Пантеон
“Идущие на Север не боятся ночи,
потому что в небе Севера отсутствует свет…”
Гейдар Джемаль
Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Я потянулся, хрустнув костяшками пальцев, и отошел от монитора. В моем трюме – восемь венерианских сатиров. Не расчитывайте на мое милосердие.
Рыжеволосый Солат уже проснулся, и поигрывал в углу на своем шестиструнном торунбасе. Края его желтой туники давали полное представление о том, что он ел на завтрак. Через ремень свисало плотное волосатое брюшко. Формально я был рабом этого самонадеянного болвана, а заодно и заложником его музыкальных способностей.
“Жеребец” уходит? – равнодушно поинтересовался Солат, откладывая в сторону инструмент.
Я кивнул. Реакция звездолета была вполне предсказуемой. Черные лепестки Дыры, взявшейся невесть откуда в этом радиусе Пантеона Хорса, и наша “Химера” - два веских повода, чтобы уйти озадаченными, но живыми.
- Пусть проваливают. Нас ведь так и тянет туда, - улыбнулся Солат, разглядывая свисающие с потолка стебли амброзии - Сатиры работают на славу. Не пора ли разбудить красотку?
Самое время, мой господин, - я еще раз бросил взгляд на монитор.
Чалый превратился в маленькую золотистую точку на границе радиуса. Чем-то он напомнил мне наши “Колесницы Фаэтона” – живые звездолеты первого поколения, слепленные из низкопробной биоматерии. Не слишком шустрый и утомительно старый корабль здешних, видом своим действительно напоминающий лошадь. “Химера” даст сто очков вперед, когда заиграет музыка крутых виражей.
Та, кого он назвал красоткой, спала в отдельной каюте, в коконе из амброзийного волокна, окутанная мерцающим светом сосудистого люмината. Я с полминуты зачарованно взирал, как комната то погружалась во мрак, то вновь наливалась холодной атмосферой льда и смерти. Затем хрипло произнес заветное слово-код.
Кокон зашелестел, выпуская пленницу на волю, и женщина поднялась, призывно изгибая спину. Прежде чем она уставилась на меня узкими щелочками змеиных зрачков, я успел вдоволь насладиться видом ее прелестного тела.
Вечной ночи, Геката! - произнес я, протягивая ей одежду.
Вместо ответа богиня накрыла своими губами мой рот, а затем тихо спросила:
- Ты еще не передумал?
Я покачал головой, наблюдая, как она облачается в наряд из темно-синего шелка, и поправляет прическу. Когда черные локоны рассыпались по ее изящным плечам, я понял, что влюблен больше, чем хотелось бы самому.
Значит, пора? - она изогнула бровь.
Пора.
И мы вышли на свет, исчезающий в бездне нашей общей мечты.
Геката хотела есть, я тоже проголодался. Пообедав, мы вернулись в Око Химеры, где Солат задумчиво перебирал струны, и гипнотизировал огромный экран монитора. Мерцание звезд завораживало, но еще больше впечатляла Дыра. Она была похожа на гигантский цветок лотоса, чьи лепестки переливались всеми оттенками мрака.
Потрясающе! Эта Дыра – в моей голове! Какие формы! Цветок Вечной ночи.., - рыжеволосый оскалился.
Я невольно перевел взгляд на Гекату. Тень удовлетворения блуждала на ее губах.
Рад вас снова приветствовать, - Солат отвесил даме весьма развязный реверанс, - Надеюсь остаток платы за столь комфортную доставку вашей персоны в назначенное место уже наготове? За этой иллюзией – планета, где меня ждет Мокоша. Наши пути, к сожалению, расходятся.
Несомненно, - подтвердила богиня, и это было ответом на все.
Солат считал ее обычной попутчицей, обладающей достаточно хорошими связями, чтобы достать партию сатиров – на зеленых просторах Геи этих существ осталось не больше сотни. Впрочем, Солат не знал еще и то, что раб, купленный им на невольничьем рынке за кругленькую сумму, сам продал себя. Я специально заломил цену – где же еще найдешь такого опытного штурмана для кораблей класса “Химеры”, тем более что предыдущий штурман погиб, развлекаясь в портовой забегаловке. Мне нужен был статус раба, чтобы сбежать из Пантеона Геи – я его получил.
