Трое волхвов в зеленых одеждах, воткнув вишневые посохи в землю, преклонили колени перед царем. Остальные жрецы, числом тридцать, стояли полукругом перед навесом у входа во дворец. Выход царя - событие редкое и опасное для народа. Даже капля, которую роняет пролетающая мимо птица, упади она на голову Избранного, предвещает несчастья. Или мошка, занесенная ветром в глаз…

Разумеется, дело происходило ночью, чтобы ни один луч солнца не упал на Совершеннейшего. Его мощь, столь необходимая для благоденствия страны, не смогла бы и сгинуть в земле - для того у входа во дворец смастерили дубовый помост, прикрытый по случаю выхода властителя драгоценными пурпурными тканями. Все жрецы, собравшиеся здесь, проверены - у них нет изъянов, все здоровы и дыхание любого из волхвов свежо, подобно воздуху в хвойном лесу. Царь оглядел собравшихся, привычным с раненого детства к темноте глазам не требовалось много света, отблеска Ночной Хозяйки достаточно, дабы убедиться - все жрецы знают обычай, ни один под страхом смерти не поднимет глаз на Воплощенного.

Седой жрец все бубнил и бубнил. Царь и без него прекрасно знал, что через пару дней минует сорок лет со дня последней жертвы Глазу Богов. Избрать того, кто взойдет на Камень Судьбы - доля Совершеннейшего. Последние три года только о том и говорили. Властитель задумался. Из двадцати трех лет жизни он уже восемь носит венец. Его три жены брюхаты - эту обязанность он исполняет добросовестно, среди шести его детей двое мальчиков избраны, как не имеющие пороков, кандидатами в цари. Он ни разу не болел, глаза и зубы на месте, а срок Священного Бега еще не подошел. Можно жить да радоваться… Но Совершеннейший знал - восемь лет на буковом троне - редкость для властителя, в народе не любят стариков, немолодой царь, слишком задержавшийся с Уходом, обречен стать объектом слухов о тщательно скрываемом недуге. А заболеет венценосец - с народом случится беда - неурожаи, нашествие врагов. А что стоит заставить царя заболеть? Просто несколько капель корневища - числа им нет - в пищу или напиток…

- Ответь мне, Мудрейший, - перебил жреца властитель, - почему ты все время говоришь: «Избрать достойнейшего юношу»? Почему не девушку, прекрасную как утренняя заря… - «которую я никогда не видел» - добавил про себя царь горестно.
- Глаз Богов ни разу не принял девушку, - возразил волхв, - на моей памяти уже не пробовали, но доподлинно известно, что наши предки прошли через это. И девушек, как младенческого возраста, так и расцветших для любви, и женщин - Глаз Богов выбрасывает обратно… Он и юношей отвергает почти всех, редко кто удовлетворит небожителей своими достоинствами. Ведь кроме изъянов внешних есть еще и внутренние. Мы посылаем молодого мужа богам, уверенные в его совершенстве, а боги находят болезнь внутри, или вовсе - черную мысль - и отвергнутое тело, лишенное кожи, с переломанными костями вылетает обратно. Лишь ты, воплощенное Совершенство, способен найти среди нашего народа юношу, достойного служить богам…

«Вот, оказывается, как все просто,» - подумал царь, - «если избранный мной мальчишка уйдет в камень, то так и надо. А вот коли Глаз Богов его отвергнет, сделают вывод - избрал не того. А почему не того? Да потому что сам - не совершенство. А зачем народу такой властитель? На следующий день мне придется уйти…»

- Многих ли отвергает Глаз Богов?
- Такое случается.
- Скольких отвергли боги из последних пяти жертвоприношений? - царь задал вопрос, едва сдерживая дрожь в голосе.
- Четырёх, - спокойно ответил старик.

«Эх, посмотреть бы ему в глаза! Может, потому обычай и запрещает? Царю лгут, а лукавый взгляд прячут,» - мысли царя становились все горестнее, - «мои шансы пережить следующие три дня - один из пяти. Если же мне повезет, через месяц - Солнцестояние, мне придется указать Место в лесу. В прошлом году Цветка не нашли. В этот раз мне не простят оплошность. Да, до зимы мне не дожить!».

