Это было третье задание, данное мне прекрасной принцессой. И когда я его выполню – принцесса станет моей женой! Самая прекрасная, самая умная, самая добрая из всех женщин на свете, она будет со мной до тех пор, пока смерть не разлучит нас!

Эти мысли придавали мне силы, когда я добывал для нее Лазуритовую чашу в Эраукари, мечта о моей богине поддерживала меня, когда я искал Цветок Безводной Пустыни. А теперь – всего-то – мне нужно было убить каких-то там крестьян, которые посмели взбунтоваться!

Я пришпорил своего коня, перевел его на рысь. И хотя мне не терпелось добраться до этой деревушки и показать вольнолюбивым пейзанам, как смертельно опасно бывает не слушаться своего сеньора, но негоже рыцарю вступать в битву измученным дорогой. Нашлось и местечко для привала: полянка недалеко от дороги, пруд рядом, все что нужно усталому путнику и его коню.

Вяло потрескивал костер, я съел свой скромный ужин (ах, какой пир будет, когда я вернусь с победой!), распряженный и стреноженный конь пасся на полянке. Я собрался отходить ко сну, когда со стороны пруда донесся до меня крик. А когда посмотрел туда, то увидел – в сумерках видно плохо, но видно, – кто-то тонул, барахтаясь на темной глади воды. И кому не сидится дома в такое время? Но, черт побери, рыцарь я или не рыцарь?!

Я скинул еще не снятый нагрудник и, как был в войлочных поддевках, прыгнул в реку. Тонущего я нашарил быстро, схватил за волосы, выдернул на поверхность и, не давая вцепиться в себя, потянул на берег. Воды он нахлебался – ужас! Пришлось долго давить ему на ребра, пока не перестал бить родник из его рта. Пацан совсем, лет двенадцать, не больше. И чего он тут делал?

Немного погодя, когда спасенный сидел у костра и ел обжаренное мясо с хлебом, он в ответ на мой вопрос рассказал, что родом он из Полночных Выселок (я вздрогнул: это была именно та деревня, в которую я направлялся), отец у него – лесник, живут они на хуторе, сам он пошел с утра по ягоды, да заплутал, пока за земляникой охотился. Уже узнал места, хотел выбрался на дорогу, да пруд этот путь преградил. Плавать он не умеет, обходить не хотел, пытался на вязанке хвороста переплыть, да неудачно, корзинку утопил, сам тоже, спасибо добрый рыцарь помог…

- А куда вы направляетесь?

- Да так, - соврал я, - по делам по рыцарским. Драконов там пострелять, может сокровища гномьи в руки придут.

- Ну тогда может не побрезгуете заехать к нам? Я расскажу, как вы меня спасли, мамка с папкой будут вам рады. Не след тут ночевать, в лесу этом. А так тут недалеко, с полчаса на лошади. А я вас не стесню, сзади побегу, только вы не быстро гоните.

Мне стало неуютно. Я специально выбрал это местечко – от него до деревни не так далеко и я налечу на крестьян прямо на рассвете, не теряя времени. Но этот малец спутал мне все планы. Проще всего было бы придушить его прямо сейчас, но ведь я только что его спас – вон, моя поддевка еще не просохла. Не по рыцарски это как-то. Вот если бы в бою…

Уговорил он меня, поганец. Сманил домашней едой и чистой кроватью. Да и я сам уговорился – вроде как не в саму деревню еду, а на хутор, и пообещал себе, что с рассветом облачусь в полный доспех и задам жару этим бунтовщикам!

Мальца я, конечно, сзади бежать не заставил. Посадил на круп и так и доехали мы до хутора, где этот паренек обитал. Лес внезапно расступился, показав поле не то что великое, но приличное, и посреди него – домик из дубовых бревен, обычный такой. Пара окон в том домике светилась. Мальчонка ужом соскользнул с коня и бегом припустил в дом. Тут у меня мысль пробежала: а что, если это хитрый заговор, имеющий целью погубить меня? Бунтовщики, они могут… Эх, была не была!

