- "Четырнадцатое мая. Сегодня девятнадцать человек из младшего состава отравились в столовой. Странно. За завтраком подавали всё те же пельмени с начинкой из свинины. Свинина, конечно, только так называется. Кок говорит, что в пищевом блоке смотрят по составу, если количество жиров и углеводов укладывается в нужные рамки, то добавляют соответственные вкусовые добавки и называют... например, свинина. Или, допустим, что жиров оказалось меньше, а чего-то там больше, так сыпанут "вкусовой пакет 15" и обзовут говядиной. Какая, к чёрту, разница, если все это растёт в гидропонике? Если свинина от говядины отличается только по номеру пакетика... Тем более не ясно, чем могли отравиться младшие офицеры. Тестом?! Или этой хлюпающей дрянью, что пучится в био-бараках, которые гордо называются гидропонической лабораторией? Все же оттуда едим... Но у нас все в норме, у старшего офицерского состава никаких проблем, у химиков тоже, а девятнадцать младших офицеров валяются с расстройством желудка..."
- Что такое расстройство желудка? - Перебила меня Лиза. Она была самая младшенькая в группе, и поэтому могла еще не слышать этой части Дневников. Те, что постарше, уже знают, что к чему, да и слушают не очень внимательно. Правильно, наверное, вступление - не самая увлекательная часть, особенно, когда слушаешь его уже не по первому разу.

Я открыл было рот, но в обсуждение вопросов физиологии вмешался Сулик. Самый любопытный и сообразительный в группе. И самый хитрый ко всему прочему.

- Расстройство желудка, - это когда внизу становится неприятно и будто что-то ползает.
- Где ползает?
- В животе ползает, - беззаботно сказал Сулик, хрумкая сладкими семечками лхасы.
- А что ползает? - Лиза смотрела на Сулика исподлобья и с подозрением.
- Не знаю. Я ни разу и не увидел... Как начнет ползать, я сразу к Доку бегу, он мне какой-то порошок горький суёт и говорит, - Сулик поправил на носу несуществующие очки и картаво произнес, подражая Доктору. - Расстройство желудка, братец, расстройство желудка.

Группа грохнула, и даже я не удержался от смешка. У Сулика были большие способности к подражанию. Пройдёт еще немного лет, и он пойдёт развивать способность к мимикрии у охотников. Будет одним из тех счастливчиков, которым можно выходить на поверхность. Хотя какие они к чёрту счастливчики?..

- Ну что? Любопытство удовлетворено? Я могу читать дальше? - поинтересовался я.
- Можешь, - серьёзно разрешила Лиза, и я ткнулся носом в книгу.

Рот, казалось, открылся сам собой, но я вовремя остановился.

Мне показался подозрительным тот искренний порыв, с которым я кинулся исполнять разрешение маленькой девочки.

Я посмотрел на Лизу, посмотрел "правильно". И увидел...

Вокруг её уродливого личика, где-то в серединке лба словно бы вились маленькие, едва заметные мушки. Только не те чёрные пятнышки, что тут принято считать насекомыми, а светленькие точки.

"Хороший день, - подумал я. - Малышка определилась со своим будущим, правда пока она этого ещё не знает. После занятий пойду обрадую наших авгуров. Пусть новое место для ученика готовят. Странно, что способности к телепатии передаются только по женской линии. При этом носители мужчины... А проявляется только у женщин. Странно."

- Чтец?.. - Это подала голос Марта из старших. - Что-нибудь не так? Вы долго молчите...

Я что-то невнятно промычал. Прокашлялся. Мне трудно говорить с Мартой ровным голосом. Эта негодяйка действует на меня, как искра на бензин.

Я с трудом уткнулся обратно в книгу.

Толстый, растрепанный фолиант. Неоднократно переплетаемый в разные типы кож. Тот Чтец, что передал его мне, сказал однажды, сильно напившись самодельного пульке, что в первый раз её переплетали лучше всего. В кожу со спины человека.

- Итак... На чём это я остановился? - Спросил я группу.
- На расстройстве желудка, - откликнулась группа на разные голоса.
- Хорошо... Продолжим... Ага, "... девятнадцать младших офицеров валяются с расстройством желудка. Я не исключаю необходимости служебного расследования. Назвать это терактом рука не поднимается, но есть на базе люди, способные раздуть весьма солидных размеров бурю в стакане воды. Завтра же займусь этим делом, подожду доклада медиков.

Сегодня у меня на вечер нашлось занятие. Капрал Енски приглашала на вечеринку. Что бы это значило? Посмотрим.