- Приведите же юношей! - распорядился царь, отбросив мысли о смерти.

Жрецы подвели первого кандидата. Лет пятнадцать, стройный, глаза завязаны. Царь указал пальцем на родимое пятно под левой лопаткой. Паренька увели. Следующий…

- Толстоват, - бросил царь.

Они проходили, один за другим, и в каждом Совершеннейший отыскивал какой-нибудь изъян. У одного из кандидатов, молодого мужчины лет двадцати, не удалось обнаружить ни единой родинки - редкость небывалая!

- Боги не возьмут этого мужа, - объявил царь, - у него плохой дух.
- Мы отобрали лучших, а ты - всех отверг, - чуть ли не взвизгнул Верховный Жрец, - если мы не принесем жертвы, разгневается Крон, ты же знаешь, лишь кровь отданных богам смертных спасает мир от наступления Конца Времен!
- Богам угодна лишь жертва, совершенная во всех отношения, - заметил царь, - и небожители уже высказали мне свою волю!
- Кто же он, избранный? Твой сын?
- Нет, - царь не верил, что его уста говорят такое, - я сам.

Через два дня звезды встали в ряд и настал Срок. Церемония проводилась втайне, заветное место в горах, и без того недоступное для простых смертных, в ту ночь оцепили сотни жрецов, собравшихся со всех гор и долин. Царь не обращал внимания ни на что вокруг, он даже не отдернул занавески на паланкине. Вот носилки опустили на помост, сколоченный специально для этого случая. Царская нога не должна коснуться земли!

Скала как скала, красноватый гранит. Запах мха. Вот только камень как-то подергивается, будто это не гранит, а водица. Ручеек, текущий снизу вверх, бесшумно и ровно. Жрецы говорили какие-то слова, Совершеннейший не слушал. Вот, это знак, поданный Считающим Звезды. Пришел день, и настал час. Пора!

На обритую голову упали капли. Дождь… Вот он каков! Царь впервые за всю жизни шагнул на землю, не колеблясь, сделал второй шаг, прошел прямо в жидкий камень. Впереди вспыхнуло. Как же там красиво…

Жрецы подняли глаза - там, где располагался Глаз Богов, открылась ярко светящаяся дверь в другой мир. Голубое небо, зеленые сады, цветущие вишни… И камень вновь стал камнем.

- Возрадуйтесь, братья! - воскликнул Верховный жрец, - Боги приняли жертву, Конец Времён наступит не скоро…

К ногам стоявшего в пурпурной тоге немолодого римлянина упали кровавые ошметки. Вот еще куски кожи, прямо на сандалии - колыхающийся глаз, ишь - потек… А ведь мгновением назад это был молодой раб, пленник с далеких гор, что за Арменией.

- Тащите другого!

Император Тиберий впервые узнал об этом месте только вчера. Жрец храма Юпитера, свиной помет, прознал о тайне друидов гораздо раньше, но ничего не сказал. Запомним! Обиднее всего, если бы это было просто святилище. А тут - настоящее Око Хроноса! Действующее. Что там жертвоприношение - просто интересно наблюдать, как сущность, таящаяся в скале, размалывает человека, расчленяет, сдирает кожу, отделяет мясо от костей - и все это за какое-то мгновение.

Дородные жрецы раскачали связанного по рукам и ногам пленника. Раз - и тело летит прямо в колыхающееся нечто. Все размазывается в глазах - и оба жреца в крови с головы до ног. Тиберий захохотал - оторванный палец раба попал точно в открытый рот служителя Юпитера. Жаль только, что палец…

