантных крейсера. Корабль-госпиталь. Без счету истребителей и кораблей поддержки. – Он обернулся и посмотрел сквозь Логга - от этого взгляда тот мгновенно вспотел. Липкая струйка упала на шею, проползла вдоль позвоночника и скользнула промеж ягодиц, от чего те отчаянно зачесались, вызывая непреодолимое желание потереться о стену. Однако пустой взгляд леметинна мог отбить даже основной инстинкт, какие уж тут желания. – Сколько погибло личного состава, узнаем, вероятно, нескоро.
Взгляд леметинна сменился с пустого, на рассеянный.
Это еще кто? – недовольно поинтересовался он у ильземенна Кха-Рикка, но тот, занятый рассматриванием очередной этикетки, не отозвался. – Ты кто?
Помощник младшего бортинженера Логг Кен-Сионг 23-й, леметинн!
А здесь тебе чего надо?
Прибыл по вашему приказанию, леметинн!
Ага... в таком случае, боец, всю ответственность за поражение я возлагаю на тебя.
Логг не спорил.
Да, леметинн.
Сдай личное оружие... не имеешь? Прекрасно. Удали с формы все знаки отличия... Тоже нет? Замечательно. Ты разжалован в рядовые... Что? Рядовой? Ты арестован, рядовой, и будешь предан суровому, но справедливому суду.
Кха-Рикк кашлянул и что-то прошептал леметинну на ухо.
Что? Ах, да... Ильземен Кха-Рикк напомнил, что на Уд мы все приговорены к расстрелу. Он прав... Хм, ты что предпочитаешь, рядовой: расстрел или вакуумированную камеру?
Готов искупить свою вину, леметинн!
В самом деле? Ты не дурак... Умеешь проигрывать. Вашу банду предателей наша разведка давно вычислила. Рассказывай!
Что?
Все!
Я...
Ну?! Имена связных! Явки! Конспиративные квартиры! Кто твой связной?! Ярка-Лис? Молчать!!! Я знаю, что она! Эта стерва...
Леметинн, - щелкнуло устройство внутренней связи. – У нас проблема.
В чем дело?!
У метинна Каффа-Из кончилось спиртное, он захватил в заложники одного из связистов.
Ну так дайте ему еще!
Леметинн... на корабле кончился кригг.
Кха-Рикк с тревогой посмотрел в сторону бара.
Пришлите с другого и не дергайте меня по пустякам!
... Слушаюсь, леметинн.
Погодите-ка, руг! – неожиданно вспомнил что-то Каффа-Из.
Леметинн?
А где у нас Ярка-Лис?
Руководит ремонтом грузового отсека.
Арестовать и расстрелять.
А Леи-Мут?
Это кто?
Он помогает ей в грузовом отсеке.
Его тоже. И всю ремонтную бригаду.
С восторгом, леметинн!
Мы вычистим выкормышей инсектов со светлого лика нашей родины! – зло усмехнулся Каффа-Из. – Нечего казенные анигилляторы гонять! Рядовой, ты выбрал себе способ казни?
Я хочу умереть, как солдат, леметинн. Прошу меня повесить!
Повесить, сучий выкидышь? – процедил тот. – Не велика ли честь? Ее заслужить надо, а свое предательство ты можешь искупить только подвигом со смертельным исходом!
Служу Ильнару!
Паршиво служишь, боец. Но есть способ исправиться. Подойди-ка... Смотри.
Логг напустил на лицо внимающее выражение и патриотический блеск глаз.
Планета, - серьезно и вдумчиво протянул он.
Йолай-3, - подтвердил Каффа-Из. – Часть проекта “Удар из космоса”. Туда ты и отправишься...
Логг солидно кивнул, слушая леметинна и едва сдерживая ликование. Мадту его по-прежнему любил и оберегал – дело выглядело как ковровая дорожка в Зал Славы. Провинциальная планета с аборгенами, знакомыми с космосом только по картинкам из целлюлозных книг. Туда обратно – пара среднегалактических суток. Дальше – молниеносная победа Ильнара, инсекты в пятой позе, наградной лист/повышенная пенсия и вылетевшая из дома пинком под зад теща. Логг сладко улыбнулся – мысленно, разумеется.

* * *

Встретила старушка – одна из той ядовитой стаи, что круглосуточно дежурят у подъездов, внимательно всматриваясь в лица всех проходящих. Все было при ней: узелок седых волос на голове, старенький выцветший халат на необъятном теле и маленькие подозрительные глазки на типично крысиной мордочке, которая просунется в любую щель.
Милицию вызывали? – сурово спросил Лямкин.
Вызывали, вызывали, - поспешно ответила старушка и скинула цепочку с двери, - я и вызывала.
Лямкин обстучал снег с сопог о стену и вошел в плохо освещенный коридор. Старческий палец с желтым обгрызанным ногтем стрельнул в самый темный конец коридора.
Там. Водку жрут, свиньи. Второй день уже!
Разберемся, - обыденно оборвал ее Лямкин и зашагал по коридору, лавируя между тазами, стиральными машинами и ржавыми газовыми плитами. Из-за двери с наклееной пышногрудой красоткой слышалась речь.
