“Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.
И никто не знал, что их ждёт позади, у радара не было больше железных оков.
“Им конец”, - прошептал Один. - “Им уже никогда не добраться до Лета”.
А нуль-шишиги всё шуршали в чёрных дырах, сетуя на падение скорости света...”

Иван задумчиво пожевал губу и перечитал присланное ещё раз.

- Впечатляет? – спросил Геннадий, отворачиваясь от экрана.
- Впечатляет, - согласился Иван. - Ты знаешь, по-моему с этим куском почти всё ясно. Я конечно не специалист, но смысл очевиден.
- Ну-ка, ну-ка, - напрягся Геннадий.
- Значит картина такая: старенький полуразваливающийся космический корабль плыл задом по космосу из созвездия Гончих Псов. И так как зад теперь был передом, то “никто не знал, что их ждёт позади”. То бишь, на самом деле “никто не знал, что их ждет впереди”. Но, в общем… Раз уж зад всё равно зад… Логично?
- Логично, - согласился Геннадий надкусывая яблоко.
- А не знал, потому что отвалился радар: “у радара больше не было железных оков”. Логично? – посмотрел Иван на старшего брата ища одобрения.
- Логично. А дальше?
- А что дальше? Дальше всё очень просто. Один из них сказал, что им крышка. И они уже никогда не увидят лета… Ну потому что скорость корабля упала ниже скорости света и они обречены на медленную смерть.
- А нуль-шишиги здесь причём? Которые шуршали в чёрных дырах?
- А нуль-шишиги – это тараканы, которые шуршали в щелях. В тёмных щелях. Для красоты вставлено.
- Ну хорошо. А зачем тараканам то сетовать на падение скорости света?
- Ну эта… Как его… Метафора такая.
- Ах да. Аллегория. Ты ещё скажи преамбула, - съехидничал Геннадий.
- Преамбула, аллегория, - какая разница. Смысл-то понятен, - Иван потёр переносицу. - Хотя, конечно, нестыковки есть. Но это же стихи.
- Угу. Баллада. “А глаза его – изумрудные”, - процитировал Дилэни Геннадий, - Кстати, про глаза тут ничего нет.
- Зато есть про сопли. В смысле про сопла.
- Про сопли? Слушай, а это идея! Если “звездолёт” написать с большой буквы и…
- Ой, вот только этого не надо, - остановил его Иван. - Звездолёт с большой, гончих псов с маленькой. А слово радар ты с какой писать будешь?
- Но тогда же всё сходится! Вот смотри: “Конь чалой масти по имени Звездолёт, тряся соплями, пятился от своры гончих псов. Ни он, ни его всадник не видели, какая позади дорога и куда они отступают. У радара не было больше железных оков… М-м-м… это мы потом придумаем как объяснить. Зато дальше всё понятно. “Им конец”, - прошептал Один”. Один – это такой бог норвежский.
- Скандинавский, - уточнил Иван.
- Да не важно. Бог сказал, что им капец. И что им уже никогда не доехать до Леты. Лета – это наверно город какой-нибудь. Или река.
- Стоп. Если Лета – это река, а Один - бог. То нестыковочка получается, - покачал головой Иван. – Во-первых Лета это река в древнегреческой мифологии. А бог у нас скандинавский. А во-вторых она течёт в царстве мёртвых. И если Один говорит “Им конец”, - в смысле крышка, - то им самая дорога в эту самую Лету. А если им до этой самой Леты никогда не добраться, то на лицо логическое противоречие. Логично?
- Логично, - вздохнул Геннадий. – значит Лета – это город.
- Или планета.
- До которой скакал чалый конь Звездолёт?
- До которой он пятился. От созвездия Гончих Псов.
- Пятился, пятился, но так и недопятился… - пропел Геннадий.
- Остаётся всё-таки выяснить, кто же такие нуль-шишиги.
- Угу. И что они имели против падения скорости света на корабле.
- А почему мы решили, что скорость света упала на корабле? Ты текст читай внимательнее.
- “Чалый звездолёт”, - начал на распев читать Геннадий, - “всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов”. Подумать только, какая лирика!
- Дальше читай.
- “И никто не знал, что их ждёт позади, у радара не было больше железных оков”. Слушай. Получается сам радар был. А оков не было.
- А может не “оков”, а “очей”? Глаз в смысле.
- Не было железных глаз? Железные глаза у радара… Знаешь, в этом что-то есть.
- Дальше читай.
- “Им конец”, - прошептал Один. Им уже никогда не добраться до Лета”.
- А если бы Лета была планетой, то по правилам было бы написано: “Не добраться до Леты”. Что из этого следует?
- Лета – астероид, - с восторгом произнес Геннадий.
- Выведи мне справочник Астероидов, будь добр.

