2-й день месяца Травостой, год 2043 от Войны Гильдий

Груженые телеги втягивались в створы ворот одна за другой и медленно тянулись сквозь плотную людскую толпу, заполонившую улицы. Женщины, старики, дети… вышли все. Раненные в иссеченных, растерзанных доспехах лежали на телегах вперемешку с мертвыми. Мертвых было больше, и горький плач – даже не плач, скорбный женский вой – ввинчивался в воздух, подобно спирали, витки которой ширились все больше и больше, и вскоре уже охватили весь город.
Двое мужчин, мрачно наблюдавших за происходящим с парапета высокой сторожевой башни, переглянулись. На лице более молодого, облаченного в накидку из волчьей шкуры, отразилось отчаяние.
Так мало… сколько же их там осталось?
Меньше половины. – старший опустил взгляд и хмуро затеребил причудливый амулет, висевший на шее. - У них не было шансов.
Мы спустимся вниз?
Нет. Воеводу Брэнибора и других командиров… тех, кто еще жив, доставят к Палатам Совета. Идем туда.
Ты тоже не можешь этого выносить?
Чего “этого”?
Взглядов. – мужчина в волчьей шкуре, отодвинулся от парапета, словно испугавшись, что его услышат. - Взглядов людей, бичующих любого Кудесника, который появился на улицах. Взглядов, полных отчаяния, растерянности, скорби и страха. То, что мы переживаем сейчас похоже на падение богов! Годами мы были их опорой и защитой, мудрыми и могучими пастырями, и вдруг оказались бессильными перед своей паствой… не можем защитить и не можем спасти их… Мы – лживые боги.
Мы не боги, Волчий Дух. И никогда не были богами. Не забывай это, иначе разделишь судьбу Сумрака.
… Воевода Брэнибор умирал. Огромный, как медведь и такой же необоримо сильный, он уступал смерти, как достойной сопернице в бою – медленно, нехотя признавая чужое превосходство. Даже в последние мгновения жизни, Брэнибор сохранял ясность мышления и усилием воли не позволял себе впасть в забвение, хотя последнее могло бы избавить его от мучительной боли, адскими когтями терзавшей внутренности. Вражеское копье с иззубренным наконечником разворотило воеводе живот. Любой другой на его месте давно бы умер, если не от раны, то от причиняемой ей муки… любой другой, но не Брэнибор, человек-легенда, величайший воин Севера.
Он сразу узнал приближающихся людей и даже попытался поднять руку, чтобы поприветствовать Кудесников.
Где Травник? – отрывисто выкрикнул Волчий Дух, бросаясь к телеге, на которой покоилось тело Брэнибора. – Травник!!
Я здесь, брат. – сутулая фигура, облаченная в длинный серый клобук, тенью выскользнула откуда-то со стороны часовни, куда послушники вносили тяжелораненых, и замерла, скрючившись, словно вопросительный знак.
Помоги ему! – раздраженно рявкнул Волчий Дух. – Ты что не видишь, он умирает! Оставь всех остальных, и помоги ему.
Полноте, молодой Кудесник. – Брэнибор слабо улыбнулся, и его огромная ладонь накрыла длинные цепкие пальцы Волчьего Духа, вцепившиеся в обод телеги. – Мне уже не помочь. И незачем помогать. Остаться в живых, после того, как столько славных мужей пало на поле битвы? Не-ет… это хорошая смерть.
Видишь? А там есть другие, которые хотят жить и которым еще можно помочь. – Травник покачал головой и исчез в часовне.
Брэнибор. - спутник Волчьего Духа приблизился к телеге и положил руку на плечо воеводы.
Тучегон...
На лице умирающего отразилось умиротворение. Он сделал это! Он выдержал ровно столько, сколько требовалось, чтобы дождаться этой встречи и сказать последнее, ради чего еще продолжал цепляться за жизнь, хотя призрачный шепот смерти уже давно и настойчиво предлагал просто закрыть глаза и получить избавление от земных мук.
Ты был не прав, Тучегон. Мы могли победить! Боги, мы могли победить! Это была прекрасная битва. Наши доспехи сверкали на солнце, как серебро, и мы сражались, подобно героям легенд. Это было прекрасно! Первый натиск Орды оказался страшен, но они разбились о стену наших щитов, откатились назад, и Паледонские Братья тут же ринулись в атаку! Могучим ударом они вклинились в левый фланг Орды, рассадили его до задних рядов, потом сделали разворот и вонзились в центр, рубя и топча всех на своем пути. А в это время мы перестроились, плотнее сомкнули строй и, ощетинившись копьями, начали наступать. Мы шли, и земля чавкала под нашими ногами, напоенная кровью. Шли, и поле за нами было черно от тел. За десятилетия, проведенные под защитой Кудесников, мы не разучились держать оружие в руках! О, нет! Мы дали грандиозное сражение… Оставалось совсем немного для того, чтобы опрокинуть Орду окончательно, обратить ее в бегство, но тут… Позор мне! Я впервые не уловил момент, когда в битве наступает перелом. Роковой момент… И все пошло вспять. Сразу несколько копий поразили князя Калика, и Паледонские Братья, смешали строй. Прекратив атаку, они сгрудились вокруг тела вождя, пытаясь отбить его у Орды. А затем наш правый фланг вдруг прекратил наступление, наткнувшись на упорное сопротивление противника. А потом были Змеиные Всадники… Я никогда не забуду эту жуткую мускусную вонь, и ужас, который сеяли в сердцах воинов черные длинные тела Змей, буквально разметавшие наши ряды. Левый фланг продолжал держаться, но им же стало от этого хуже. Наши основные силы были оттеснены, и они оказались в окружении. Мы видели, как Змеиные Всадники кружили вокруг людей воеводы Лотора, стягивая кольцо все туже и туже. Отвратительные существа изгибались огромными петлями и буквально выдергивали воинов прямо из сомкнутых рядов, а то и таранили их своими тяжелыми, похожими на наконечник копья головами, разнося в щепы самые крепкие щиты. Они все погибли… все… все до единого. И все же… все же ты был не прав, Тучегон! Мы могли победить!
Длинная горячечная речь прославленного воеводы затихала, словно дыхание ветра. Он все сказал, и Кудесник все услышал. Больше не оставалось завершенных дел.
Нет, Тучегон. Это не было самоубийством. Мы могли победить… да, могли… могли…
Он мертв?
Мертв. Это был великий человек. Свое последнее сражение он все-таки выиграл: доказал, что даже мудрейший из Кудесников. – голос старшего Кудесника зазвучал надтреснуто. – Непогрешимый Тучегон, глава Совета, может ошибаться. Люди, наделенные таким духом, могли победить. И заслуживали победы.
Но ты не сказал ему о том, что они сражались лишь с частью Орды. Что военные вожди Турлок и Хваг еще не соединились со Змеиным Лордом.
Нет…
Тучегон задумался и, склонив голову, долго смотрел на обмякшее тело Брэнибора.
Волчий Дух терпеливо ждал подле. Вокруг суетились люди, внося в часовню Травника все новых и новых раненных. Несколько оруженосцев, приблизившись, с почтением забрали тело воеводы.
Наконец старший Кудесник встряхнулся и, обернувшись к Волчьему Духу, отрывисто приказал:
Нам нужно собрать Совет! Сейчас же. Я принял решение.