- Давайте дальше! - император вошел во вкус. Он уже не ожидал обещанного чуда принятия жертвы. И так - новые ощущения, именно то, чего так не хватало повелителю Рима.
- У нас осталось всего с полдюжины, - напомнил жрец.
- Почему так мало?
- Сейчас пошлю, пусть приведут еще…
- Быстрей, - Тиберий вдруг обнаружил, что ему и это надоело. Кажется, к тому времени, как приведут следующих, он уже утратит интерес. Зевок…
- Возможно, Хроносу не угодны рабы, - предположил жрец.
- А разве то, что происходит - не жертвы?
- Я всё узнал, - усмехнулся служитель повелителя Олимпа, - они, конечно, не хотели говорить, предпочитали смерть, но… Нет, не раскаленные клещи, а всего лишь…
- Стопка золотых кругляшей?
- Император знает ответы на все, - подтвердил догадку жрец.
- Ну, и что за сокровенные знания ты купил за свои монеты?
- Время от времени Око пропускает в себя счастливчика. Там, внутри - сад богов… Но никто не знает, кого и когда примет Око. Друиды сопоставляли эти счастливые моменты со светилами - и не нашли никакой закономерности. Просто - абсолютный случай. Известно лишь, что Око всегда отвергает стариков и женщин.
- Однако, и норов у этого Ока, - засмеялся Тиберий.
- Я знаю двух легионеров, они предложили себя - во славу Рима.

Император задумался. Посмотрел на жреца водянистыми глазами. И почти равнодушно бросил:

- Найди потомков тех, кого приняло Око!
- Но в жертву приносили юношей, откуда же возьмутся дети?
- Я в девяти лет узнал женщину, - оборвал жреца император, - у кого-то из счастливцев обязательно остались дети. А такое не забывается…
- Император считает, что…
- Что я считаю - моё дело. Вот, когда Кесарю пришлось воевать в Африке… Там против укрылись Катон и Скипион, потомок Скипиона Африканского, и римляне верили, что Скипионы всегда побеждают в Африке. Тем более, что они собрали немалую армию из нумидийцев. Что же сделал великий Кай Юлий Кесарь? Он нашел другого потомка Скипиона, и поставил его во главе войска. Пусть он и был полным ничтожеством, командовал-то император. И победил. Скипион против Скипиона…

Через два дня к подножию скалы привели троих - мальчика, юношу и мужчину лет сорока. Для императора поставили удобное кресло, как раз напротив Ока. Тиберий оглядел потомков «счастливчиков». Мальчишка бледен, что полотно, а тот, что постарше - дрожит, что осенний лист на ветру. Владыка лишь головой повертел.

- Вряд ли из этой затеи выйдет что-то путное, - заявил диктатор, - я бы этих даже мусор вывозить не взял. А, впрочем, начинайте.
- С какого?
- Э… Да по старшинству!

Жрецы схватили мальчонку, поволокли к Оку Хроноса.

- Стойте! - крикнул мужчина, - Пусть мой сын живет! Я пойду сам…

Разбежавшись, он бросился прямо в струящийся камень. Мгновение - и гранитная поверхность замкнулась за его спиной. Тиберий ждал фонтана крови - но нет, на этот раз ничего такого не случилось. Зато око на мгновение стало прозрачным. И повелитель увидел обиталище богов, но не этот прекрасный вид поразил его, подобно острейшей игле, прямо в сердце. Туда, в этот мир мечты, уходил самый простой человечек, ничтожнейший из смертных, даже не римлянин. Вот, его спина скрылась за цветущими ветвями. И камень вновь стал камнем.

Император проглотил слюну. Как так?! Ему, всесильному повелителю Рима, и не доступно то… Мир мечты! Как оттуда дохнуло свежесть, счастьем. Но не для него…

- Замуровать это Око! - велел император, - Место объявить запретным. И пусть все останется в тайне…

- Вот оно, логово дракона! - прошептал рыцарь.

Древняя кирпичная кладка рухнула еще четыре недели назад, когда Князь Тьмы последний раз сильно тряс землю. Крестьяне не сразу осмелились заглянуть в бесовское святилище, но кирпич - он всегда в цене, потихонечку растащили валявшиеся камни, кто-то осмелился взглянуть на скалу, заметил колыхание гранита. Собравшиеся мальчишки стали кидать камешки, один угодил точно в цель, пожалеть о содеянном сорванец не успел - гальку с силой отбросило назад, прямо в лоб бедняжке. Прибежавший отец в гневе бросился на стену - и лишь куски мяса полетели.