Додумать я не успел – в дверях, которые минуту назад не закрыл прошмыгнувший в них паренек, показались его родители – старый, но крепкий бородатый мужик и его жена, женщина средних лет, дородная, в белом испачканном фартуке, видимо, приход сына застал ее за готовкой.

Я спешился, принял поклон лесника и его жены, выслушал благодарности за спасение их сына и по приглашению хозяев прошел внутрь. Там все было так, как я и предполагал – чистенько, в чем-то даже очень просто, но просторно. Лесник, судя по всему, ужинал и его жена уже было начала собирать недоеденное, но я остановил ее и сказал, что буду есть только вместе с ее мужем. Недолго пришлось уговаривать – видимо лесник был голоден даже больше, чем я.

Мы молча поели, а после хозяин спросил, не желаю ли я выпить перед сном, чтобы спалось лучше.

- Только вот благородных вин мы не держим, уж не посетуйте, - пожалился лесник, - но есть моя личная сосновая настойка! И некрепка и сладка и от хворей помогает.

Я и согласился. А за чаркой сам собой пошел разговор. И промеж прочего сказал я леснику, будто слышал, что в местных лесах завелись разбойники. Он аж подпрыгнул:

- Да избави Бог, господин рыцарь! В наших краях почитай уж лет сто про разбойников ничего не слышно было.

- Но слухи-то не могут быть на пустом месте? – продолжал я гнуть свое. Может они не считают бунтовщиков за разбойников? – Что-то же такое было, если по столице слухи прошли?

- Эвон куда про нас молва пошла, - обратился лесник к жене, которая у печи перебирала посуду. И снова ко мне:

- Не верь, господин рыцарь, нет у нас разбойников. Да и сами мы люди справные: подати платим как положено, законов и установлений не нарушаем, ежели что – так и ребята наши в армию королевскую с удовольствием идут. А разбойников и баламутов только мой дед и припомнить мог, наверное.

- Но слухи-то были… - я помрачнел. Вот те раз! Приехал усмирять бунтовщиков, а попал в какой-то верноподданнический заповедник! – Не могут слухи быть беспочвенными?

- Не могут, не могут, - лесник задумался и даже забыл добавить обращение “господин рыцарь”. – Ну ежель только Иринку посчитать. Так это не бунтовщица, а дура набитая!

- Кто-кто?

- Да Иринка, Варфоломеевых дочка, мельника здешнего! Тут с месячишко назад, господин рыцарь, - суетливо добавил лесник, - да, с месячишко, приезжала настоятельница монастыря столичного, запамятовал я, как он прозывается. И отбирала она девушек для услужения в Королевском Дворце. Иринку выбрала, и еще двух девиц. Те-то все по-хорошему приняли, собираться взялись, а Иринка –в слезы. У ей вроде как жених есть, наш местный паренек, Ингваром кличут. И дело у них к свадьбе шло. А тут такое дело, господин рыцарь, что девушки, прислуживающие в Королевском Дворце, должны принимать монашеские обеты. Дурное правило, но ведь – закон! И не захотела Иринка уезжать никуда. И подобралась она с Ингваром да и сбежали оба ночью. Настоятельница поиски организовала, да разве сыщешь кого в этих дебрях? Неделю искали, потом уехали. Кару грозилась наслать настоятельница на деревеньку нашу, но мы-то что? Обещали ей, что как только вернутся беглецы, Иринку в монастырь к ней доставить, а Ингвара в рекруты отдать.

Я даже заслушался. Вот оно оказывается какое дело-то! Никакими бунтовщиками тут вроде и не пахнет. Всего лишь любовная история, каких много на свете. Я понимал эту неведомую мне Иринку, потому что любил сам, но мой долг… Я же должен объяснить принцессе, почему я не могу выполнить ее третье задание. И, может быть, просить назначить другое – ну хотя бы привезти голову красного дракона. Или зеленого. Любого.

А лесник продолжал:

- А третьего дня беглецы вернулись. И заявила Иринка общему сходу, что не может она быть монашкой, потому как носит ребенка от Ингвара. Ну что тут поделаешь? Все мы знаем, кого берут, а кого не берут в монашки. Протянули розгами обоих два десятка разов от обиды и страха, а настоятельнице письмецо написали: так, мол, и так, не прогневайся, матушка, на дуру горемычную. Отправили письмецо вчера, староста наш и повез, чтобы в ножки упасть, вымолить прощение. Как думаете, господин рыцарь, удастся?