Пятнадцать минут ушло на перерывание справочника. Ещё пятнадцать на поиск астероида Лета в исторических сводках. Результат разочаровал и Иван обиженно стукнул ладонью по монитору.

- Вот хрень. Не могли загадать что-нибудь попроще, - выругался Геннадий.
- Лирическая баллада, что ты хочешь.
- Но это не честно. Мы им такую белиберду не посылали.
- “А нуль-шишиги всё шуршали в чёрных дырах…”, - пафосно продекламировал младший брат.
- Этой балладе самое место в одной такой чёрной дыре.
- Ай-лю-лю, ай-лю-лю. А чёрные дыры мы так ещё не трактовали, - пританцовывая на месте завопил Иван.
- Если мы будем трактовать чёрные дыры как космические чёрные дыры, то получится, что нуль-шишиги являются их обитателями. – наставительно произнес Геннадий. - Кто-нибудь слышал про обитаемые чёрные дыры? – на правах старшего брата задал он риторический вопрос.
- Может быть, это миф. Давай поищем мифы про чёрные дыры? – не сдавался Иван.

А потом они искали мифы про шишигов, мифы про Гончих Псов. Толкование словосочетания “чалый звездолёт”, техническое описание радара… К концу третьего часа Иван не выдержал, разбудил отца и начал декламировать текст ему.

