Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?

Френк в который раз прошелся по рубке. Мысли угнетали, в голове выстраивались стройные и изящные казалось бы конструкции будущего, но, доходя до определенного момента, рушились, как карточный домик. Что делать? Что делать?!

Френк опустился в кресло первого пилота и откинулся на анатомическую спинку.

27 июня 2054 года, 13.35 по земному времени. Марс.

- А где Тейлор? – первое, что он услышал, вернувшись на корабль, был вечно простуженный и вечно недовольный голос капитана.
- Понятия не имею. Он шел сам по себе, мы разминулись у грота, - отозвался Френк, вылезая из скафандра.
- Френки, кончай дурить, - в голосе капитана звучала неприкрытая тревога. – У какого грота? У него запас кислорода заканчивается через семнадцать минут!
- Через пятнадцать уже, - поправил стоящий за плечом капитана Гарри Скин.

Френк кинул злой взгляд в сторону Гарри, потом посмотрел на капитана:

- Мы разминулись у грота, - стараясь держать голос ровным и спокойным, ответил Френк. – Тейлор взрослый мальчик, я не несу за него ответственности, и не подряжался за ним следить. Он выполнял свою работу, я – свою. Только и всего, сер. И вообще, мне не совсем понятно, отчего такая паника. Что здесь с ним может случится? Погуляет и вернется, не дурак же он в самом деле, что бы не следить за уровнем кислорода.
- В ваших словах есть здравый смысл, Френк, - капитан значительно успокоился, а может просто взял себя в руки. – Будем ждать.

Однако Тейлор Грифитс не появился ни через пять, ни через десять, ни через пятнадцать минут. Спустя пол часа бледный как простыня капитан удалился в свою каюту. В рубке остались Френк, Гарри и археолог Мери Честер.

Скин проводил капитана задумчивым взглядом и повернулся к Френку:

- И как ты собираешься с этим жить дальше?
- С чем? – вяло отозвался Френк.
- Не валяй дурака, Фетчет. Это ты виноват в смерти Грифитса.

Френк устало посмотрел на Гарри. Борт-механик Гарри Скин не понравился ему с самого начала, и не так, как Тейлор Грифитс, к которому Френк не питал симпатии, не так. Скин раздрожал Френка, бесил отсутствием мозгов и огромной кучей апломба, злил манерой зарабатывать авторитет за счет ближнего своего, выводил из состояния равновесия своим высокомерием.

Сейчас Скин в который раз нарывался на ссору, однако сил на перепалку у Френка уже не осталось, а потому он молчал, пытаясь пропускать выпады Гарри мимо ушей. Смерть Тейлора его не особенно расстроила, но насторожила. Что черт побери могло случится с этим болваном на абсолютно безжизненной планете? Или он действительно настолько отвлекся от окружающей действительности, что перестал следить за временем и запасом кислорода? Да нет, бред.

- Что молчишь? – продолжал нарываться Скин. – Укокошил человека и…
- Я его пальцем не трогал, - меланхолично перебил Френк. – А то, что мы вышли вместе на поверхность… Мало ли с кем и что я делаю одновременно. На Земле семь миллиардов человек и если я в один и тот же момент, что и пара миллионов прочих мужиков с разных концов света, кончу с какой-нибудь телкой, то обвинить меня в изнасиловании еще кучи баб будет откровенной глупостью.

Френк выудил из кармана пачку сигарет, закурил. Гарри, чувствуя, что терпит поражение, перекинулся на новую тему:

- “Золотая Ява”? Видать, ты дюже богат, если позволяешь себе курить такие сигареты. Или дюже глуп.
- Не всем же “Мальборо” смолить, - отозвался Френк. Сил базарить у него не было, потому отвечал он нарочито спокойно. Такое спокойствие еще больше бесило борт-механика.
- А что ты имеешь против “Мальборо”? Его даже по стереовизору рекламируют.
- Рекламируют, - Френк пустил в потолок облочко сизоватого дыма. – Потому как никто не курит подобную дрянь. А “Ява” в рекламе не нуждается.

Скин зло сверкнул на обидчика глазами и, не найдя к чему бы еще прицепиться, пробормотав: “убийца!” - вышел из рубки.

- Зря вы так, профессор, - подала голос молчавшая до того Мери. – Он просто нервничает, ведь Тейлор был его другом, а вы…
- А я не собираюсь быть козлом отпущения, - грубо отрубил Френк.

Мери снова замолчала, отвернулась к стене. Однако Френк успел заметить, как заблестели ее глаза. Археолог плакала.

28 июня 2054 года, 23.07 по земному времени. Борт космического корабля “Свобода”.