Тем же днем, позже

Итак, братья, я принял решение. - Тучегон медленно обвел взглядом лица пяти явившихся на Совет Кудесников. – Но прежде, чем я его оглашу, нам необходимо присутствие всех членов Совета. Где Дубоворот?
Сегодня он покинул город. – опустив голову, ответил Волчий Дух. - Отправился к остаткам наших войск, что отступили в ущелье Дэннора. Сказал, что будет сражаться вместе с ними.
Но Череп Масакара, который несет с собой Орда, нейтрализует силу любого Кудесника. На что он рассчитывает? – произнося этот вопрос, Тучегон уже знал ответ.
На достойную смерть. Дубороворот будет сражаться как обычный смертный. Это последнее, что он может сделать для своего народа. По правде, говоря, я серьезно думал о том, чтобы отправиться весте с ним. И отправлюсь следом, если ты не предложишь ничего путного.
Скажи о своем решении, брат. – прогудел тучный и низкорослый Кудесник, сидя в кресле, напоминавший туго набитый мешок. – Не время соблюдать традиции и ритуалы.
Я намерен освободить Сумрака. – твердо произнес Тучегон.
На какое-то время повисло молчание. Кудесники медленно переваривали сказанное главой Совета, не в силах поверить в услышанное.
Но это… это неразумно! – первым ожил Волчий Дух. - Сумрак никогда не будет сражаться на нашей стороне! Он… он… да он вообще не будет сражаться! Просто полюбуется бойней и исчезнет!
Младший брат прав, Тучегон. – поднялась на ноги Ночной Шепот, единственная женщина-Кудесник, входящая в Совет. – Сумрак равнодушен ко всему кроме себя. Какая ему разница, кто и за что воюет? Сумрака интересует только одно – он сам и его желания. И потом, не думаю, что после семидесяти лет плена, он хотя бы на миг задумается о том, чтобы помочь своим тюремщикам!
Дело даже не в этом, сестра! – вставил низкорослый Кудесник, прозванный Мастером Трав. - Освободив Сумрака, мы выпустим в мир человека, считающего себя богом и потому способного преступить любые нормы и законы, по которым живут смертные...
Один равнодушный убийца и насильник, пусть даже наделенный могучими силами, все же лучше, чем Орда таких же. Сумрак никогда не убивал из желания убить. Погибали лишь те, кто вставал у него на пути. Сумрак не уничтожал целые города и народы… кроме одного единственного случая. В сравнении со Змеиным Лордом он – меньшее зло. – возразил Тучегон. - И потом, наш пленник – единственный обладатель магических сил, на которого не подействует Череп Масакара. А значит, он единственный, кто может встать на пути Орды. И потому наша задача заставить Сумрака это сделать!
Но как? – Ночной Шепот всплеснула руками. - Как заставить его защищать то, что ему безразлично?! Как помешать ему, получив свободу, тут же не исчезнуть? Если мы освободим Сумрака, то уже не сможем вернуть в узилище. Более того, он может перебить всех нас в отместку за то, что мы держали его связанным так долго!
Когда Череп Масакара приблизится к городу, наши чары будут развеяны, и Сумрак, так или иначе, вырвется на волю. У нас просто нет иного пути, кроме как дать ему свободу самим… Мы должны дать ему свободу и вместе с ней - мотив! Мотив, достаточный для того, чтобы драться на нашей стороне!
Прости, но я не понимаю тебя, брат. – длинный и нескладный Кудесник недоуменно пожал плечами.
Он одним своим видом полностью оправдывал имя - Книжник.
Что мы можем посулить Сумраку в обмен на его защиту? Не думаю, что мы обладаем чем-то, что могло бы его заинтересовать. В свое время Кудесники лишили многие Гильдии ценных вещей и артефактов, чтобы сделать их менее могущественными и более управляемыми, но у Сумрака никогда не было чего-то, что стоило бы отнять …
Думайте братья, думайте! – настойчиво произнес Тучегон. - Как, по-вашему, почему воевода Брэнибор и его люди вышли сражаться с Ордой, зная, что победить невозможно? Почему десятки и сотни здоровых, полных сил людей взяли мечи в руки и устремились навстречу смерти? Почему те из них, кто выжил в кровавой мясорубке при Паледоне, не ищут спасения в бегстве, но собираются в ущелье Дэннор, готовясь принять последний бой и разделить участь товарищей? Почему туда же поехал Дубоворот и вслед за ним собирается Волчий Дух? Ответ так прост…
Мы все защищаем то, что нам дорого. – первым нарушил повисшее молчание Волчий Дух. – Но Сумрак – эгоист до мозга костей. Причем, его безразличие ему даже нравится. Он выставляет его напоказ, просто упивается своим нейтралитетом, особенно когда видит, что мог бы вмешаться и все изменить…
Ты не слушаешь. – задумчиво сказала Ночной Шепот, опустившись в высокое резное кресло и задумчиво глядя перед собой. – Тучегон хочет сказать совсем иное.
Старший Кудесник одобрительно кивнул. Шепот всегда понимала его лучше остальных. Книжник внимательно посмотрел сначала на него, потом на Шепот и слабо улыбнулся. Он тоже понял.
И что?
Мы должны сделать так, чтобы что-то здесь, в Руанне стало Сумраку дорого. Настолько дорого, чтобы он был готов защищать это от Змеиного Лорда и его Орды. Защищать, наплевав на свой любимый нейтралитет.
Кхм! Это звучит настолько глупо, что даже… интересно. – последний, дотоле молчавший Кудесник рассмеялся коротким каркающим смехом. – Значит, вы предлагаете вместо того, чтобы планировать оборону Руанны или искать способ уничтожить Череп Масакара, сосредоточить свои усилия на том, чтобы отыскать в самом эгоистичном создании нашего мира нечто, хоть отдаленно похожее на душу? И отыскав, побудить его думать не только о себе, но и о других? Я всегда знал, что ты, Тучегон, выбираешь для решения проблемы самые экстравагантные пути.
Потише, Ворон! – вступилась за старшего Кудесника Ночной Шепот. – Если у тебя есть более зрелые предложения, ты можешь высказать их нам.
К сожалению, нет. – чернобородый Кудесник развел руками. – Более бредовой идеи у меня нет.
Что защищают люди, когда беда подходит к их дверям? – негромко спросил Тучегон.
Образ жизни, дом, отечество, семью, родных, близких, жен, детей… - забормотал Волчий Дух. – Но Сумрак никогда ни к чему не был привязан. Человек без родины, без дома, без семьи, без близких… Все, что у него было, он променял на одиночество. У него нет слабых мест. Сумрака даже смерть не страшит, потому что через три дня после нее он возродится в теле любого темноволосого ребенка, зачатого между ночью и днем.
Любовь, младший брат. Ты забыл самое главное. – Ночной Шепот смотрела на старшего Кудесника и улыбалась. - Люди всегда защищают своих любимых. Яростнее всего, отчаяннее всего, безжалостнее всего, может быть, потому что у любви – больше всего врагов. Из-за нее так часто убивают… Поэты недаром рифмуют слова “любовь” и “кровь”. И, что очень важно, в отличие от дома и семьи, которых мы не сможем создать для нашего пленника, любовь может вспыхнуть где угодно и когда угодно. Ты ведь именно это придумал для Сумрака, Тучегон? Испытание на способность любить?
Да, сестра. За то короткое время, что у нас еще есть, нам предстоит решить архисложную задачу! Заставить полюбить человека, который никогда не любил.
Это бред! – Мастер Трав даже подпрыгнул в кресле. – Любовь – это подарок судьбы. Величайшее и кристально чистое чувство. А вы… вы предлагаете создать его искусственно! И создать для такого монстра, как Сумрак! О чем ты вообще думаешь, Тучегон?!
Тучегон усмехнулся. Столь пламенной реакции от маленького толстяка он не ожидал. От кого угодно, но только не от Мастера Трав, единственная любовь которого плескалась в пивном бочонке! Торжествующее выражение лица старшего Кудесника красноречиво говорило о том, что он уже все продумал.
Я полагаю, что для решения проблемы нам нужен профессионал. – спокойно произнес Тучегон, нимало не смущаясь под испытующими взглядами братьев. – Мастер в умении любить и влюблять. Гений... Блудница!