- “Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов, - старался он в красках донести смысл до родителя.
- И никто не знал, что их ждёт позади, у радара не было больше железных оков, - вторил ему старший брат.
- “Им конец”, - прошептал Один. Им уже никогда не добраться до Лета.
- А нуль-шишиги всё шуршали в чёрных дырах, сетуя на падение скорости света...”
- Неужели это теперь учат в школе? - зевнув, поинтересовался отец.
- Нет, мы играем в “Балладу о Бете-2” с Тимом и Бобом с “Эпсилона-6”.
- И э… в чём собственно смысл игры?
- Нужно своими словами объяснить, о чём говорит автор стихов.
- Гм. И в чём проблема?
- Нам тут с Геннадием кажется, что Тим и Боб нас дурачат. У этой баллады нет смысла!
- Ну, предположим, смысл есть, - потянулся отец. – А что послали им вы?
- Некрасова, - хитро прищурился Геннадий., - “Идёт, по деревьям шагает, трещит по замёрзшей земле”. Ну и так далее.
- Жестоко, - сказал отец. – Жестоко загадывать людям то, что они не видели ни разу в жизни.
- Но смысл там есть! А они нам…
- А они вам “Балладу о старом звездолёте”. Молодцы. Фантазия работает.
- Ты знаешь эти стихи?
- Конечно. Это старая и очень грустная баллада. Красивая.
- “И никто не знал, что их ждёт позади, у радара не было больше железных оков”? Это ты называешь – красивая?
- Если понимать смысл, то да. Очень красивая.
- Тогда объясни нам, твоим сыновьям, в чём этот смысл, - взял быка за рога Геннадий.
- Я объясню, но будет ли это честно?
- Ты хочешь, чтобы твои дети проиграли?
- Гм. Я хочу, чтобы они научились думать.
- Мы бились над текстом три часа и облазили всю сеть. Ты – наша последняя надежда.
- И до этого мы додумались сами, - поддакнул старшему брату Иван.
- Хорошо. Спрашивайте.
- Чалый звездолёт – это устойчивое словосочетание?
- Для жителей станций – да. Оно означает: причаленный звездолёт. То есть звездолёт, который находится не в космосе.
- Подожди. Но как же он тогда может всхрапывать и трясти соплами?
- Но там же написано: “всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов”. “Гончие Псы” - это название ремонтников-людей, которые исследуют корабль на предмет неполадок. “Вынюхивают”, где что не так. И когда корабль передвигается из отсека ремонтной станции в отсек предстартовой подготовки, периодически такой скрежет и гром стоит, что уши закладывает. Корабль “всхрапывает” и “трясет соплами”. Ну дрожит в общем.
- Вот те и раз, - удивился Иван. – А радар-то здесь причём?
- “И никто не знал, что их ждет позади, у радара не было больше железных оков”.
- Ну представь себе, команда корабля ждёт, пока корабль выползет из ремонтного отсека.
- Представил.
- И никто пока не видит, что там, с другой стороны корабля.
- Очень хорошо представил.
- А с другой стороны корабля болтался отцепленный радар. Радар отцепляют, когда признают корабль не годным к дальнейшему плаванию. Чтобы особо жалостливые капитаны не пытались его угнать. Ведь без радара корабль бесполезен.
- А Боб с Тимом хитрецы. И откуда мы могли это знать?
- Вы не лучше.
- Ладно. Давай дальше.
- “Им конец”, - прошептал Один. – “Им уже никогда не добраться до Лета”. “Добраться до Лета” - тоже устойчивое словосочетание.
- Которое означает, что теперь вся команда вынуждена будет провести жизнь на станции?
- Ну почти… Это же старая баллада. В те времена..
- Знаем, знаем. И корабли летали реже, и попасть на борт было сложнее. Возрастные ограничения и всё такое. Ты рассказывал. А Один – это начальник станции?
- Быстро соображаешь.
- А чего теперь-то не сообразить.
- Тогда может сам скажешь трактовку последней строчки?
- Ну если ты мне подскажешь что такое “нуль-шишиги”…
- Жучки которые перерабатывают углекислый газ в кислород, под воздействием определённой частоты…
- … мерцания света?
- И их держат в специальных ячеистых коробках. По жучку в ячейке.
- Ячейка - чёрная дырка. И когда корабль списывают в утиль жучки погибают с ним?

Отец кивнул.

- Понятно, - задумчиво протянул Иван.
- Не баллада, а солянка технических терминов какая-то, - проворчал Геннадий.
- Ну почему? – мягко сказал отец. - Баллада о старом звездолёте, о том, что внутри корабля остались умирать несчастные нуль-шишиги. И радар спилили… И вообще. Грустная баллада.
- Но не красивая. Некрасов лучше.
- А я всё-таки хочу понять, откуда взялось устойчивое выражение “добраться до Лета” и почему жучков зовут “нуль-шишиги”, - посмотрел Иван на отца.
- Отец развел руками.
- А ещё Гончие Псы написаны с большой. Нет. Что-то здесь всё-таки не так.
- Я привёл тебе традиционную трактовку данного куска.
- Значит баллада понята не до конца, - констатировал Иван.
- А по-моему, отец все логично объяснил, - покачал головой Геннадий.
- Я всё-таки спрошу у Боба с Тимом, - сказал брату Иван.
- Ну-ну, спроси, - кивнул отец.

Мальчики вышли. А он ещё долго сидел и раздумывал над тем, что напишет им от имени Тима и Боба. И что из Ивана получится отличный ксенолог. В будущем. В очень близком будущем. И ещё он раздумывал над тем, что сделал выбор за сына. Выбор будущей профессии и будущей судьбы. Но над этим он раздумывал меньше. Мешала фраза, которая вертелась на языке.

“А нуль-шишиги всё шуршали в чёрных дырах, сетуя на падение скорости света...”