Нда, напрасно он с ней тогда так обошелся. Кажется, эта девочка была влюблена в него. А он ее обидел. Напрасно. Однако совесть не мучала Френка. Тогда он был слишком уставшим, а теперь у него не было времени на беседы с собственной совестью. Ведь оставалось без малого семьдесят лет. Тикали драгоценные секунды, а он ничего не мог придумать. Да еще и на воспоминания потянуло.

- Перестань, - рявкнул он на себя. – Тебе надо думать совсем о другом! Ты не имеешь права размениваться на чувства и сиюминутные настроения!

Но перед глазами снова встало ее лицо. Влюбленная девочка археолог, которую он довел до слез. Археолог, которая отвернулась к стене, блестнув намокающими глазами и не сказала больше ни слова. Девочка, которая на следующий день вышла на поверхность и не вернулась…

28 июня 2054 года, 18.36 по земному времени. Марс.

- Что происходит?! – Скин покраснел, как вареный рак и таращил глаза, будто его действительно окунули в кипяток. – Какого хера?!

Френк сам был готов разораться, но истерика Гарри привела его в чувства.

- Уймись, истерик! – Френк сам удивился собственному спокойствию. – Она уже не вернется.
- Не вернется… Не вернется! Мы все здесь загнемся! Мы улетаем! – продолжал надрываться борт-механик.
- Никуда мы не улетаем, - Френк налил воды из фляги и протянул стакан Гарри. – У нас пока есть капитан, Скин, и он отдает распоряжения.
- Капитан пьян, как свинья, - давясь водой и постукивая стаканом о зубы, нервно пробормотал Гарри. – Надо связаться с Землей. Они сразу же отдадут распоряжение возвращаться.
- Если не уничтожат нас, как потенциальных носителей опасности неизвестного характера, - парировал Френк.

Скин собрался уже выкрикнуть очередную гадость, даже воздуху в легкие набрал побольше, но не успел. В рубку шатаясь ввалился капитан:

- Зря ты так кри… ик… кричишь, Гарри, - язык капитана довольно паршиво слушался своего хозяина. – Связь с Землей невозможна.
- Как?!
- Очень просто, - капитан расплылся в непонятной улыбке, будто не знал смеятся или плакать. – То есть не просто, конечно… А только долбаная система связи не работает. Вообще не работает, Гарри.
- И по этому ты нажрался, гнида! – взревел Скин.
- Как вы смеете, Гарри Скин! – капитан настолько разъярился, что, казалось, даже отчасти протрезвел. – Забыли о субординации?
- К черту субординацию, - в глазах борт-механика металась уже откровенная паника. – Мы все здесь сдохнем! Надо сваливать! Я иду готовить корабль к взлету.

Борт-механик резко повернулся и направился к выходу. Впрочем он тут же и остановился. В живот Гарри Скину уставился пистолет, неизвестно откуда взявшийся в руке капитана.

- Мы никуда не летим, - рявкнул капитан. – Во-первых на поверхности остался Джон Семенофф, во-вторых… Вы знаете сколько сил было положено на то, чтобы мы первыми снарядили экспедицию на Марс? Русские не опередили нас только потому, что мы уперли у них пару технологий, прежде чем они успели упереть пару технологий у нас. Наша великая держава…
- Наша великая держава – дерьмо собачье! Гонку мы выиграли, как же. Посмотри хоть на профессора, - Гарри ткнул пальцем в сторону Френка, который наблюдал за перебранкой с равнодушным спокойствием. – Этот долбаный патриот курит русские сигареты, а…
- При чем здесь сигареты?
- А при чем здесь гонка технологий и прочий патриотический бред. Мы снарядили первую экспедицию на Марс. Ха-ха! Ну так чего ж теперь расстраиваться, по заслугам и награда. Первыми влезли в жопу, первыми в ней и застрянем! Патриотизм, мать вашу! Да я, как патриот лучше б уступил первенство русским, по крайней мере сейчас бы здесь дохли они, а не мы. Прочь с дороги, капитан, мы улетаем.

Скин двинулся вперед, грохнул выстрел. Гарри отскочил на прежнее место. Капитан снова направил пистолет ему в живот.

- Это был предупредительный в потолок, - пояснил капитан. – Следующий будет в твою башку, Скин. Одевай скафандр и вылезай на поверхность. Френки, а ты чего затаился, ублюдок? А ну-ка живо на выход.
- Бессмысленно, - безразлично отозвался Френк. – Это ничего не даст…

Пистолет дернулся, будто живой и уставился своим единственным глазам теперь на Френка. Профессор поежился, ощущение было неприятным.