И что тут прикажете делать? Естественно, я все рассказал. И про Лазуритовую Чашу из Эраукари, и про Цветок Безводной Пустыни, и про любовь свою беззаветную к принцессе, и про третье задание. А как закончил рассказ, так поразился их реакции. Сам лесник покрепче духом был – только рот в испуге раскрыл. А жена его заплакала, продолжая переставлять посуду. А как прошел шок от первого испуга, так спросил меня лесник:

- И что вы с нами сделаете? Вы убьете нас, господин рыцарь? - И твердо посмотрел на меня. Было в этом взгляде что-то, что могло придать ему силы достойно встретить свой последний час.

- Нет, лесник, нет. Я даю слово рыцаря, что не причиню вам вреда! – тяжело дался мне этот ответ. Ведь теперь я не мог выполнить задание моей любимой, не нарушив своего слова, а если я нарушу свое рыцарское слово, я не смогу претендовать на руку моей любимой. Вот такой круг заколдованный у меня получился. – Я ехал сюда наказывать бунтовщиков. Но не могу я из-за одной дурной девицы убивать ни в чем не повинных людей. К тому же – верных подданных своего Короля!

- Но что же вы будете делать, господин? Ведь тогда вы не выполните третье задание и останетесь ни с чем?

- Тонко подмечено. Я провалю ЭТО задание. Но я не собираюсь уходить просто так. Можете вы собрать на завтра сход и удержать от очередного побега эту парочку? Я хочу с ними поговорить.

- Это мы можем. Это завсегда!

Лесник вскочил с лавки и кликнул сына, отвел его в сторонку и что-то зашептал на ухо. А потом пацан стрелой вылетел за дверь.

- Завтра будет сход. Заместо старосты у нас тут как раз Варфоломеев сейчас пост держит, он все сделает в лучшем виде. А пока, господин рыцарь, если хотите – еще по одной, да и позвольте мне показать вам спальню.

Да я и сам почувствовал усталость. За разговорами мы уговорили бутылочку настойки и теперь, когда возбуждение улеглось, все выпитое ударило в голову. И не успел я устроится на кровати, как заснул.

Я проснулся как-то сразу. Сел на кровати и вспомнил все, что было вчера. Я спас ребенка, сегодня мне не надо разорять деревню и убивать крестьян и еще я совершенно не представлял, как появлюсь у принцессы без крови на мече и объявлю ей, что ее приказание не выполнено, поскольку я взял на себя смелость… У меня даже мурашки по спине пробежали, когда я представил себе эту картину!

За окном уже было светло. Я оделся и вышел из спальни. Жена лесника сразу же начала накрывать на стол, приговаривая:

- Муж с утра пошел в деревню, господин рыцарь, там уже все приготовлено, вас ждут. Поешьте и, если хотите, можете сразу отправляться. А Максимка, - она кивнула в сторону спасенного мною вчера мальчишки, - проводит вас.

Я поблагодарил хозяйку и сел за стол. Есть отчего-то не хотелось совершенно, но привычки так просто не уходят и если мне предлагают еду, я ем.

А уже через час я стоял на центральной площади села, а вокруг меня собрались все его жители. Лесник и широкоплечий кряжистый мужик, судя по всему Варфоломеев, стояли передо мной, а за их широкими спинами пыталась спрятаться та самая парочка. Девушка была ничего себе, русая, цветущая, с милым личиком, на мой вкус немного пухленькая. А вот паренек… Был он какой-то весь из себя невзрачный, мелкокостный, с узким некрасивым лицом, на котором выделялся большой нос. И росточек у него был соответствующий: ниже меня, не самого высокого рыцаря королевства, на целую голову. Вот у него прятаться получалось лучше, чем у его подружки.

Лесник выступил вперед:

- Вот, господин рыцарь, как вы приказывали, сход собрали. И Иринку с Ингваром привели, они уж снова в бега хотели податься. Бояться.