Солат не знал ничего о нас с Гекатой, но он был опытным контрабандистом, и многое знал о Пантеонах.
Может стоило уничтожить “Жеребца”? - поинтересовался я, - Наверняка сюда прибудет патруль.
Ты когда-нибудь видел стаю “Семарглов” в деле? – ухмыльнулся рыжеволосый, - Незабываемое зрелище. Эти птички словно созданы из пламени, хотя ясно, что никакого огня в вакууме быть не может… Уймись, нам ничего не грозит. Мокоша щедро заплатит за сатиров. О таком оружии он мечтал давно, и тебе в карман тоже кое-что отвалится.
Мы пересекли границу…
Солат кивнул:
Вообще то мы только вышли из нейтральной зоны. Мало кто пересекал границы Пантеонов, и уж точно никто, подобный нам. “Жеребец” наверняка передаст, как нас красочно и живописно затягивало в черную дыру. Повода для волнений нет. Сами по себе эти мультивселенные очень самодостаточны. Конечно, небольшой обмен информацией между Пантеонами существует. Я слышал о сотрудничестве Миров Одина и Кецалькоатля. Но… есть миф, что чужой мир награждает пришельцев безумием.
Свихнуться в чужой вселенной… По моей спине пробежала дрожь. Чужой Пантеон – чужая реальность. Заповедная зона. Пантеоны почти не общались. Пантеоны не вели войн. Каждому хватало своих богов.
Мне было страшно, но обратного пути не существовало.
В своем мире я был изгоем. Таким же, как мой отец.
Здесь я стану правителем целой планеты.
Я посмотрел на Гекату, пытаясь найти в ее змеиных глазах хоть каплю поддержки.
Она была холодна, впрочем, как и всегда. И задумчива.
Летящие в пустоте скалы. Клочки одиноких туманностей. Звенящая в ушах пустота. Вечный цикл, от рождения до смерти. Большие цветы в океане жизни. Маленькие, растущие в зарослях травы. Спутники мироздания.
Микрокосм в макрокосме.
Мы подошли очень близко.
Корабль стал набирать скорость, хотя я не отдавал приказа о смене этого параметра. Солат вздрогнул, и я понял, что в его голове зашевелилась та же мысль, что и у меня.
Убей его, Прометей, - процедила Геката.
Прометей?! – контрабандист выпучил глаза.
Я его потомок.
Толстые стебли амброзий ринулись с потолка по велению моей руки, и захлестнули горло рыжеволосого. Они опутали его полностью, а потом вздернули, как куклу. Торунбас выпал из его рук, и покатился по полу.
Подумай, мы могли бы поделить куш!, - Солат хрипел, лицо его стало багровым и раздувшимся, - Пополам!
Неплохая мысль, но, если тебе будет спокойнее, деньги тут не при чем, - ответил я, подбирая инструмент, и выдергивая одну за другой все струны, - У меня просто личные счеты с твоей бренчалкой.
Через минуту безвольное тело контрабандиста упало на пол.
Что происходит, Геката? Корабль обезумел, ведь он тоже частично живой? – я нервничал, и мой лоб покрылся холодными каплями испарины, - Как будто нас действительно понесло в эту проклятую дыру…
Как душу в Тартар? – улыбнулась богиня, - Все в порядке. Просто сатиры перестарались. Придется отнести им нашего друга.
То есть как перестарались?
Венерианские сатиры – мастера иллюзий. А что могут сделать восемь сатиров – даже я затрудняюсь представить. Нам только кажется, что скорость увеличилась.
Но приборы…
Я же сказала – это тоже иллюзия. Отнеси им Солата, пусть немного насытятся. Мне станет проще ими управлять. И поосторожнее. В том, что касается пищи, инстинкты у них преобладают над разумом, – Геката презрительно скривила губы.
Когда я потащил Солата этим тварям, он был еще жив. Геката сказала, что сатиры не любят мертвечину. На самом деле я и не подозревал, чем они питаются. Теперь мне было просто противно это знать. Я очень хорошо понимал охотников, которые довели это племя до уровня реликтов. Контрабандист был чертовски тяжелым, а у меня дрожали ноги. Я совсем чуть-чуть отодвинул массивную решетку, швырнул тело в трюм, и отвернулся, чтобы не видеть, как они будут его жрать. Сил побыстрее уйти отсюда, вернуться в Око, у меня не было. Стоило немного отдышаться.