- Мне решать, ученый дятел, что здесь даст, а что здесь ничего, - туманно поведал капитан. – Я не оставлю своих людей!
- Каких людей? – Френк глянул на часы. – У Джона семь минут, как закончился запас кислорода.
- Тейлора Грифитса, Мери Честер, Джона Семеноффа, - капитан, казалось, не услышал Френка.
- Ууу, да он тронулся, - мрачно заметил Скин. Истерика его закончилась, теперь борт-механика била мелкая дрожь.
- Я все слышу, Скин, чертов ублюдок! На выход, уродец, или ни один механик человеческих тел не соберет твоих патрахов и не засунет их тебе обратно в брюхо!

Гарри медленно, но уверенно повернулся к капитану и сделал шаг, затем другой, третий…

- И что? Что ты мне можешь сделать, пьяная свинья. Ах, он капитан! Да из тебя капитан, как из моего члена кактус. Ставил я на четыре кости таких капитанов! Можешь вылезать на поверхность и ковыряться в этом марсианским дерьме сколько влезет, а я улета…

Громыхнуло. Тело борт-механика отшвырнуло назад, повалило на пол. В животе Гарри Скина зияла дыра.

- Ты будешь следующим, Френки, - плотоядно улыбнулся капитан. Быстро напяливай скафандр.
- Это безумие, - Френк старался не нервничать. – Мы погибнем через час после выхода, это в лучшем случае. А то и раньше.
- Ты не проживешь и часа, сукин кот, если не сделаешь то, что тебе приказано. Одевайся!

28 июня 2054 года, 23.28 по земному времени. Борт космического корабля “Свобода”.

Френк закурил, но легче не стало. Теперь вообще никогда не станет легче, если только он не успеет. Но семьдесят лет… Это не срок для таких деяний, которые ему предстаят. Да и знать бы с чего начать, как начать.

Может быть, прав был Скин, лучше бы на Марс высадились русские. Френк скомкал пустую пачку из-под “Явы”, швырнул ее на пол. Снова опустился в кресло, рука потянулась через приборную панель к маленькому бурому камешку. Пальцы нежно поглаживали его, а Френк разрывался между ощущением власти и грузом ответственности.

С чего начать? Что делать? Допустим, можно щелкнуть пальцами и сказать: “Да будет свет”. И станет свет, и увидит Френк, что это хорошо… Но кто сказал, что породит этот свет и насколько хорошо это кончится?

Нет, рано делать, надо думать. А думать некогда, ведь в запасе всего лишь семьдесят лет. Семьдесят лет, что казались прежде огромным сроком, на самом деле оказались мгновением. Мгновение пролетит, а он… Нет, он должен успеть. Должен.

28 июня 2054 года, 20.01 по земному времени. Марс.

- Стой! – голос был властный настолько, что Френк действительно остановился.
- Капитан, это вы? – поинтересовался он. – Стрелять в меня не обязательно.

По пещере пронесся тихий шелест, подобие смешка.

- Это не капитан, Френки. Капитана больше нет. Здесь вообще больше никого нет, только ты и я.
- Кто это я, - Френк чувствовал себя настолько уставшим, что сил не хватило даже на то, чтобы удивиться.
- Я – это я, - ответил голос. – Мое имя трудно для твоего понимания, да и не нужно имен, главное суть. А по сути я для тебя инопланетное существо.
- На Марсе нет жизни, - вырвалось у Френка.
- Нет, - усмехнулся голос. – А я вовсе и не с Марса. Просто так получилось, что застрял здесь на долго, а может навсегда. Это был своего рода эксперимент, но не буду путать тебя ненужными подробностями. Перейду к делу. Я выбрал тебя, Френки.
- Для чего? – опешил Френк.
- Для одного забавного дельца. Ты должен будешь…
- А если я не соглашусь, - перебил Френк.
- У тебя нет выбора. У вас его вообще не было. Вы прилетели, я выбрал. Ты будешь моим избранником, остальные в расход.
- Почему?
- Глупый вопрос. Мне не нужны свидетели.
- Так что тебе надо, черт побери! – закричал профессор.
- Мне нужно, чтобы ты вернулся на Землю и сделал из тамошнего мира конфетку.

Френк почувствовал дурноту, происходящее напоминало бред.

- Не понимаешь? – зашелестел-засмеялся голос. – Это была милая планетка. Один чудак был послан, дабы сотворить там мир по образу и подобию мыслей своих. Его звали Саваоф, забавный парень с той планетки, что теперь представляет собой пояс астероидов… Но не суть. Я дал ему семь дней и неограниченные возможности, он наваял кучу всякой всячины за шесть дней и завалился спать. Тунеядец! За это он на восьмой день и не проснулся. Теперь мне нужно, что бы кто-то исправил несовершенство этого мира. Ты мне подходишь, Френки.
- Мне ты тоже дашь семь дней и неограниченные возможности? – ехидно поинтересовался Френк.
- Возможности да, а семь дней… Маловато. Что наваял один дурак не распутают десять умников, а потому я дам тебе семьдесят лет, Френки. Делай, что хочешь, но чтобы мир стал лучше. Настолько лучше, что… Если мне понравится, я сделаю тебя всеблагим боженькой и вознесу на облако, дабы ты наблюдал деяния рук своих. А если нет, то через семьдесят лет ты умрешь в тоске и безвестности. Время пошло, Френки. У твоей правой ноги лежит камушек. Подними, пока он у тебя, ты всемогущ. Возвращайся на корабль, Френки, у тебя не так много времени. И смотри не потеряй камушек.