- Не дракона, а самого Врага человеческого! - поправил священник, - Открылся нам, грешным, вход в преисподнюю, и лишь молитвами да раскаянием, заступничеством Девы Марии, Богородицы…

Монах все бормотал и бормотал, осеняя святым крестом струящийся камень. Встал у самой скалы на колени, раскрыл святое писание, читает.

«Грамотный!» - подумал Пьер, - «Эх, поскорее бы мой рыцарь, благороднейший барон ди Таппль Коротконогий, пустил бы в дело копье. Убить дракона - подвиг. Если барон прославится, может - выполнит обещание, посвятит меня в рыцари. Тогда конец подзатыльникам, поркам, сам себе господин, будет и у меня оруженосец, я его тоже буду... Ну, конечно, я буду верным вассалом благородному барону. Но - может, и уеду, уплыву защищать Гроб Господень… Что толку, если монах изгонит Дьявола? Ну, ему слава - а нам? Нет, уж лучше сразиться!»

Монах ткнул распятием прямо в колыхающуюся поверхность. Как будто кто-то схватил его за руку, потянул. Священник взмахнул левой рукой, только и успев выкрикнуть: «С нами Дева Мария!», после чего все завертелось, через мгновение брызнула кровь - будто это не монах, а просто гроздь винограда, на которую наступила нога винодела…

Барон не спешил. Пьеро помог закрепить все застежки на панцире, подал копье. Рыцарь решил вступить в бой конным. Выманить бы дракона, а дальше - проще! Не дело оруженосца давать советы, иначе юноша непременно бы предупредил хозяина. Вот, здесь конь точно споткнется!

Действо совпало с мыслью, может - лишь не мгновение отстав от нее. Барон атаковал дракона на полном скаку, копье вперед. Кобыла упала сразу на оба колена, рыцарь, перевернувшись, полетел прямо в пасть Сатане, лишь доспехи заскрежетали. Тишина на мгновение. Шлеп - тело летит по воздуху, будто какой-то великан небрежно дал барону пинка. Второй шлеп - теперь о влажную глину. Оруженосец бросился к хозяину. Неожиданно тоскливо сжался желудок, точно как на тех пирах, где благородные рыцари жуют жареную оленину, а ты - глотаешь слюнки, и не смей прикоснуться к тому, что на блюде в твоих руках… Запах. Ба! А барон-то жареный. Или печеный? Благородный рыцарь ди Таппль Коротконогий, запеченный в фамильных доспехах. В собственном соку…

Куда теперь? Нет больше хозяина, стало быть - не будет даже той корочки хлеба, того тряпья, что перепадало до этого. И еще - кто ему поверит, что он не виноват в смерти монаха и рыцаря? Казнят, точно казнят. Счастье, если просто отрубят голову. Он же не благородный. Повесят… Или хуже? Пьеро не раз наблюдал колесование. А не лучше ли… Взгляд обратился на Логово. Пусть так, и о нем вспомянут, может - сложат песню об отважном рыцаре и верном оруженосце!

Юноша сделал шаг, другой, вот скала уже совсем рядом, прямо у носа все идет волнами. Пьеро закрыл глаза и шагнул, ожидая последней боли. По лицу слегка хлестнула ветка, пахнуло цветущим садом…

Двое мальчишек, братья-погодки семи и восьми лет, таились в кустах. Ведь драконы большие, где им заметить таких маленьких да тощих? Эти двое запомнили бы ужасные смерти на всю жизнь, если б не последнее видение - вот он, райский сад, то самое место, куда попадают безгрешные, праведные души…

Франц Фридерексен третий год скитался по этому горному краю. Три толстых сборника песен и легенд, в Берлине уже вышла монография, вобравшая в себя квинтэссенцию его исследований. Но главный труд - впереди. Совсем не обязательно плыть за моря, скитаться по джунглям и пустыням, твоя Троя может оказаться рядом, до нее запросто добраться по железной дороге…

В этот осенний дождливый вечер бородатого ученого принимала почтенная семья здешних фермеров. Дом - в относительном достатке, хозяева - грамотны. Набожная хозяйка разговора о старинных обычаях не поддержала, зато сам фермер - мужчина лет сорока с аккуратно подстриженной бородкой - рассказывал с удовольствием.

