- Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов...

Шеверетт вздрогнул, и оборвал рассказ на полуслове, услышав из-за спины:

- Учитель, могу я поговорить с тобой? Наедине, если можно...

Малышня с возбужденным писком бросилась врассыпную. В отличие от родителей, ученики ещё не привыкли, что Старшая - почти такой же мурч, как привычный и понятный Учитель. Шевер дернул ухом: Ши могла бы, между прочим, дождаться конца урока. Чтобы скрыть недовольство, он изогнул хвост, выписывая им приветствие столь изощрённой формы, что ничем, кроме насмешки, считаться оно уже не могло.

- О, благородная Шимарра, о чистокровная Шимарра, о воистину божественная Шимарра, - мурч покосился на троих фликов, притаившихся в траве и восторженно топорщивших усы. - Ты попираешь мягкими лапами землю, твой хвост гордо воздет к небесам, твои глаза мечут бирюзовые молнии... - он перехватил взгляд Старшей, точно такой, как только что сказал, - и заторопился: - Ну, и так далее, и тому подобное... Ши, я просто рассказывал малышам историю Рода.
- Трепло, - беззлобно отозвалась Старшая. - Слышала я, что ты там рассказываешь. Сходи на Холм. В следующий раз, когда будешь готовить урок, сходи и постой там немножко...

Заметив в траве три настороженных мордочки, Шимарра мягко подтолкнула ближайшего флика, крошечную девочку с чистеньким розовым носом, намекая, что ученикам пора уходить. Подождала, пока любопытные детёныши уберутся с поляны, и снова повернулась к собеседнику.

- Мне не нравится твой язык, Шевер. Он слишком... Примитивный, что ли...
- Я знаю, - Учитель смутился. - Но они в самом деле не поймут, если я буду говорить с ними так, как ты требуешь. Прежнему выпуску я так и не смог объяснить, что звездолёт был назван не Чалым, а Малым, в честь основателя Рода. Ши, они не умеют писать, у них, видимо, мозг по-другому устроен, а может, и лапы тоже. Если б ты знала, как долго я объяснял, что у буквы М просто стерлась одна палочка... Но что им палочка? Кэш однажды пошутил, а кто-то из фликов запомнил - у них потрясающая память. И боюсь, наш звездолёт так и останется для них "Чалым".
- Ну, Кэш уже получил нагоняй, но ты-то зачем повторяешь, Шевер? От тебя я такого просто не ожидала. И ладно бы этот дурацкий "Чалый". Но и остальное ничем не лучше. Как это так "всхрапывая"? Что значит "пятился"? Не задом же мы летели?
- А, - Шеверетт усмехнулся. - Это тоже словечко фликов. Означает, если я правильно понял, "быстро бегать во время игры в пятнашки".
- Ну, если ты считаешь, что так для них будет понятнее... Но почему, наконец, "дрожа соплами"?
- Тряся, - машинально поправил Учитель. - Слово "дрожь" и все его производные вызывают у малышей неадекватную реакцию. А звездолёт в последние дни действительно еле держался, я помню, как боялся засыпать, думая, что уже не проснусь... Странно, почему-то казалось, что катастрофа обязательно случится во сне.
- А я вот в самом деле спала, - грустно отозвалась Старшая. - Мы договорились, что вахту будем нести по очереди, и всё случилось, когда я спала... Проснулась - а вокруг смерть, и больше ничего. Я думала, что выжила только я. А потом вы с Кэшем запищали, и стало полегче. А когда еще флики отыскались... Я почти неделю не отходила от "Малого", всё ждала - вдруг каким-то чудом заработает рация, или в развалинах найдётся еще кто-нибудь из наших. Но чуда не случилось, мой дом умер навсегда.
- Высокомерная Шимарра, эгоистичная Шимарра, - промурлыкал Шевер. - Твой дом... Твой, а не наш, вот как?.. Думаешь, если мы полукровки, то нам незнакомо чувство любви и привязанности к дому? Знаешь, почему я стараюсь не ходить на Холм? Потому что мне больно видеть, во что наш дом превратился. Ши, там была моя мать, ты же знаешь...
- Знаю, - Старшая кивнула. - Там был весь наш народ, все мурчи. И ещё там были люди и флики. Уцелели только мы, Шевер, только мы трое. Теперь наш дом - Миракка, а наша семья - Род.
- Но они так быстро живут и умирают, Ши... Не успеешь привыкнуть, а они уже приводят в школу своих детей. Уже четвёртое поколение после катастрофы подрастает. Только мы всё те же... Ши, ты знаешь, что они считают тебя богиней?