4-й день месяца Травостой, год 2043 от Войны Гильдий

Порыв ветра налетел с севера и жадно рванул полы длинного темно-серого плаща, лежавшего на плечах высокого смуглого мужчины, что стоял на краю длинной террасы, тянувшейся от высокой смотровой башни далеко в сторону, аж до самой до скальной гряды, под которой гнездились предместья Руанны.
Лежащий под его ногами город – величайшее творение человеческих рук – вольно раскинулся почти на всю долину Янарет, вздымая к небу шпили дворцов и башен. Храмы богов зияли золотом и серебром. Бесчисленные памятники и изваяния, гигантские в сравнении с крошечными фигурками людей казались ожившими титанами, вернувшимися в мир смертных из седой древности.
Это было прекрасное и волнующее зрелище… но не для того, кто поднимается на сюда каждый день на протяжении вот уже семидесяти лет.
Смуглолицый мужчина небрежным движением одернул плащ. За сотни часов, проведенных здесь, высоко над богатейшим и прекраснейшим городом мира, его пытливый взгляд распутал все хаотичные переплетения улиц, разгадал все тонкости мозаики зданий, рассортировал и оценил все множество архитектурных стилей. Руанна была прекрасна, но она давно постыла ему. И, собственно говоря, вот уже лет триста ему не нравились большие людные города!
Человек в плаще плюнул вниз и вдруг с места, почти не сгибая колен, взлетел на парапет, ограждавший края террасы. На какое-то мгновение показалось, что сейчас он оттолкнется от мягкого, рыхлого от постоянной эрозии камня, и полетит вниз, подобно огромной хищной птице, пикирующей на добычу, но этого не случилось. Неведомая сила подхватила смуглолицего как раз на краю парапета, на короткий миг задержала в воздухе и тут же мягко, но настойчиво оттолкнула назад. Каменная крошка зашуршала под подошвой сапог, когда человек в плаще, сделав акробатический кульбит, приземлился на ноги.
Смуглолицый беззвучно рассмеялся. За семьдесят лет эти прыжки в бездну были единственным развлечением, которое еще не наскучило. Он очень почетный пленник! Ему даже умереть по собственному желанию не позволено!
Лицо человека в плаще чем-то неуловимо напоминало клинок восточной сабли – тонкое, изящное и волевое. Темно-синие глаза казались гранеными кусочками весеннего льда. В них не было блеска, огня, искры. Они пугали - холодные и глубокие, как у змея. Во всем облике этого человека сквозило что-то странное, непонятное. Когда он двигался, движения выглядели настолько плавными, что просто сглаживались, сливались, как будто двигался не человек, но призрак. И тени начинали себя странно вести, чувствуя его близость. Они буквально густели вокруг него, наливались чернильным мраком, так словно одно присутствие смуглолицего отпугивало свет.
Последнее, впрочем, не удивительно.
Его не зря звали Сумрак…

12-й день месяца Травостой, год 2043 от Войны Гильдий

Ты не отдашь мне его? – голос женщины дрожал от волнения.
Нет. – Тучегон глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собой.
Отказ давался ему нелегко.
Очень трудно отказать, когда все твое естество требует откликнуться на любые просьбы и уговоры этой золотоволосой бестии, лишь бы заполучить ее свои объятия. Она так прекрасна и так доступна. Ее ласки – цена достаточная для того, чтобы выпустить…
Тучегон медленно закрыл и открыл глаза, усилием воли очищая сознание от непристойных образов. Его дух всегда был сильнее плоти. Не пришлось даже прибегать к магии.
Я не могу его отдать тебе. Уговор был иной. Ты должна была влюбить Сумрака в себя, а не просто соблазнить его на пару ночей.
Я сделала все, что могла! Я сделала даже больше чем могла, клянусь! Моих усилий хватило бы на то, чтобы ввергнуть в войну несколько государств сразу. Но в этом человек нет места любви! Внутри него все выжжено! Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным!
Было странно слышать от нее что-то подобное.
Отказать ей? Устоять перед ее чарами?! Немыслимо!
От женщины исходила аура чувственности и доступности. Для любого мужчины противоестественно было не желать ее!
Нет, она не была обворожительно прекрасна. Ее лицо не сияло редкой, точеной красотой. Она не отличалась поразительным совершенством фигуры. Но именно из-за нее, из-за женщин, хотя бы отдаленно похожих на нее, мужчины бились на дуэлях, начинали войны, совали головы в петли. В ней одной сосредоточилась квинтэссенция всех прелестниц мира, каких только можно было желать.
И лишь опытный взгляд Тучегона, Кудесника из числа сильнейших, подмечал, как внешность его собеседницы неуловимо, недоступно для глаза и понимания, менялась, реагируя на тайные сокрытые желания мужчины, смотрящего на нее.
Именно в этом крылся подлинный секрет ее неотразимости: нельзя отказаться от нее, потому что она воплощала то, что, что ты хотел бы получить! Только самый сильный человек способен отшвырнуть в сторону женщину, воплощающую его мечту.
Одно слово - Блудница.
Королева Искушения!
И сейчас она буквально валялась в ногах у Кудесника, умоляя сжалиться над ней.
Верни мне Зверя, и я сделаю все, что ты пожелаешь!
То, чего я желал, оказалось тебе не под силу. Сделка отменяется!
Ты уверен, Тучегон? Ты не знаешь, от чего отказываешься!
Я могу иммунировать твои чары, Блудница, поэтому не старайся даже.
Тогда будь ты проклят! Будьте прокляты вы все, Кудесники! – Блудница в ярости выгнула спину, точно огромная дикая кошка.
Даже сейчас она подсознательно использовала магию своего тела, ауру своей сексуальности, чтобы завлечь Тучегона в сети плотских желаний и подчинить своей воли. Но Кудесник был слишком опытен и знал, с кем имеет дело, чтобы потерять голову.
Вы пытаетесь весь мир причесать под свою гребенку! Контролировать всех и вся! Навязать свои правила прочим Гильдиям и Одиночкам! Если вы видите, что кто-то становится сильным, вы воруете у него силу, крадете артефакты и раритеты, отбираете его любимых, берете в заложники детей. Вы – подлые ублюдки, присваивающие себя право кроить мир по собственным меркам! Но вы не боги! Я искренне надеюсь, что Сумрак сумеет выбраться из своей темницы и тогда вам придется держать перед ним ответ!
Закончила? – подпустив в голос презрения, спросил Тучегон. – Тогда отправляйся к Мастеру Трав, он откроет тебе портал обратно в Церею. И не пытайся его соблазнить, он… не любит женщин.
Блудница сломалась.
Боги, что я несу! Прости, прости мне эти проклятья и оскорбления! – она вновь упала к ногам Кудесника и стала покрывать поцелуями его ступни. - Прости, великий Тучегон! Я неразумна! Я глупа! Я женщина, я всего лишь женщина! Верни мне Зверя! Верни мне ребенка, Кудесник! Верни, и клянусь всем, чем пожелаешь, я никогда не попадусь на дороге ни одному из твоих братьев!
Его желание окончательно пропало. Теперь у Кудесника осталось лишь жалость, смутная и нежная жалость к этой несчастной. Но и эту жалость он не мог проявить.
Не унижайся. – он осторожно взял ее за руку и поднял с пола. – Пойми, я просто не могу этого сделать. Вдвоем вы слишком могущественны, а это – недопустимо.