Венерианские сатиры – это вовсе не те милые человечки с рожками и козлиными ногами, про которых слагали сказочки наши предки. Ничего, пахнущего виноградной лозой и шумными плясками в них не было. Эти твари были чуть покрупнее лошади, с лицами, лишь отдаленно напоминающими человеческие, а в довершение ко всему имели хвосты, как у ящериц.
Я расчитывал услышать чавканье и хруст костей, а слышал лишь перестук копыт в тишине. Затем и этого не стало. Любопытство взяло верх, и я повернулся, чтобы посмотреть сквозь решетку, что там происходит.
И ужас накрыл меня с головой.
Они окружили рыжеволосого, уставившись на него маленькими хитрыми глазами. Их объемистые животы раздулись, как у клопов. Контрабандист же напротив, стал похож на худую, высохшую мумию, и весь дрожал, словно осиновый лист.
Сатиры даже не прикоснулись к нему…
- Чем они питаются, Геката?! – я не помнил, как добрался обратно в Око, но вид у меня наверняка был не из лучших.
Эмоциями, мыслями, даже душой, может быть, - богиня нашли где-то бутылку вина, и наполнила им большой пузатый бокал, - Хочешь выпить?
Нет. Мне дорога моя печень.
Как хочешь…
Ты уверена, что все под контролем?
Абсолютно.
У меня сдают нервы. Конечно, пропасть в черной дыре – отличное прикрытие, особенно когда на борту такая контрабанда. Но тебе самой не кажется, что вы с Солатом немного перемудрили с планом?
Я так не считаю.
Отлично. Тогда почему все именно так? Почему сатирам не развлекать нас всю дорогу? Наколдовать цветочки, бабочек, как в лучших лесах родной Геи?
Не знаю, - Геката пожала плечами, и отвернулась, - Возможно это не в их характере.
Ты контролируешь их. Прикажи убрать это, - я ткнул пальцем в монитор.
Успокойся, Прометей. Эта черная дыра – настоящая. Самая лучшая из всех, что я создавала. Нас действительно тянет туда, и ты уже не сможешь изменить курс.
Что?!
Я рванулся к системе управления.
Мы исчезнем в ней. Только так я смогу стать богиней двух Пантеонов. Да и Зиус будет очень рад, когда узнает, что я избавилась от тебя, и заодно завладела частью Хорсова Мира.
Солат был прав. Безумие…
Нет. Всего лишь хорошо продуманный план.
Мне нравилось думать, что ты здесь из-за меня.
Увы, до Эреба тебе далеко. Жаль что его больше нет. По большому счету тебя тоже больше нет, - и Геката сверкнула широкой белозубой улыбкой.
Восемь венерианских сатиров появились со всех сторон, окружив меня плотным кольцом. Похоже, твари были умнее, чем даже пытались казаться. Я точно помнил, что закрывал решетку.
Восемь пар хитрых маленьких глаз под перестук копыт.
А потом до меня дошло… Они питались страхом!
И Геката даже не подозревала, что управлять ими не в силах никто.
Никто не мог знать, на что способны восемь венерианских сатиров.
А в том, что касалось еды, инстинкты у них преобладали над разумом.
На секунду у меня мелькнула мысль, что сатиры обманули нас всех.
Что ничего этого нет. Никакой Дыры, инчего… И мы сидим, пуская слюни, сочась страхом, словно переспелые фрукты. Все, втроем - я и Геката, и мертвый Солат, а восемь венерианских сатиров с жадностью уплетают наш страх.
Страх посягнувших на чужой Пантеон.
Я боялся даже представить, что увидит Геката, когда они начнут пожирать ее страх.
Я боялся…
Затем разум исчез, сменившись галереей невнятных картин, и безумие залило меня с головы до ног.
Чужой мир… Чужое безумие…
Стая ядерных семарглов летела на юг, исчезая в туманной дымке. Мое тело обвили полозы, свивая в нем гнезда гиперпространств, а коалиция игошей вцепилась в ноги, пытаясь проникнуть кибернетическими зубами в костный мозг. Я слышал смех Хорса, где-то вдалеке, глядя как кикиморы раскладывают пасьянсы из звездных карт, оседлав полюса планет. А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света.