Лямкин решительно отворил дверь.
Та-ак.. – многозначительно протянул он, оценивая взглядом обитателей и обстановку комнаты. – Выпиваем?
Обитателя было три: один спал у стены, подложив под голову пустую бутылку “Русской”, двое других обложились стратегическими запасами в виде банки кильки в томатном соусе, несколькими кусками черного хлеба, половинкой луковицы и на две трети пустой бутылкой белой, и, склонившись над столом, беседовали, проникновенно глядя друг другу в глаза. Появившимся представителям властей обрадовались как родным.
Товарищ участковый! Как вы кстати! – приветливо вскочил хозяин (видимо) – в майке с брютельками отянутыми до пупа и сиреневым фингалом под глазом. Попытался пихнуть собутыльника под лопатку, но попал по уху. – Я ж говорил? У нас не потеряешься!
В комнате было жарко и пахло немытыми телами. Лямкин снял ушанку.
Что ж это вы, товарищи, - укоризненно проговорил он, обмахиваясь шапкой, - выпиваете посреди рабочего дня, нарушаете общественный порядок... Непорядок!
Ильинишна тварь, - изрек почивающий у стены гость и, поправив бутылку под головой, снова блаженно захрапел.
Это Вениамин, - галантно представил хозяин, - кандидат биологических наук и отец теории эволюции Дарвина... Да вы присаживайтесь, товарищ участковый, - хозяин придвинул ему расшатанный табурет, с которого, видимо, недавно передислоцировалось светило отечественной билогии. Лямкин не видел причин отказываться, а потому солидно присел, опершись локтем о липкий стол.
Знакомьтесь, - снова опередил хозяин представителя властей. – Это Логг.
Логг боднул головой.
Честь имею.
А документики?
А вам зачем?
Тш-ш! – зашипел хозяин. – Ты чего это, властям сопротивляться?
Имечко ваше хочется посмотреть.
Да я вам и там скажу. Логг Кен-Сионг 23-й.
Ага, - озобоченно протянул Лямкин, нахмурив брови козырьком, - иностранец?
Вы по имени догадались? Вынужден признать, что режет слух. Но имя настоящее, а Степан Фомич – так, прикрытие...
“Ага! – сообразил Лямкин. – Шпион! Напился, сволочь, секреты выдает!”
Он ласково улыбнулся Логг Кен-Сионгу 23-у.
Так что с документиками?
Увы, товарищ участковый, за те несколько дней, что я здесь нахожусь, мне так и не удалось стать обладателем паспорта Союза Советских Социалистических Республик. В паспортном столе сказали, что не положено.
Паспот нужен! – авторитетно заявил хозяин, грохнув кулаком по столу. – Без паспорта никак человеку не можно!
Стало быть, - понятливо кивнул Лямкин, - ни прописки, ни регистрации? Нарушение паспортного режима? Давно вы в Москве?
Девятый день. Повезло встретить умных интеллигентных людей. Вениамин, вон, - основоположник теории эволюции, а вот Василий, чтоб вы знали, увлекается немецкой философией.
Уважаю Шопенгауэра, - не преминул вставить тот. – Поход у него глубокий и всесторонний. А из классиков - Канта.
Временно квартируюсь. Разыскиваю нашего эмиссара... вот, посмотрите, - Логг подсунул Лямкину под нос замусоленную фотку с изображением человека в полный рост. Человек на фотографии отличался той редкой безобразностью, в созидании которой даже самому лучшему гримеру бесполезно соревноваться с Творцом. – Не встречали?
Нет
Хм... – явно расстроился Логг. - А сам я из Ильнаров с планеты Уд – тут недалеко. Прописан с женой и тещей на двадцати квадратных метрах...
“Тьфу ты, дьявол! – мысленно выругался Лямкин. – Тоже мне шпион. Надрался, пагань, до белой горячки...”
Неужели?
Да вы мне не верите, товарищ участковый! Хотите докажу?
Василий разлил водку в три стакана.
Докажи.
Нет, - успокаивающе улыбнулся Лямкин. – Вы не волнуйтесь. Все хорошо. Сейчас машина приедет, вас к друзьям отвезет... вы простите, я на минуту. Нет-нет! Не вставайте!
Он вышел в темный коридор, натолкнувшись на старушку, которая, похоже, подслушивала в замочную скаважину. Объяснять она ничего не стала, а с гулким топотом исчезла в своей комнате. Лямкин буркнул в рацию распоряжения, а когда повернулся назад, натолкнулся на Логга. Тот быстро обернулся, кинув вороватый взгляд на собутыльников и прошептал:
А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света!
Чего?
Логг подмигнул.
Проект “Удар из космоса”.
Гражданин, - ледяным тоном оборвал его Лямкин. – Прекратите ругаться и вернитесь в помещение!
Я...
Немедленно!!
Простите...
Хозяин без них соскучился.
Двадцать метров это мало, Логг, поверь, - мы с Кантом в метрах разбираемся.
Четвертый год в муниципалитете пороги обиваю, - вздохнул тот, демонстративно игнорируя Лямкина. – Нет ордеров.