- Не надо бояться, - обратился я ко всем, - я дал слово рыцаря, что не причиню вам вреда и от этого слова не отступлюсь! Лесник подтвердит!

Лесник согласно закивал и забормотал что-то – наверное, подтверждал. А я попросил подойти ко мне тех, кто и заварил всю эту кашу. К моему удивлению, более смело вперед вышел как раз Ингвар, а вот Иринка как-то стушевалась, пыталась примоститься за ним, быстро поняла, что это невозможно, и встала рядом.

- Ну что, бедокуры. Что же вы так подвели своих односельчан? Неужели из-за любви все? – как мог строго спросил я, хотя гнева не чувствовал никакого. Только досаду и страх перед встречей с принцессой.

- Да, - Ингвар опять сделал то, что я от него не ожидал – он ответил. И ответил твердо, но несколько высокопарно. – Да, мы любим друг друга и готовы на все!

- Так у ж и на все? И на что же на все вы готовы?

- Извините, господин рыцарь, - Ингвар с усилием поклонился, - Я оговорился. На ВСЕ готов только я. И во всем виноват только я. Меня и наказывайте. А Иринка здесь ни при чем… почти. Но все из-за меня!

- Так, - протянул я. Мыслей не было никаких и что с ними делать, было неясно. – А ты сможешь доказать свою любовь? Ты можешь доказать то, что способен любить Иринку?

Ингвар слегка замешкался с ответом:

- А что вы мне поручите, господин рыцарь, то я и сделаю.

- Горд ты, Ингвар, горд… Что же тебе поручить? А пусть Иринка скажет, что ты должен сделать, чтобы доказать свою любовь! А, Иринка?

Я посмотрел на девушку. Она была очень испуганна. И молчала.

- Ну что же ты, Иринка? Дай Ингвару задание, позволь ему доказать, что он способен любить тебя? Или ты сомневаешься в том, что он выполнит твое задание?

Мои последние слова были направлены на то, чтобы встряхнуть ее, заставить что-то ответить и достигли цели.

- Нет, господин! – она раскраснелась, а вот голос у нее оказался приятным, его хотелось потрогать.

- Что значит – нет? – Я надеялся, что на моем лице было изображено все недоумение, которое у меня вызвали ее слова.

- Нет – это значит “нет”, господин. Я не сомневаюсь, но и не буду давать Ингвару никаких заданий! – Она даже притопнула ножкой.

- Но почему? Неужели трудно попросить его добыть шкуру лисицы-чернобурки? Или еще что-то? Построить дом, наконец?

- Нет! Я не могу давать ему задания, потому что люблю его!

- Любишь? Я верю тебе. А ты Ингвар, любишь Иринку? – я посмотрел на парня в упор.

- Да, люблю! Я люблю ее! И сделаю для нее все, что могу и попытаюсь сделать то, чего не могу!

- Гордо… гордо. И все же, Иринка, объясни мне, простому рыцарю, почему ты не хочешь давать ему задания?

- Ну как же, господин? Если тебя любят – ты либо принимаешь это, либо отказываешь во взаимности. Зачем же доказывать? Если я его не люблю, то зачем мне его доказательства? А если я приняла его любовь – что он еще мне может доказать?

Слишком разумный довод. Слишком разумный для меня. Я не нашелся, что ответить на это. А все поселяне стояли вокруг и смотрели на меня: что я решу и как это мое решение отразится на них.

Я посмотрел на стоящих вокруг, остановил взгляд на Иринке и сказал, тихо так сказал:

- Спасибо тебе… Живите спокойно. Я беру вашу деревню под свою защиту. И буду защищать вас до тех пор, пока буду жив. А если что-то случится, когда я буду далеко – я отомщу за вас. Страшно отомщу. До свидания!

Я подбежал к коню, прыгнул в седло и уже совсем собрался уезжать, как к стремени подбежала Иринка.

- Господин, не надо таких клятв! – Ее лицо было серьезно и она чуть не плакала, - не надо, я не могу принять такую клятву! Езжайте и забудьте про нас!