13-й день месяца Травостой, год 2043 от Войны Гильдий

Тучегон мрачно оглядел присутствующих Кудесников. С момента последней встречи Совет уменьшился еще на одного человека. Книжник, так и не высказавший своего отношения к Испытанию Любовью, отказался прийти в Палаты. Отправленный за ним гонец лишь недоуменно развел руками. Что касается остальных Кудесников, то Мастер Трав и Ворон были явно настроены против него, считая возню с Сумраком пустой затеей. Это явственно читалась на их лицах. У уголков губ Мастера залегли язвительные складки, Ворон же казался очень подавленным и отрешенным.
“Ему все равно, какое решение будет принято” – подумал Тучегон.
Он знал причину состояния своего брата. Дело не только в провале Блудницы. Три ночи назад Ворон попытался с помощью своих агентов – Клана Чернокрылых, искуснейших разведчиков и следопытов, уничтожить Череп Масакара, пробравшись прямо в лагерь Орды. Теперь расчлененными останками Чернокрылых с помощью катапульт забрасывали защитников Заставы Биорина - последнего рубежа обороны Руанны. Далее врагам останется только переправиться через реку, и они осадят город.
Ты нашел тело Дубороворота, Волчий Дух? – старшему Кудеснику пришлось сделать над собой усилие, чтобы начать говорить. Да и то он не смог начать с самого главного.
Нет, Тучегон. – Волчий Дух опустил голову.
Он тоже выглядел не лучшим образом - изможденный, исхудавший, с огромными черными пятнами под глазами. Даже в волчьей ипостаси пробежать столько миль от города и до ущелья было более чем нелегким испытанием. Пользоваться же порталами из-за близости Черепа Масакара просто не представлялось возможным.
Тела всех, кто погиб в ущелье Дэннора… они оставили их лежать на поле боя. – молодой Кудесник говорил медленно, запинаясь, с трудом подбирая слова, но постепенно речь его обретала быстроту и связность. - Ночами на кормежку выползали эти подлые трупоеды - гули. Теперь там только кости и ошметки догнивающей плоти. Нет, Тучегон, я не мог найти нашего брата. Но они славно сражались! Я видел передовую линию, там, где наши воины приняли бой. Тела были навалены грудами! Сначала я подумал, что защитники ущелья возвели земляные валы, дабы легче было встретить натиск Орды, но потом понял, что все это - трупы. Они сражались подобно витязям из легенд, повергая врагов десятками и, поднимаясь на их телах, чтобы встретить лицом к лицу все новых и новых врагов. О, если бы Брэнибор видел, как сражаются обученные им мужи, он умер бы счастливейшим человеком!
Увы, это ничего не меняет. – Ворон тяжело покрутил головой. – Орду не остановить. Против нее бессильны мужество, сталь, чары. Застава Биорина задержит их от силы на два-три дня. Но это ничего не дает. К началу следующего месяца они уже будут под стенами Руанны. Нам надо готовиться к осаде и не тратить времени на… лирику.
Я нагоню тучи и вызову дожди. – задумчиво произнес Тучегон. - Река выйдет из берегов, пойму сильно заболотит. На то, чтобы переправить многотысячную армию у Змеиного Лорда уйдет несколько недель. У нас еще есть время...
Время на что? – вскинулся Ворон. – На что? Мы даже не сумел открыть достаточно мощный портал, чтобы эвакуировать население города… по крайней мере, тех, кто хочет бежать.
Время на то, чтобы продолжить Испытание Сумрака! – твердо ответил старший Кудесник.
Волчий Дух недоуменно уставился на главу Совета. Ворон лишь махнул рукой и, запахнувшись в плащ, скрючился в кресле, всем своим видом показывая, что на его поддержку в этой затее рассчитывать не приходится. Мастер Трав упорно молчал. Только Ночной Шепот подошла к Тучегону и, взяв его за руку, тихо спросила:
Что мы можем еще придумать? Мы призвали на помощь самую искусную жрицу любви, но она потерпела крах. Сердце Мрака – это не просто лед. Лед можно растопить. И не камень – камень может треснуть от жара. Это просто пустота. Холодная и безжизненная.
Я думал об этом. Я никогда не считал себя великим обольстителем, грандиозным любовником и знатоком женщин, и все же я взял на себя смелость искать способ оживить пустоту в Сумраке. Пусть на время, пусть в результате мы получим даже не любовь, а влюбленность – короткую вспышку… нам хватит и этого!
И что ты придумал?
В первый раз мы дали Сумраку само воплощение женщины. Чувственность и доступность, облаченную в прекраснейшую оболочку. Как ты сказала – искусную жрицу любви, владеющую всеми тонкостями своего ремесла. И это было неправильно. Сумрак поступил с ней так, как всегда поступал с людьми – использовал и отбросил. Теперь нам нужно сделать все иначе!
Как?
Поступить от обратного! Первым полюбит не Сумрак. Это слишком сложно. – Тучегон медленно улыбнулся. - Сначала полюбят его!
Что ты мелешь! – Ворон раздраженно стукнул ребром ладони по резному подлокотнику. – Послушай себя, брат! Что ты говоришь?!
Мы дадим ему невинность! Настоящую невинность. Деву - прекрасную и целомудренную, хрупкую и нежную. Способную полюбить его – и только его. Он станет у нее первым и останется единственным. Такого у него еще не было.
И не будет! Никто не способен полюбить эту ледяную самодовольную статую!
Постой, Ворон. – тихого вмешательства Ночного Шепота, как всегда, оказалось достаточно, чтобы разрядить накаляющуюся обстановку. – Эмоции не дают тебе понять замысла Тучегона. Сумрака никогда не любили, потому что он никогда не позволял себя любить. Он всегда брал, не спрашивая, по праву сильного. Но сейчас Сумрак – в плену. Теперь он может получить что-то только по взаимности. Мы совершили ошибку в первый раз, попытавшись заменить любовь для Сумрака ловкой имитацией. Даже таланта Блудницы не хватило, чтобы безупречно сыграть свою роль. Сумраку нужна настоящая любовь. Та, которую он впервые завоюет сам. Причем не просто любовь, но любовь искренняя, нежная, первая. Эта любовь тронет его. Она обовьет его, как виноградная лоза обвивает подпорку. И подчинит себе.
Тучегон благодарно улыбнулся. Слова Ночного Шепота были эхом его мыслей. Да, она всегда понимала его лучше, чем кто бы то ни было. Иногда даже лучше, чем он сам.
И из чего мы сотворим такую любовь? – Мастер Трав, наконец, подал голос, и голос этот был полон сарказма. - Где мы возьмем девушку – воплощенную невинность – чтобы бросить ее на растер… соблазнение Сумраку? Как мы заставим ее полюбить его?
Последнее – не проблема. Сумраку несложно будет соблазнить неопытную девушку. – губы Ночного Шепота изобразили улыбку умудренной годами женщины. - Он привлекателен той дьявольской, порочной красотой, что всегда отличала ловеласов и сердцеедов. А мрачное прошлое окутает его ореолом прекрасной таинственности. Проблема только в том, чтобы найти именно то непорочное, прекрасное и нежное дитя, которое нужно. Девушку, перед которой преклонит копыта единорог… Просто девица нам не нужна. Сумрак растлит ее, и даже не вспомнит через день имени, что уж говорить о том, что она не западет ему в душу.
У него есть душа? – фыркнул Ворон. - Ха!
… мне кажется, похоже, Тучегон знает, где искать такой редкий образчик? – не слушая, закончила свою речь Ночной Шепот.
Да знаю. – медленно проговорил Тучегон. – Мне посчастливилось в этой жизни встретить такое дитя. Мне очень горько приносить ее в жертву нашему замыслу, но иного пути нет. И хуже всего то, что мне придется сказать сейчас.
Он какое-то время помолчал, собираясь с духом.
Волчий Дух, прости меня… я знаю, ты уже давно обратил взгляд на Глену, внучку Брэнибора, но… тебе придется отступиться. Во имя всей Руанны.
Глаза молодого Кудесника остекленели. На секунду в зале Совета повисла мертвая тишина, а потом раздался громкий треск. Волчий Дух непонимающим взглядом посмотрел на обломки резных подлокотников в своих руках, а затем вдруг швырнул их в лицо Тучегону и стремительно вышел вон. Его шаги – обычно беззвучные и скользящие – бичевали пустоту Палат, точно удары кнута.
Я полагаю, Совет окончен. – удивительно ровным голосом произнес старший Кудесник и оттер кровь с губ.