- Вот возьмём Логово Сатаны, - подкинул тему для разговора Франц, - в легендах точно описывается место, это ведь буквально в двух шагах отсюда?
- Как сказать, - откликнулся хозяин, - каждый мальчишка в наших краях знает, где Логово. Вот только его уж пятьсот лет как заложили камнями. Еще и в древние времена муровали, еще римляне… Там их кладка должна остаться.
- Кладка времен Римской Империи? - вдохновился Фридерексен, - Вот уж никогда бы не подумал, что здесь, в этих горных краях могли оставить материальные следы римляне. Да ведь это же настоящее открытие. Я должен увидеть эту кладку своими глазами!
- Там расчищать надо, - напомнил фермер.
- Ничего, я за все уплачу, - ученый вскочил в возбуждении, - где мне нанять рабочих?
- Сейчас не сезон, все заняты на полях… - засомневался хозяин, - Хотя, смотря какие деньги?

Через неделю рабочие продолжать расчистку отказались. Франц, которого до этого момента занимала лишь древняя кладка, волей-неволей приподнял глаза, чтобы увидеть то, что так испугало местных. Логово! Так вот какое оно…

- Вот ты в Берлине обучался, профессора лекции тебе читали, - сказал бригадир, обращаясь к Францу, - ежели докажешь, что это - не чертовщина, так и быть, еще поработаем. Но доказывай не на словах!
- Это противоречит всему, о чем я слышал ранее, - ученый почесывал бороду, взгляд растеряно блуждал по лицам рабочих, - ведь сейчас просвещенный девятнадцатый век, люди ездят на поездах и переговариваются по электрическому телеграфу. И поверить в чудеса, в город фей? Ерунда! Если я телеграфирую коллегам, решат - сошел с ума. Конечно, газетчики понаедут, фотографии в печать попадут. А я - попаду в шарлатаны! Мое честное имя…
- Ну, так что, профессор?
- Каждое новооткрытое явление подлежит изучению, и здесь нет места страху и предрассудкам, - Фридерексен подбодрил себя, одновременно успокаивая рабочих.

Учёный подошел поближе, начал рассматривать струящийся, словно маленькая речка, камень. Очень похоже на какую-то дверь. «Дверь в иной мир? Другое измерение?» - мелькнула в голове Франца крамольная мысль. Но верить в другие измерения все-таки не столь позорно для настоящего ученого мужа, нежели в какие-то сказочные тролльхеймы и эльфхельмы…

Рука невольно прикоснулась к артефакту. Как-то легко прошла внутрь. «Если судить по легендам, меня должно было затянуть и разметать на кусочки. Но ничего подобного не происходит. Неужели я из тех, кого артефакт готов принять? Но тогда мой долг - пойти навстречу, исследовать неведомое!». И Франц, еще не до конца осознав собственное решение, шагнул вперед. В расширенных глазах рабочих блеснул отблеск голубого неба. Не здешнего, больше недели затянутого тучами, а другого, потустороннего…

Через несколько минут рабочие, не сговариваясь, стали кое-как укладывать камни на место. Каждый решил про себя - никому и ни о чем! Даже жене…

Примерно через полгода назначили следствие по факту исчезновения ученого-этнографа. Полиция не слишком старалась - мало ли в какой горной расщелине мог сгинуть бородач, всюду совавший свой длинный нос. Искали синий полосатый сюртук, но ни на одном из бродяг не обнаружили. Горы они и есть горы…

- Есть добровольцы! - доложил генерал.

Фюрер почти не обратил внимания на эти слова, его глаза были заняты созерцанием Врат, а мозг чуть ли не закипал. «Как так?! Не в далеких Гималаях, не скрытая от глаз пещера с атлантами. Я в самой середке Европы, а в десяти шагах - Врата Асгарда! И никаких магических покрывал, феномен вижу не только я, но и мой адъютант. Как такое могло быть? Хвала великой немецкой науке, профессора нашли среди древних манускриптов запись, расшифровали, специальный отряд «Эдельвейса» отыскал место, разобрали камни… И все-таки, это не укладывается в голове - самое таинственное - в центре старушки Европы!».