Пятнадцатое мая. Однако вчерашний вечер прошел не впустую. На так называемой вечеринке сидело несколько старших офицеров, я, капрал Енски и несколько её подруг. Я подошёл только к середине, когда свет был уже потушен и вечеринка приобрела... довольно приватный характер. Мда... Не повезло Карлу, его оккупировала наша заведующая кухней. Причём оккупировала в позе наездницы. Казалось, я слышал, как трещат его рёбра. Мы с Бекки ушли в отдельную комнату... "

- А зачем? - Ехидно спросил Сулик.
- Что зачем? - Подозрительно спросил я. Они не могли знать, что я читаю им далеко не полный текст Дневника. Это само по себе своеобразный вариант богохульства, но что поделаешь... Тот, кто писал этот текст, был человеком весьма откровенным.
- Зачем повариха оседлала Карла?

Я открыл было рот, но тут Марта отвесила Сулику звонкий подзатыльник.

- Поговори ещё...

Сулик повернулся к ней, чтобы что-то ответить, но запутался в своих одеждах и чуть не упал. Его поддержали сиамские близнецы Артём и Мартин. Два парня с удивительно разными характерами. Мартина больше любили разнообразные задиры и хулиганы, а Артём был умным, спокойным мальчишкой и тяготел к совершенно другим компаниям. Как они решали проблему занятости досуга, мне было неизвестно. Однако как-то решали, потому что ссорящимися их никто не видел. Да и остальные дети их не обижали. Близнецы могли дать отпор любому, стоя буквально плечом к плечу.

- Чтец! Чего она руки распускает?! - Обиженно завопил Сулик.
- Поговори ещё, - пробормотала Марта, и Сулик затих. Она явно знала, что бывает на подобных вечеринках.

Я решил не заострять внимания на инциденте и продолжил чтение.

- "... отдельную комнату. К сожалению, тот виски, хотя и натуральный, был лишним. Сегодня болит голова и сильно дерёт горло. Если до обеда не полегчает, пойду к медикам, пусть схимичат что-нибудь. Заодно и отчёт заберу.

Четырнадцать тридцать. Я только что из медицинского отсека. Откладывать расследование никак нельзя. На четыре часа я вызвал к себе всю нашу контору особистов. Надеюсь, они оправдают средства, вложенные в них за всё это время. Четверо из девятнадцати вчерашних больных скончались. Доктора в панике, грозятся объявить карантин и распихать всех по изоляторам. В медицинском отсеке царит паника. Спасает только то, что по данным экспресс-анализа зараза не распространяется воздушо-капельным путем.

Только что от меня ушли особисты. Я ввёл их в курс дела и поручил провести расследование. Пока не объявляя об этом по "громкой" связи.

Шестнадцатое мая.

- А кто такие особисты? - Спросила Лиза.
- Это люди, которые занимаются решением различных сложных вопросов. Они ищут всякие вредительства и людей, которые эти вредительства сделали. Ведут расследования, ищут злоумышленников.
- Они ищут врагов... - не то спросил, не то утвердительно сказал Макс. - И таких, как мы.

Макс самый старший в группе. Ему уже пришёл срок переходить на следующую ступень. Возраст у него, конечно, опасный, но не это делает его в каком-то смысле изгоем. Макс из выживших. Его семья бежала из Убежища "13" как раз перед тем, как Убежище было обнаружено. Макс слишком много видел, несмотря на то, что был ещё очень маленьким. И потом путешествие по поверхности наверняка не пошло ему на пользу. Одна из причин того, что он до сих пор не перешёл в следующую группу в его здоровье. Положительных мутаций вообще мало, а Макс, казалось, вобрал в себя все отрицательные, кроме разве что слабоумия.

- Нет, - я ощутил сухость в горле. - Особистов уже нет. Поэтому они нас не ищут.

Макс угрюмо молчал. А я продолжил чтение:

- "Шестнадцатое мая. Умерли ещё пятеро. Оставшиеся десять могут не пережить сегодняшней ночи. Слава богу, у всего остального состава базы нет никаких проблем со здоровьем. Я ходил в гидропонические лаборатории. Согласно документам, состав поступающего сырья не изменялся. Да и откуда бы ему измениться, когда мы находимся в изоляции уже несколько месяцев? Но если не лаборатория, то что? Кухня? Начальник особого отдела вместе со мной облазили все баки. Перевернули вверх дном всю документацию и все логи систем контроля. Нигде, ничего. Пищевые баки чисты, никаких свидетельств какого-либо загрязнения или чего-то подобного. Взял пробы везде, где мог, в том числе и в пищевых отходах. Отдал на бактериологический анализ. Хотя слабо верится в то, что химики что-то обнаружат. Да и что искать? Медики ещё не выявили причину заболевания. Кажется пришло время кричать караул." На сегодня всё. - Я закрыл книгу. - Можете идти. Если, конечно, у вас нет никаких вопросов.
- У меня есть, - подала голос Лиза. - Что такое системы контроля, что такое "гидропонические", что такое химики и почему доктор не дал им того горького порошка, о котором говорил Сулик?
- Отлично... - Я закинул ногу на ногу. - Системы контроля это такой предмет, который следит за порядком.
- Как особист?
- Похоже, но не совсем. Особист живой. Как ты или как я... А система контроля это предмет. Детально об этом можно будет узнать потом... Ну, это как... Как бинокль дяди Марка.
- Ооо! - Восторженно протянула Лиза. Бинокль был вещью крайне популярной среди детей нашего Убежища. Идея о том, что можно разглядывать какой-нибудь предмет и не подходить к нему близко, невероятно поражала детские умы. - А "гидропонические"?
- Это такие котлы, где готовится еда, - солгал я. Ну не то что бы соврал, а просто не стал уточнять. Зачем?
- А почему умерли те люди? Неужели медики не могли дать им порошок?
- Могли и, я уверен, давали. Но он им не помог.
- Как это?
- Ну... Оказалось, что этот порошок не тот. А им нужно был другой, которого не было. Понятно?

Лиза кивнула. Понятно, мол, чего ж тут не понять...

Они начали расходиться, когда Сулик вдруг остановился в дверях и обернувшись спросил. Громко, на весь класс.

- А кто такие Охотники, Чтец?

Вопрос повис в воздухе, застрял, как скорпион в смоле, медленно погружаясь в пучину.

- Откуда ты?.. - Задал я было вопрос, но увидел с каким лицом из комнаты вышел Макс и все понял. - Охотники это... Это люди.
- Люди? - Лиза почесала подбородок, покрытый маленькими гноящимися ранками. Док сказал, что это не опасно для здоровья, просто неприятно, но прогрессировать не будет. Видимо с возрастом девчонку начинает здорово мучить зуд. - А мы кто?

Я ощутил себя тем самым скорпионом, который увяз в смоле по самый хвост. И уже близится мучительная смерть, а сделать ничего не можешь. Даже ужалить себя не в состоянии и можно только погружаться все глубже и глубже.

- Мы - мутанты, - ответил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
- А какая разница?

Теперь на меня смотрели все.

Я знал, что они видели. Согнутого в дугу, покрытого бугристой кожей старика, которому не подходит ни одна одежда, кроме нелепой накидки. Урод.

- Разница... Разница в том, что они здоровые, а мы - нет.
- Но ведь мы тоже здоровые, - неуверенно протянул Сулик. - Вот и Док так всё время говорит.
- Люди здоровые в другом, они могут оставлять здоровое потомство. Мы не можем... Это сложный вопрос, и вы коснётесь его позднее. Хорошо?

Они согласились. И ушли. А я остался с Книгой в руках.

Я отложил Дневник, книгу, обтянутую человеческой кожей. Протопал к себе в каморку, открыл старый фанерный чемодан. Каким образом эта древность пережила войну, каким образом она избежала участи быть сожжённой в первые послевоенные годы жестоких холодов? Так или иначе, я сильно привязался к этому предмету. Он часть истории... Я - историк. Логично?

Из-под поцарапанной крышки я достал свой платочек. Тоже реликт... Из лишённого века глаза текла жидкость, это повреждённая кислотой слезная железа опять напомнила о себе.

Смешно, конечно, но я ощутил испуг, когда дети задали этот вопрос. Ведь знал же, что без этого не обойтись, знал, что когда-то эта тема всплывет... Но все равно испугался. Как всегда, впрочем. Мне всё время кажется, что они смогут увидеть меня изнутри. Или, дети есть дети, почувствовать интуитивно, что я вру, когда говорю, о нас "мы".

Я пропустил момент и слеза сползла на чувствительную зону лица. Исковерканная кислотой поверхность отреагировала на соль бурно. Я прижал к щеке платочек и застонал.

Нехорошо, конечно, врать деткам. Здоровое потомство? Вздор... В любом сперм-банке мои гены приняли бы с радостью. Только до сперм-банка я не дойду. Откуда же мне знать разницу между мутантом и человеком?! Об этом надо спрашивать Охотников. Это единственные, кто выживает от "встречи двух культур". Да и вообще, единственные из людей, кто соприкасается с мутантами. Ну, если не брать меня в расчёт.