Нужно в горком жаловаться! Облисполком, наконец! Справедливость должна быть! Товарищ участковый!
Хм?
Товарищ участковый, а вот скажите нам как представитель властей рядовым гражданам, существует справедливость?
Существует, - убежденно ответил Лямкин, припоминая соответствующую главу учебника.
Вот так, Логг, а участковый знает, что говорит. И я говорю – ликвидировав классовую борьбу, мы раз и навсегда избавились от социальной несправедивости, а когда коммунизм построим, избавимся и от прочих, это тебе и Вениамин подтвердит. Вениамин!
Пролетариат есть авангард социалистической революции...
Вениамин прав, - поддакнул Василий. – Все твои беды от вашего буржуазного правительства. Ленин еще говорил – у загнивающего капитализма нет будущего! Он еще когда сказал, а вы все не гниете и верите.
А у нас не капитализм. У нас анархия.
Вот! Вот! Бухаринские уклонисты и полный разброд умов!
Политическая проститутка...
Вениамин верно говорит. В централизации сила! И звездолет твой упал потому как анархия у вас! Кто заправлял, а? Кто техосмотр проводил? Кто тормоза проверял? Не найдешь теперь концов, потому как анархия!
Надо выпить, - предложил Логг.
За анархию? – нехорошо прищурился Василий.
За централизацию.
Другое дело. Я-то думал, ты убежденный бухаринец, а ты ничего.. открытый ум для принятия передовых идей коммунизма. Знаешь, что я думаю? Вяло на вашей планете работает Партия. Вы бы жалобу в ЦК написали, сместят генерального, глядишь, и пошло бы дело. А так вы никогда не покончите с позорным анархическим прошлым.
Надо выпить, - снова повторил Логг.
Выпьем, - согласился Василий. – А почему гражданину участковому не налито?
Я на службе.
Видел? – с гордостью пихнул Всилий Логга под бок. – Это тебе не хухуры-мухы! Порядок и централизация!
Надо выпить.
За порядок.
Лямкин молча обмахивался шапкой, глядя, как интеллигенты выпивают и ковыряют вилками в банке с килькой. За окном выла метель, ни ничего, что хотя бы отдаленно напоминало звук мотора он так и не различил.
Логг зажал нос двумя пальцами, сдерживая слезы, занюхал хлебом и кинул его в рот.
Мне бы урана. Килограмм восемь, - он кашлянул, - до дома долететь.
Нету, - замахал Василий руками, - и не проси. Я не враг Родине, стратегическим сырьем торговать. А Вениамин вообще биолог.
В борьбе за выживание... побеждает наиболее приспособленный...
Слыхал? Вениамин знает, что говорит.
Логг с надеждой посмотрел на Лямкина.
Товарищ участковый, мне бы урана.. килограмм восемь. Звездолет стоит без топлива посреди поля, а там птицы, крестьяне все в дом тащут...
Я думаю, он уже в чьем-нибудь дворе стоит, - поделился мыслями Василий, - а что? “Беларусом” его подцепил и тащи хоть за кудыкино. Или разобрали для сельскохозяйственных нужд.
Как, разобрали? – испуганно заморгал Логг.
А вот так. Ключом на девятнадцать и зубилом, у нас так любая техника разбирается. А звездолет твой на запчасти пойдет для комбайнов. Весь мир хлебом завалим!
Для каких, к черту, комбайнов! – разорался Логг. – Мне домой надо!
Чудак-человек!
Стоя-ать! – рявкнул Лямкин метнувшемуся к двери Логгу, однако его вмешательство не потребовалось: на пороге появилась группа поддержки в лице двух сержантов.
Бесчувственный Вениамин не доставил никаких хлопот, но успел продекламировать несколько фундаментальных законов эволюции. Василий был менее покладист, но тоже не особо сопротивлялся, хотя и привлекал внимание прохожих агитационно-кондитерскими выкриками. Зато Логг брыкался за троих. Требовал урана (на худой конец – урановой руды) и поносил инсектов, теснящих гуманоидов на всех фронтах.
Я представитель сообщества Ильнар! Я прибыл на вашу планету с миссией! Мне нужно найти нашего эмиссара... Секретное оружие...
В конце-концов сержант Козлов оборвал его вопли, разбив лицо дубинкой. При этом нос Логга как-то странно съехал на бок и повис на клочке кожи, а их под него выглянула кожа другого цвета. Никто кроме Лямкина на это не обратил никакого внимания, поэтому он кивнул Козлову:
Смотри, сержант, у него лицо оранжевое.
Козлов заржал как конь.
У нас там, - кивок на кузов машины, - Петрович. К утру твой клиент синий будет!
В кузове было темно и воняло. Но увидев забившегося в самый угол гуманоида, Логг неожиданно прекратил всякое сопротивление и сам нырнул внутрь.
Стоящие торчком седеющие волосы, свернутый нос – Мадту снова вспомнил о нем, ошибки быть не могло. Не испугали его даже исцарапанные и почти плоские костяшки пальцев. Логг осмотрелся, подсел ближе и доверительно потянулся к уху с рваной мочкой.
- А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света...