- Кроме мальчишек, чуть ли не из Гитлерюгенда, вызвался пройти врата летчик, ас, железный крест…
- Ну, как же аса не пустят в Асгард? - кинул Гитлер.

Его слова были истолкованы однозначно, не прошло и четверти часа, как доброволец - низкорослый молодой летчик в парадном мундире - был представлен фюреру. Гитлер сказал какие-то слова, но мысли его были все еще далеко.

Врата узковаты, танк явно не пройдет. Не врата, а дверь, да - дверь в мир высших существ. Кто более достоин пройти через такие врата, как не сверхчеловек? Да, именно настоящий немец, белокурая бестия, воплощенная в этом коротышке.

Летчик смело двинулся вперед, прямо к струящемуся камню. Вспыхнул магний фотокамер, застрекотала пленка киноаппаратуры. Вот, еще мгновение! Все завертелось, по цейсовскому объективу скатилась крупная алая капля. Все оторопели.

- Есть еще добровольцы… - промямлил генерал, чуть ли не оседая под тяжелым взглядом великого фюрера.
- Никаких добровольцев, - закричал Гитлер, - немецкая кровь священна! Бросьте туда жида!

Лишних свидетелей увели, с ними будут проведены соответствующие беседы. Почти все фото- и кинооператоры - посвященные, члены Аненербе и Туле. Все и так поймут…

- Подопытные подготовлены, - услышал фюрер дрожащий голос, - вот, первый…

Гитлер с отвращением взглянул на молодого жиденка, тощего - одни глаза и торчат, взгляд отсутствующий. Все то, что так ненавистно настоящему германцу - пейсы, нос с горбинкой, черняв. Таким нет места под солнцем! Фюрер еле заметно кивнул.

Жидёнка подвели к дверям Асгарда, толчок в шею, указали на поблескивающее струйками нечто. Заключенный покорно двинулся вперед. Застрекотала единственная оставшаяся кинокамера. Еще шаг -кое-кто прикрыл лицо, ожидая брызг крови - кому охота быть оскверненным? Блеснул свет, вот оказывается, как выглядит открытая дверь в страну Офир! Казалось, донесся даже запах цветов. Но видение окончилось за пару секунд.

- Жаль, плёнка не цветная, - досадливый шёпот оператора услышали все…
- Плёнка! - закричал фюрер, - Уничтожьте эту плёнку! Это не Асгард! Это вообще не наши боги… Они отвергли немца, а пустили жида! Нет, всё… Всё замуровать, нет - скалу взорвать! Это - проклятие… Пусть на ней испытают оружие возмездия!

Но Третий Рейх не успел создать атомную бомбу…

Хоть Евгений и посещал Зигелевские чтения, проблемы летающих тарелок его совсем не интересовали. Как не занимали и дальние экспедиции на крайний север или к острову Пасхи. Еще в юности он прочитал книгу про таинственных зверей, откуда узнал, что в пещерах центральной Европы обитает жуткое чудище, неоднократно описанное простыми людьми, но так и не признанное наукой. Это был первый толчок. Евгений все больше увлекался «тайнами под носом» - теми удивительными местами, до которых почти что рукой подать. Аномальные зоны нашлись на расстояниях, легко перекрываемых электричкой в выходной день. А потом - и вовсе в столице. Но Евгений читал не только про тайны отечественные, его интересовала и Европа, и Кавказ, и Сибирь. Может, именно лелея тайные планы забесплатно прокатиться в дальние края, он и зарегистрировался в МЧС. Землетрясения - это огромное горе для людей. Но иной раз - и маленькая радость для археологов. И для аномальщиков, само собой…

Другого бы не взяли, но шестнадцать языков, коими владел Евгений, делали его, как переводчика, персоной весьма желанной. И вот - очередной удар из-под земли в центре старого континента. Разрушений особых нет, дома строились с пониманием сейсмологической обстановки, так сказать… Но, тем не менее, спасателей вызвали. Приняли участие и русские.