Уняв разошедшуюся не на шутку слёзную железу, я вернулся назад. В комнату, где на столе лежала Книга.

Кажется, мне пора искать замену. Ученика. Вот Сулик, к примеру...

Я слишком фамильярно стал обращаться с Дневником. Решаю сам, что читать, что не читать... Знал бы об этом предыдущий Чтец, выпорол бы. Урок истории, один из самых важных для выживших. А по чему еще преподавать историю? Есть только одна книга... Книга! Хотя на кой чёрт она мне нужна, я помню всё.

И про прогнившие секции с начинкой для ракет, и про то, как арестовали весь химический отдел базы, и про холеру, заговор врачей... Про то, как сменился командир. Ракеты с мутагенами... Бунт. Все помню. И замаранные страницы, написанные новым координатором. Тем, который не пожелал умирать в одиночку... Компанейский был человек.

А уж самые популярные страницы так вообще помню наизусть.

Как это там?

"Неделю после запуска горела земля... (пропуск)... Ввиду отсутствия, в течение уже полугода, каких-либо известий извне, выслал на поверхность исследовательскую команду. Ни один из них не вернулся. Роботы, отправленные вместе с командой, функционировали три дня. Судя по транслируемой ими картинке, по нам было выпущено не менее десятка ракет. Местность совершенно мёртвая до самого горизонта. Слава богу, ни одного прямого попадания. Солнца нет, но и не надо. Светло как днем. Всё светится. Жаль, но роботы свалились в воронку. Там такой фон, что вся электроника выгорела вмиг. Досадно. С эпидемией удалось справиться. Может быть, из-за повышенного уровня радиации... (не дописано) "

Не удивительно, что книгу переплетали столько раз. По ней можно проследить всю новейшую историю человечества. Война, возрождение, первые мутации, первые Убежища... Не ясно только, как она попала к нам в руки. Почему она не у людей? В этом есть какая-то несправедливость. Бесценный труд находится руках у тех, кому он не может сказать ничего особенно нового. Мутанты заняты выживанием, а не возрождением человечества. Урок истории прошёлся по нашим спинам.

Дверь скрипнула. Я посмотрел зрячим глазом в сторону звука.

На пороге стоял Марк, на его шее болтался знаменитый на всё Убежище бинокль. Он сказал только одно слово:

- Охотники.

И кинул на стол винтовку.

Огромные, окованные стальными пластинами, ворота влетели внутрь. Мне всегда казалось, что они такие несокрушимые...

Основные силы Охотников прошли через огонь и дым, играючи расстреливая уцелевших. Держалась только наша группа.

Злая отдача больно била прикладом в плечо. За мою ногу цеплялся истекающий кровью Марк. Удар штыком пришёлся как раз во второе его сердце. Первое, более слабое, почти рудиментарное, едва справлялось с подачей крови, которая большей частью вытекала наружу через огромную рану. Его убийца валялся рядом, с раскроенным черепом. Я не успел сразу...

- Книгу?.. - Хрипел Марк. - Книгу?!
- Спрятал! Спрятал!! С ней ушёл Сулик... Я вывел его через второй проход. Уйдёт в скалу поглубже, там отсидится... С ним девчонки...
- Чего ж ты с ними не остался?

Ответить я не успел. Да и зачем мёртвому человеку мои ответы?

Когда нас накрыло взрывом сзади, я понял, что драка у дополнительного выхода тоже проиграна. Оставалось только надеяться на то, что Сулик с девчонками сумел уйти. Он ведь хитрый...

Сулик был хитрый. А я живучий.

Потому, что Сулика я среди пленных детей не видел. И девчонок тоже. Что, конечно же, ни черта не значило. Его могли убить, их изнасиловать, а затем убить. Я видел не одно уничтоженное Убежище.

Когда один из Охотников ухватил какую-то девочку и повалил, я заорал и побежал вперед. Мне тогда ещё показалось, что там Марта... Наверное никто не ожидал такой прыти от уродливого старика. Конечно, откуда им знать, что я совсем не старик, а уродство моё не имеет никакого отношения к генетическому вырождению?

Я помню, как мои пальцы погрузились в глазные впадины того парня... Так тепло...

И потом тоже помню, вертясь под ломающими мои кости прикладами, где-то там, на самой грани, я подумал:

Как всё-таки хорошо, что никто из моих учеников не мог знать, что я человек...

Им не было стыдно за своего Чтеца.