23-й день месяца Травостой, год 2043 от Войны Гильдий

Волчий Дух пинком распахнул дверь башни, выскочил на террасу и почти сразу увидел высокую, закутанную в плащ фигуру Сумрака, замершую возле парапета.
Лицо молодого Кудесника исказила гримаса ярости. Сжав кулаки, он двинулся к изгою, нарочито замедляя шаги, позволяя ярости разгореться в груди нестерпимо жарко, так чтобы кровь закипела в венах. Пальцы сводило от нестерпимого зуда, волчьи когти так и просились наружу, во рту стоял ощутимый привкус крови, и челюсти ломило, в предвкушении трансформации, но Кудесник усилием воли сдерживал себя. То, что он должен сделать сейчас, он должен сделать в человеком облике.
Сумрак слышал его шаги за спиной, но поворачиваться не торопился. Придерживая руками трепещущие полы плаща, он стоял и смотрел вдаль, за город, туда, где пенились воды реки, разбухшей от непрерывных дождей, идущих уже вторую неделю. Не иначе, как Тучегон постарался. Впрочем, это едва ли задержит Орду Змеиного Лорда надолго. Скоро Череп Масакара окажется под стенами Руанны, и тогда… Сумрак усмехнулся и, подняв руку, стер с лица капли дождя. Ждать осталось недолго. Две недели, это не семьдесят лет.
Обернись! – прорычал Волчий Дух.
Несмотря на отчаянные усилия обуздать звериную сущность, клыки упорно ползли из десен, и глотка огрубела, превратившись в луженый горн, каким сложно издавать членораздельные звуки, но зато так здорово получается слать ночному небу отчаянную волчью песнь.
Сумрак послушно обернулся и картинно поднял бровь.
Чем обязан? На этот раз они решили послать… юношу?
Ублюдок... – Волчий Дух хотел сказать что-то еще, но задохнулся от ярости.
Ему пришлось сделать над собой чудовищное усилие, чтобы справиться и остановить трансформацию.
Сволочь… ты… т-ты… из-за тебя… Она бросилась на нож! Ты слышишь?! Ты убил ее, бездушный ублюдок! Ты просто убил ее!
Вот как? А на что вы рассчитывали, подсовывая мне невинную девицу? Что я буду рассказывать ей мрачные истории из своего прошлого и счастливо млеть от того, какое впечатление это производит на романтическую глупышку? Идиоты… Боже, кто вообще придумал этот идиотский замысел – навязать мне любовь? Ночной Шепот? Эта романтическая старушка, тихо сохнущая по заумному Тучегону?
Волчий Дух пошатнулся. Он уже почти не владел собой, превращение начинало выворачивать ключицы. Его жутко тянуло встать на четыре конечности и прыгнуть – сверху вниз к горлу этого ухмыляющегося подонка. Он уже чувствовал мягкую плоть, легко распахиваемую острыми, как бритва клыками, чувствовал солонь и тепло чужой крови на губах.
Но нет! Он должен сделать это человеком! В отличие от Сумрака, он не животное, хоть и способен носить звериную шкуру!
Ты не слышишь меня… Глена умерла. Это ясное, чистое дитя ушло из жизни. И виной всему – ты. Ты убил ее. Попользовался и отшвырнул! Оборвал ей крылья, точно бабочке… Ты как глыба льда! Холод, исходящий от тебя губит все живое…
Может быть. Но это вы пытаетесь играть в богов. Вы пытаетесь создать любовь!
Я любил ее… и пожертвовал ей. Но жертва того не стоила!
Кулак Волчьего Духа с молниеносной быстротой метнулся вперед. Сумрак был способен двигаться много быстрее любого смертного, но соперничать с волчьим проворством молодого Кудесника он не мог. Кулак врезался в смуглое лицо, рассадив скулу до кости. Слегка отросшие когти вонзились в ладонь Волчьего Духа так сильно, что брызнула кровь, и он радостно ощерился, с восторгом принимая эту боль, хоть частично заглушающую боль душевную.
Взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, Сумрак, вдруг сделал шаг вперед, присел, и Волчий Дух покатился по камням, сбитый ловкой подсечкой. В ту же секунду раскаленная спица пронзила Сумрака от основания черепа до самых пяток. Спазматический хрип вырвался из горла, пена заклокотала на губах, а мышцы, скрученные судорогой в каменные клубки, нелепо вывернули конечности, точно у куклы отброшенной шаловливым ребенком.
На секунду он позволил забыть себе, что является пленником…
С непостижимой ловкостью Волчий Дух оттолкнулся от земли и, не вставая с четверенек, закружил вокруг трясущегося в пароксизмах боли Сумрака, примериваясь, как ловчее сбить его с ног, чтобы сразу добраться до горла.
Давай, парень… - прохрипел Сумрак. - Освободи меня!
Волчий Дух прыгнул, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями. Как животное.