Тут же подбежал Ингвар, и он просил меня отменить свою рыцарскую клятву. Я промолчал, пришпорил коня и уже через считанные минуты въехал в тот самый лес. Моя дорога лежала в столицу, к моей любимой, к самой прекрасной на свете принцессе.

Но в памяти – я все-таки не выдержал и у самого леса обернулся– осталась Иринка, стоящая на коленях и кричащая “Не надо!” и Ингвар, молча сидящий рядом с ней и смотрящий мне вслед. А вокруг них молчал сход.

Я плохо помню, как добрался до столицы. Кажется я сделал всего один привал и под конец измученный конь уже просто шел шагом и никакая сила на свете не могла заставить его сменить аллюр. Но все-таки я добрался до Королевского Дворца, соскочил, бросив поводья подоспевшему слуге, и побежал по ступенькам парадной лестницы в приемную.

Принцесса не заставила себя ждать – она вышла ко мне сама, ослепительно прекрасная, в изумительном белом платье, подвязанном на талии зеленым ремешком, в сопровождении своей блистающей свиты. Тут только я понял, насколько неучтиво было вот так, запыленным и пропотевшим, приходить сюда и просить об аудиенции. Но что сделано – то сделано. Я поклонился.

- Ты выполнил мое задание, Реджинальд? – ее голос наполнил мои уши блаженством, но и пробудил ту боль, которая спряталась во время безумной дороги обратно.

- Нет, Ваше Высочество, я не смог выполнить его. И никто на моем месте не сделал бы подобного! Я был в этой деревне – там нет бунтовщиков, там живут только верные подданные Его Величества, Вашего отца! Я не стал убивать их. Дайте мне другое задание – и я докажу, что люблю Вас и достоин стать Вашим рыцарем!

- Ты разочаровал меня, Реджинальд! Как я могу давать тебе ДРУГОЕ задание? А вдруг и оно покажется тебе слишком сложным?

- Это задание, Ваше Высочество, не было сложным! Вы приказали мне убить бунтовщиков. Я приехал и не нашел оных. Поэтому и не убил!

- Если я говорю, что в этой деревне бунтовщики, то значит, так оно и есть! И ты посмел сомневаться?

Господи, как же она прекрасна, даже во гневе!

- Я повторю, Ваше Высочество – я был там и никаких бунтовщиков там нет!

- Все, Реджинальд! Ты провалил испытание! Дорога к моему сердцу для тебя закрыта! А эту деревню теперь будут усмирять воины, которые не сомневаются в моих словах!

- Ваше Высочество! Настоящая любовь не требует доказательств! А эту деревню я взял под свою защиту – своим рыцарским словом.

- Ах вот как! А с чего ты взял, что я любила тебя? Или могла полюбить? Да, если бы ты выполнил условие, поставленное моим папочкой – я бы вышла за тебя замуж и ненавидела бы тебя всю свою жизнь. А так все хорошо, Реджи. Уходи и не смей возвращаться! А за свое слово ты еще сразишься с лучшими рыцарями королевства!

Кровь ударила мне в голову. Я упал на левое колено, коснулся правой рукой земли и, склонив голову, глухо произнес:

- Я готов! Как прикажет Ваше Высочество!

- Иди же, дурачок! Аудиенция закончена. И я надеюсь больше никогда не встретить вас здесь.

Она и не встретила.

Была битва. Принцесса была не права, когда говорила, что на взятую мною под защиту деревню пойдут лучшие рыцари королевства. Лучшим был все-таки я. А те кто пошел, были даже не вторыми – и вторые, и третьи, и десятые были моими друзьями и смогли отвертеться от этой почетной обязанности. А тот цвет отребья, что может только подметать перьями шляп паркет на балах, я быстро умыл кровью. Один. Со своим оруженосцем, тем самым Максимкой.

А потом обо всем узнал сам Король – короли почему-то всегда узнают все последними и когда уже многое поздно. Его Величество отдал соответствующие распоряжения и пожаловал ту деревню в ленное владение мне и всем моим потомкам. Так и закончилась эта история. Во всяком случае для меня.

Вот только потомков у меня не было – я так и не смог разлюбить принцессу. А она – полюбить меня.