Френк почувствовал, как ноги становятся ватными, подгибаются…

Что было дальше, профессор так и не смог вспомнить. Очнулся он уже на корабле, который возвращался на землю. Из шести членов экипажа остался он один.

28 июня 2054 года, 23.56 по земному времени. Борт космического корабля “Свобода”.

Френк еще немного повертел камень и спрятал его в карман. А может стереть все к дьяволу и начать творить заново? Нет, не верно, он слишком любит этот мир, чтобы стереть его в одночасье. Надо править. Вот только что и как? Хочется, как лучше, а не получится ли как всегда?

Впереди семьдесят лет, но как ничтожно они малы!

- Хватит причитать, - сказал сам себе твердо. – Надо делать, решать и делать. И быть уверенным в том, что делаешь правильно. Вот только бы на самом деле оказаться правым. Только бы на самом деле суметь, сотворить, улучшить. Чтобы все были счастливы, чтобы… Но как? Что, черт подери, делать? С чего начинать?

Френк перешел на крик, но ответить ему не мог никто. Придется разбираться во всем самостоятельно.

29 июня 2124 года. Утро. Руины Чикаго.

Промозглый ветер трепал волосы, да еще принес откуда-то запах помойки. Хотя в трущобах всегда несет помойкой, но этот дух оказался особенно омерзительным. Лекс скривился. Видать умер кто-то. Хотя нет, сравненице так себе, покойники так не воняют.

Вдалеке завыла сирена, Лекс рванулся в тень ближайшего дома, успел. Машина с ревом пронеслась мимо. Лекс постоял еще немного в спасительной тени, прислушался, но не услышал ничего кроме завывания ветра и шебуршания крыс в куче мусора. Пронесло на этот раз.

Лекс вышел на свет божий и двинулся в никому, даже ему самому, не известном направлении. Пройдя пару дворов, он остановился. Брезгливо посмотрел под ноги. На раздробленном асфальте валялась смятая банка из-под пива и десяток гильз.

- Ни хрена себе калибр! – присвистнул Лекс, задумчиво вороша длинные грязные седые волосы.

Сзади почувствовалось чье-то присутствие. Лекс резко обернулся, вздохнул с облегчением. В паре шагов от него сидела здоровая дворовая собака.

- Чего смотришь, собаченция? – спросил Лекс. Собака не ответила, лишь вильнула хвостом.
- Вот и я говорю, - продолжил Лекс, тяжко вздыхая. – Совсем народ с ума посходил. Вчера опять власть переменилась, посреди ночи новые законы установили, а объяснить забыли. А незнание то законов ответственности не ссмегчает. Так-то. Вот пристрелят невзначай и как звать не спросят. То-то, собаченька. Люди особачились, понимаешь? Хуже вас собак. Помню пятьдесят лет назад совсем не так все было. Правда и тогда трындели, что жить плохо. Не ценили своего счастья.

Собака заскулила, гавкнула как-то робко.

- Что? – не понял Лекс. – Вот и я говорю. Тогда хорошо было, люди хоть чуть на людей походили, да и мир на мир. А теперь… Ээх! Они говорят, мол политика это. Она во всем виновата. Не знаю какая там политика, но то, что кому-то за эту политику яйца отвернуть надо – это точно. Понимаешь ты, псятина? Вот скажи, куда мы катимся? Скоро весь мир станет трущобами, да и так уж… А если и дальше так пойдет, то вымрем мы все, как мамонты. Говорят слоны такие были волосатые, хотя кто сейчас о них помнит.

Старик перебрался через очередную кучу мусора и замер. Прямо перед ним лицом вниз лежал человек. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы дагодаться, что человек этот уже много часов как мертв.

Лекс осторожно двинулся к трупу. Не то, чтобы он боялся покойников, жмурики здесь были делом обыденным, просто найти здесь труп в дорогом костюме… Что-то показалось Лексу в этом подозрительным.

Старик огляделся, но никакой опасности не заметил.

- Так-то, собаченька, - пробормотал он и принялся обыскивать мертвеца.

В его карманах Лекс нашел горстку мелочи, грязный носовой платок, спички, мятую полупустую пачку "Золотой Явы" и бурый ноздреватый камень - кусок марсианского грунта.