24-й день месяца Травостой, год 2043 от Войны Гильдий

Теперь их было только четверо. Тучегон, Ночной Шепот, Ворон и Мастер Трав.
Что теперь? Был Блудница, была Дева… теперь мы отправим ему целый гарем? – в голосе Ворона клокотала желчь. - Или пора уже пробовать с мальчиками? Какие еще гениальные идеи посетят твою голову, Тучегон! Чем ты занимался, когда надо было готовиться к обороне Руанны?! И что теперь? Как Дубоворот возьмешь меч и пойдешь на стены, чтобы сражаться с Ордой?… Мы упустили время… упустили!
Тучегон подавленно молчал. Да и что он мог возразить?
С начала Испытания Любовью Совет сократился почти вдвое. Не было Книжника, запершегося в величайшей библиотеки мира - Анналах Руанны - в поисках никому неведомых мудростей. При обороне ущелья Дэннора погиб добродушный и огромный, как утес Дубоворот. Волчий Дух на следующий день после неудачной попытки перегрызть Сумраку горло покинул город. Обезумевший от горя Кудесник возглавил отряд всадников, вознамерившихся сделать все возможное, чтобы не дать Орде переправиться через реку. Их было около трех сотен – молодых безусых парней, многие из которых впервые опоясались мечами. И вся Руанна знала, что обратно не вернется никто…
Сегодня утром к нам прибыл эмиссар Гильдии Чародеев. Они готовы открыть порталы в свой город любому из нас, а также всем домочадцам и послушникам, которых мы захотим взять с собой. – ни к кому не обращаясь, в воздух произнес Мастер Трав.
И что ты ответил? – также в воздух спросила Ночной Шепот.
Понятно, что… поблагодарил. – пожал плечами толстый Кудесник.
И все?
И все.
Сколько у нас осталось времени?
Если миссия Волчьего Духа увенчается успехом, и их не перебьют в первой же стычке – две недели. – Ворон поскреб бороду, прокашлялся и продолжил. - Это максимум. Потом начнется осада. Не думаю, что мы долго продержимся: стены Руанны слишком слабы. Город так быстро рос в последнее время... Но оставшиеся две недели мы можем с толком использовать для того, чтобы еще пару раз удовлетворить похоть Сумрака! У Тучегона наверняка появились новые идеи.
Тучегон молчал.
А еще днем сегодня прислали посла Ворожеи. – снова в никуда уронил Мастер Трав. – Они могут прислать лучших лекарей для того, чтобы предотвратить чуму, если Орда начнет с помощью катапульт закидывать нас трупами животных. Но как только воины Змеиного Лорда ворвутся в город, Ворожеи откроют портал и заберут своих людей.
И что ты ответил?
Поблагодарил… сказал, что “милости просим”.
Почему ты молчишь, Тучегон?! – не выдержал Ворон. – Скажи хоть что-нибудь! Ты же глава Совета! Ты же главный в этом городе! Говори!
Мне нечего сказать, брат. Я дважды ошибся. Я всего лишь человек…
Это все? Это все, что ты можешь сказать?!
Еще были… - завел свою песню Мастер, но Ворон ошпарил его таким взглядом, что Кудесник счел за лучшее заткнуться.
Даже Ночной Шепот молчала, не смея вступиться за Тучегона. Ей тоже было нечего сказать.
Уйми свой гнев, брат! – голос Книжника прозвучал так неожиданно, что все четверо членов Совета вздрогнули.
Длинный и тщедушный Кудесник, победно шаркая ногами, шел от дверей Залы к своему креслу. В руках он держал несколько свернутых в трубку рукописей, под мышкой торчала толстая книга в кожаном переплете с бронзовыми накладками. За многие годы, проведенные в Анналах Руанны, бронза успела покрыться зеленоватым налетом.
Тучегон был прав изначально. Любовь – единственный мотив, который мы можем дать Сумраку, дабы заставить его выступить на нашей стороне. Но мы неправильно начали. Нельзя создавать любовь искусственно… это просто противоестественно. Мы ошиблись в самом начале, когда только собрались устроить Сумраку Испытание на способность любить. Ошиблись, потому что он УЖЕ прошел это испытание!
Что? – Ворон удивленно поднял брови, а Мастер Трав даже спрыгнул со своего кресла.
О чем ты говоришь?
Пока вы пытались насильно заставить Сумрака полюбить, я изучал его историю. Если уж мы играли в демиургов любви, нужен был научный подход. Кто близок Сумраку? Кому, каким женщинам он оказывал предпочтение? Что он ценил в них?… Мне повезло гораздо больше. Я нашел Настоящую Любовь Сумрака!
Его отражение в зеркале? – едко спросил Мастер Трав.
Его любовь зовут Илюна.
Книжник бухнул огромный том прямо на пол, рукописи последовали следом, с шорохом раскатываясь в разные стороны.
Проблема в том, что она мертва уже более трехсот лет. Ее убили и убили затем, чтобы причинить ему боль. Именно тогда случилась та самая жуткая трагедия: Сумрак уничтожил город Сильвану, после чего был проклят и объявлен вне закона всеми Гильдиями. Никто не мог объяснить вспышку столь невиданной жестокости, но теперь я все понимаю. Сумрак не только отомстил убийцам, которых не смог найти, не только устроил ей грандиозное погребение, но и расправился со всеми свидетелями своей любви - своей единственной слабости…
Этот… он мог кого-то любить? – Ворон покачал головой. – Я не могу в это поверить. Прости, Книжник, просто не могу.
Мог. Сумрак мнит себя полубогом, но он всего лишь человек. И даже более того, слишком человек. Он просто однолюб!
И что… что ты предлагаешь?
Вернуть ему любовь!