Уже в самолете Евгений осознал, куда летит. Ведь он так много читал о Вратах Эдема! Гитлеровцы ушли, оставив после себя таинственный бетонный бункер, его отыскали и взялись изучать американцы. Трудно сохранить в тайне стрельбу из орудий в том самом месте, где, согласно легендам, находилось Логово Сатаны, или дракона, или еще что-то такое. А когда тяжелый танк выбросило за пределы полигона, чуть ли не на пару километров в сторону, посреди шоссе - тут уж тайну и вовсе сохранять было поздно. Но интерес к Вратам постепенно затих - эксперименты с людьми запретили международные организации, а любые неодушевленные предметы неизменно выбрасывались из врат, причем - норовя попасть в тех, кто их туда забрасывал! В конце концов зону огородили, а эксперименты прекратили. Возле врат установили стеклянное ограждение - любители аномальных явлений могли даже фотографироваться на фоне артефакта…

А потом Евгению, тогда еще - Женьке, приснился сон. И пришло понимание. Тогда Женька проснулся среди ночи, и сразу сел писать. К утру, изнеможенный, он заснул, уронив кучерявую голову на листки с поэмой. Самое забавное, что никогда прежде Евгений не писал стихов. А потом - пошло, и стихи, и песни… Записал диск, разошедшийся малым тиражом по друзьям и знакомым. Но то, ночное стихотворение, Евгений никому не показывал. Но помнил наизусть!

Делать сотрудникам российского МЧС оказалось почти нечего. Единственным, кто занимался делом был, как и предполагалось, Евгений - приходилось много переводить. А за работу положено вознаграждение, которое он и не замедлил потребовать. Всего-навсего - поездка за пару десятков километров, к тому самому месту…

Возле Врат стояло оцепление - местные спасатели. Никого не пускали. Землетрясение разрушило часть ограждения, и, главное - треснуло пятидюймовое защитное стекло, один из осколков попал прямо во врата, реакция последовала незамедлительно - и теперь посреди стекла, аккурат напротив Врат Эдема, зияла огромная дыра. Почти что «милости просим!». Евгений поговорил с местными спасателями, тех сразу заинтересовали русские. Да, ошибалась старушка Шапокляк, можно прославиться и «хорошими делами». Русские спасатели лезли туда, куда не осмеливались больше никто… И Евгения уважили, позволили подойти к святая святых.

Увиденное затем отпечаталось в памяти свидетелей. Странный русский набрал зачем-то букет полевых цветов. И пошел с ними к Вратам. Там, припав на одно колено, он долго что-то говорил, обращаясь к Вратам, букет был положен на скалу возле самого артефакта. А потом случилось чудо - Двери открылись. Спасатели - и местные, и двое русских, прикативших «за компанию» с Евгением, увидели то, что скрывал струящийся камень - им открылся совсем другой мир, благоухающий цветами, один взгляд на который давал то, что называется просто - «счастье».

Но бородатый русский не вошел в открытую дверь, он только сделал странное движение, вроде - поцеловал что-то. И ушел, блаженно улыбаясь. Но дверь, вопреки легендам, не закрылась. Другой мир остался открытым для людей…

Чему улыбался Евгений? Никто не мог знать, что она - человек. Женщина. Девушка, когда-то принесенная в жертву неведомыми строителями двери, а может - и всего мира. То ли того, что за дверью, то ли - нашего… Ей был дан наказ - сторожить дверь, убивая всякого, кто замыслит перейти из одной вселенной в другую. Так она и делала. Но иногда несуществующее уже девичье сердце сжималось, она не испытала любви при жизни, но время от времени женская слабость посещала ее - и счастливцы оставались жить. Во снах людям изредка приходит истинное понимание сути явлений, с Евгением случилось это чудо, привиделось то, что произошло в начале времен, но не повезло в другом. Он влюбился в ту самую деву…

А какая девушка рассердится на влюбленного мужчину, преклонившего пред ней колени, с цветами в руках, и, главное, посвятивший ей и только ей стихи?!