С 25-й дня месяца Травостой по 9 день месяца Дождей, год 2043 от Войны Гильдий

Четыре гробницы оказались пусты. Это просто ложные следы, уводящие грабителей могил в сторону. Сумрак знал, что делал, когда хоронил свою любимую. Мы перебросили Искателей к пятому предполагаемому захоронению – в Курганах Эллира. Они должны найти ее!
Следует поторопиться, брат… времени осталось очень мало!
…
Три партии Искателей погибло, пытаясь проникнуть в Курган Эллира. Мы на верном пути, Тучегон!
Ты отправил дары Клану? Дары и наши соболезнования?
Они не желают принимать даров. Более того, оскорбляются. Дело чести Искателя рисковать жизнью в поиске!
Тогда засвидетельствуй им наше почтение. Богато засвидетельствуй!
…
Это все очень глупо. Ты собираешься шантажировать Сумрака урной с прахом? Ты смешон, брат!
Я думаю, тебе стоит просто не мешать нам, Ворон. Тем более что кто-то должен руководить подготовкой к осаде Руанны… на тот случай если мы действительно будем смешны.
…
Сегодня привезли Волчьего Духа… Тучегон?
Да.
Ты ведь знал, что он не вернется живым…
Знал.
Эта девочка и он… ведь это мы убили их. Ты и я.
Твоей вины здесь нет, Шепот. Жертвы приносил я.
Жертвы? Ты говоришь – жертвы? И ты сможешь с этим жить?
Сейчас – да. Потом, не знаю.
…
Они нашли ее! Нашли! Тучегон, мы смогли! У нас получилось!
Да-да, я знаю, мне уже сказали. Но времени почти не осталось… Орда заканчивает переправу.
…
Что они хотят взамен?
Щит Тьмы.
Это невозможно! Отдав им Щит Тьмы, мы потеряем возможность контролировать Гильдию Некромантов. Более того, войска нежити станут неуязвимы для солнечного света. Какая армия устоит против полчищ мертвецов? Уж лучше Орда. Они, по крайней мере, живые. Я против!
Мы установим жесткий контроль за пограничными территориями. Усилим наблюдение за городом Умертвий. Удесятерим награды за головы контрабандистов, поставляющих мертвые тела Гильдии. У них просто не будет сырья, чтобы создать настоящую армию. Игра стоит свеч!
…
Это она?
Она.
Она что-нибудь помнит?
Память будет возвращаться к ней. Не сразу, но она все вспомнит.
Никогда не думал, что она… такая…
….
Чего ты ждешь, Тучегон! Они скоро будут под стенами Руанны! Почему ты не ведешь ее к Сумраку.
Поверь мне, я знаю, что делаю.
А если теперь, по прошествии трех веков она ему безразлична? Ты думал об этом?
Думал. Тогда пойдем к Ворону. Думаю, у него найдется пара кольчуг и лишние мечи.
…
Они на марше! На расстоянии двух дней перехода, чего ты ждешь, брат?!
Терпение, Мастер Трав. Терпение! Иметь на руках любимую женщину Сумрака, не значит управлять им. Им никто и не сможет управлять. Мы просто должны дать ему мотив.
…
Тучегон, когда ты последний раз спал?
Что? О чем ты?
Ты не спишь уже четвертые сутки. Так нельзя.
Скоро все закончится. Все закончится, поверь мне…
Что тебя гложет?
О чем ты, Шепот?
Ты знаешь, о чем я. Что ты задумал? Чего мы не знаем? Как ты намерен поступить с Илюной?
Я отдам ее Сумраку. Но не просто так. Я дам ему мотив, вполне достаточный для того, чтобы сражаться с Ордой.

10-й день месяца Дождей, год 2043 от Войны Гильдий

Она была великолепной альбиноской. Ее волосы были похожими на белый шелк, кожа на белый атлас; ее ногти, ее губы, ее глаза были коралловыми. При этом она не была изумительно красивой. Ледяная статуя просто не может быть по-настоящему красивой, а она казалась именно статуей, безукоризненным, искусно выточенным из глыбы льда произведением искусства. Разве можно такую любить? Все равно, что любить картину или скульптуру!
И, тем не менее, такова была любовь Сумрака.
Сумрак не сразу увидел ее и Тучегона, поглощенный созерцанием армии, медленно надвигающейся на Руанну. Весь горизонт затопила жирная черная полоса, медленно увеличивающаяся в размерах. Их были великие тысячи, этих варваров, ведомых Змеиным Лордом. И где-то там, среди этих бесчисленных тысяч, затянутых в металл и кожу, затерялся крохотный череп. Всего лишь сухая, выбеленная временем кость, наделенная, однако грандиозной силой, неуклонно разрушающей чары Кудесников.
Скоро он будет свободен! О, да, свободен!
И он не уйдет сразу, нет! Он останется, чтобы увидеть, как Орда Змеиного Лорда разнесет этот проклятый город по кирпичику, сравняет его с землей. За семьдесят лет ненависть к Руанне выкристаллизовалась в душе Сумрака в нечто, едва ли не физически осязаемое …
Сумрак. – негромкий окрик заставил его оторваться от кровожадного предвкушения.
У тебя новая тантрическая заморочка, Тучегон?
Сумрак обернулся, и насмешка застряла у него в горле. Потрясенный, он даже отступил на шаг, запнулся за парапет и обязательно упал бы с террасы, если бы неведомые силы, все еще оберегающие пленника, не подтолкнули услужливо в спину.
… Прошло триста лет, но он узнал. Он не мог не узнать…
Ты заигрался, Тучегон. – тихо прошептал Сумрак. – Ты даже не знаешь, насколько ты заигрался!
Боль и жуткая ненависть переполнили все его существо.
Сумрак яростно закричал, до костного хруста стискивая кулаки, и тени вдруг метнулись к нему со всех углов и закоулков, обняли плечи длиннополым темным плащом, ожили, закрутились вокруг бешеными смерчами. Он возвращал себе силы!
Колдовские путы Кудесников немедленно начали действовать, Сумрак почувствовал, как они сжимаются вокруг него, силясь раздавить ребра, скрючить хребет, поставить на колени… но Череп Масакара был уже слишком близко, и власти Кудесников приходил конец.
Ты подсовывал мне величайшую шлюху мира. Ладно. Ты дал мне невинную деву, не перенесшую предательства, и записал ее жизнь на мой счет. Ладно. Теперь ты пришел с иллюзией той, кого я…! Не ладно. За это я накажу тебя, Кудесник! Поверь, я думал отложить это до более позднего времени, чтобы сполна насладится расплатой, но теперь я не могу терпеть. Я накажу тебя здесь и сейчас!
Сумрак снова крикнул, и невидимые путы лопнули, не в силах противится мощи Повелителя Теней. Он взметнул кулаки вверх, и тени скользнув по вытянутым рукам, устремились ввысь, распускаясь в небе громадным черным цветком, извиваясь в воздухе, душа тяжелые, набрякшие от дождей тучи, разгоняя их в стороны.
Давай, Тучегон! Давай свои молнии! Поиграем!
Она живая, Сумрак.
Тучегон подтолкнул Илюну к вырвавшемуся на свободу пленнику и развел руки в стороны, демонстрируя, что не намерен сражаться.
Су-мрак. – неуверенно произнесла женщина, пытаясь разглядеть окутанного тенями любимого сквозь паутину белоснежных волос, упорно забрасываемых на лицо ветром.
Тени прянули вперед, нежно охватили белоснежную статую, приподняли над террасой и поднесли к Сумраку. Медленно, очень медленно, боясь поверить и еще больше боясь, что все окажется неправдой, он протянул руку и дотронулся до ее щеки, почувствовал тепло, пульсацию венок под атласной кожей. Его затрясло.
Ты…Илюна… я не мог… не мог сам!… поверь мне, я не был в силах!… я не мог воскресить тебя… мне не дано… я могу только разрушать… я не мог…
Он говорил, лепетал, шептал глупости и не мог остановиться. Сейчас, через триста лет надо было сказать что-то важное, что-то очень-очень важное, что-то…
Я любил тебя! Я всегда любил только тебя! Триста лет я думал о тебе и никто, никто мне не был нужен. Я был один до тебя и остался один после. Если тебя нет рядом со мной – нет места никому иному!
Я тоже… я не понимаю, что происходит, но знаю, что мы были в разлуке долго… больше, чем могут позволить себе смертные...
Мы вернули ее тебе. Настала очередь в ответной любезности! Останови Орду!
Голос Тучегона ворвался в их лепет, заставив сделать страшное – оторваться друг от друга. Лицо Сумрака исказила ярость, а затем вдруг черты его разгладились. Он рассмеялся, прижимая к себе ничего не понимающую Илюну.
О чем ты говоришь, старик?! Я прощаю вам семьдесят лет плена! По правде, говоря, я вообще не умею благодарить, так что даже это – много. Череп уже совсем близко, и тебе лучше идти на стены. Ты еще крепок и сможешь сбросить с них пару-другую врагов!
Тучегон улыбнулся.
Ты не понимаешь, Сумрак. Боюсь, когда придет понимание – будет поздно.
Ты угрожаешь мне?
Сумрак упивался своими обретениями –свободой, вернувшимися силами, любимой женщиной. Он то начинал ее целовать – быстро, жадно, яростно; то отрывался, чтобы взвихрить вокруг себя языки теней, оживить и заставить плясать тьму, стремительно набегающую на небо, точно тучи саранчи на пшеничное поле.
Ожившие тени вились вокруг Тучегона, хлестали его, подобно гигантским мокрым полотнищам. Кудесник едва держался на ногах. Все тело его покрылось синяками, но он не замечал этого, молил всех известных ему богов только об одном – чтобы Сумрак не открыл портал и не исчез. Надо было подождать здесь – именно здесь - совсем немного, совсем чуть-чуть.
Ваши силы тают, как мед на солнце. – ликовал Сумрак. - Я мог бы опрокинуть сейчас всех Кудесников Руанны, даже напади вы одновременно. Посмотри на этот мир, Илюна! Я завяжу его в узел и швырну к твоим ногам!
Сумрак кружил с ней в танце, похожий на демона, вырвавшегося из адских глубин, и тени кружили вместе с ним, напоминая не то полы огромного плаща, не то скорбные черные крылья. Время шло.
Наконец, Тучегон устало опустил плечи. Пришло время объявить момент истины.
Угроза исходит не от нас, Сумрак. Ты просто кое-что забыл…
О, нет. – потрясенно прошептал Повелитель Теней. – Нет… только не это! Нет…
Он действительно кое-что забыл.
И понимание, как и предупреждал Кудесник, пришло слишком поздно. Губительно поздно.
Сумрак вдруг стал бледнее Илюны.
Нет!
Что происходит, любимый? Я… что происходит?... Что… что со мной?! Помоги мне! Помоги же мне! Спаси меня! Спаси…
НЕЕЕТ!!!
Прекрасная ледяная статуя, она таяла в его руках, и ветер – безжалостный, холодный, танцующий с тенями ветер - уносил ее частицы прочь.
Частицы праха.
Всего каких-то несколько мгновений хватило, чтобы ее вновь не стало. В своих объятиях Сумрак сжимал лишь истлевший остов.
Череп Масакара оказался слишком близко. Он разрушил чары, вернувшие единственную любовь Сумрака к жизни спустя три сотни лет.
Не пожелав остановить Орду, Сумрак сам обрек свою любовь на небытие, и он не мог не понять этого. Простая и ужасающая истина оглушающим пульсом колотилась в висках: Илюна умерла во второй раз и снова из-за него… как и триста лет до этого.
Баюкая в руках рассыпающийся от времени скелет, Сумрак опустился на колени, потрясенный, сломленный, похожий на невероятно древнего старца, принявшего близость смерти, как должное.
А ветер продолжал бесноваться, сдирать с остова Илюны остатки истлевшей плоти и жонглировать ими, перекидываясь с трепещущими в воздухе тенями.

Тот же день, позже

Так продолжалось долго. Очень долго.
Уже весь горизонт успела занять огромная черная полоса: Орда накатывалась на Руанну. На крепостных стенах города уже начали разводить костры, чтобы растопить смолу и олово. Звучали глухие голоса боевых рогов, призывающие к оружию. Тут и там блестели серебром наконечники копий, конические верхушки шлемов, стальные окружья наплечников. Люди внизу бегали и суетились, и город походил на муравейник, в который упала головня.
Потом Сумрак встал. Его остановившийся взгляд нашел Тучегона и ударил, словно заржавленной пикой. В нем уже не было ненависти, страдания, горя. На Кудесника смотрели стеклянные, словно две темно-синие бусины, глаза.
За ними не оставалось ни души, ни жизни.
Ты все знал, Кудесник.
Знал.
Ты знал, что она умрет.
А ты мог спасти ее.
Мог. Ты играешь жизнями людей, также как я… Ты тоже считаешь себя богом?
Нет. Потому что в отличие от тебя я не собираюсь жить с этим. Ты ведь вернешься… потом?
Да, я вернусь за тобой. Сначала я уничтожу тех, кто виновен в смерти Илюны, а затем – того, кто принес ее в жертву. Может быть этого будет достаточно. Или нет? Посмотрим… Если недостаточно, я уничтожу и этот город, потому что ей снова нужен могильник. Не уверен, что ты добился своего, Кудесник. До встречи?
Я буду ждать тебя здесь.
Тени распахнулись за спиной Сумрака двумя огромными черными крыльями. Он шагнул с парапета в пустоту, и они, уверенно подхватив его, понесли на восток, туда, где ширилась, затопляя горизонт, черная река, управляемая Змеиным Лордом.
Глядя вслед улетающему Сумраку, похожему на ангела тьмы, Тучегон подумал, что очень скоро там воцарится настоящий ад. Он ничуть не удивился, когда за спиной раздался хриплый, похожий на воронье карканье кашель.
Брат?
Да, Ворон.
Я хотел бы составить тебе компанию. Нехорошо ждать такого в одиночестве. Ты не против?
Это твоя жизнь.
Угу. А сколько ой жизни осталось? Прежде, чем начнется свистопляска, скажи мне только одно… зачем требовалось все это представление? Почему именно так?
Я должен был дать ему мотив для того, чтобы сражаться за нас. Мотив может быть, даже более весомый, чем любовь.
И какой же?
Самый простой, брат. Месть. Даже боги – мстительны. Мы же – всего лишь люди.