Шимарра весело прищурилась:

- А вас?
- А нас - не считают, - Шеверетт комично взмахнул хвостом, выражая крайнюю степень горестного разочарования. - Нос не дорос, наверное.
- И нечего тут намекать на мой нос! - Шимарра ехидно фыркнула. - Ещё скажи, что у персов лучше.
- Я совсем не помню персов...

Охотник вернулся ближе к вечеру. Шевер вскинулся ему навстречу, Кэшшемир небрежно махнул хвостом, бросил добычу и завертел головой, высматривая Шимарру.

Она появилась, как всегда, неожиданно.

- Ты сегодня долго. Я уже начала волноваться. Всё в порядке?
- А, вот и ты, моя радость! Привет, кошка! - он фамильярно потёрся ухом о шимаррино плечо. Шеверетт остолбенел: его брат только что оскорбил Старшую. Оскорбил сознательно и хладнокровно.
- Кэш! - изумленная Шимарра гневно хлестнула его хвостом. - Ты мяты нанюхался, или ударился головой?
- Что, не нравится обращение? А почему, позволь спросить?
- Наш народ называется мурчи, Кэшшемир, и я не позволю тебе, или любому другому, повторять это глупое слово, придуманное когда-то людьми.
- Фу ты ну ты, какие мы гордые! Я вот, например, ничуть не стыжусь того, что я - кот. Нормальный здоровый кот, который, между прочим, делает для этой дурацкой колонии не меньше, а то и больше, чем наш чистоплюй Шевер. Братишка, ты хоть раз в жизни охотился, а? А ты, моя киска? Вы же не умеете добывать пищу, если вы заблудитесь в лесу, то сдохнете с голода. А если я не принесу вам еду, то так и ляжете спать голодными, так ведь? Нате, ешьте, - он толкнул лапой птичье тельце. - Чтобы такие умники, как вы, могли жить в свое удовольствие, кому-то приходится и лапы в крови запачкать.
- Кэш, что случилось? Ты устал, или чем-то недоволен? - Шимарра тревожно дёрнула ухом.
- Да нет, все в порядке, моя повелительница... Просто настроение плохое. Пойду я... Приятного аппетита, братик!

Урочное время давно закончилось, и на поляне было пусто. Шеверетт удобно устроился на пне, подставив бок мягкому вечернему солнцу.

- Ну, вылезай, не прячься. Вижу ведь, что подсматриваешь. А где остальные? Вы же всегда втроём ходите.
- А, они есть захотели, и к Викше пошли... - недовольно ответил Рыш. - Я им сказал, что она шишига, но они всё равно пошли, глупики.
- Кто-кто?
- Шишига, - послушно повторил маленький флик.
- И что это означает?
- Ну... Это Дэриш придумал. Просто слово такое.
- Не ругательное? - на всякий случай уточнил Шеверетт.
- Нет, - Рыш потряс головёнкой, подумал и сознался: - Дразнильное. Если у Викши попросить орешей, она говорит: "Шиш тебе, а не ореши". Дэриш и назвал ее шишигой. По-вашему это будет "жадина", наверное.
- По-нашему? - Шевер удивлённо повёл ухом. - Разве у нас не один язык?
- Один, - согласился малыш. - Но вы - мурчи, и вас мало: Старшая, Учитель и Охотник. А мы - флики, и нас много. У вас нет папов и мамов, а у нас есть. Вы всегда были и всегда будете, а мы меняемся, и у нас есть другие слова, не такие, как у вас.
- Ну, не вечно же мы будем, - покачал головой мурч. - Может, лет десять ещё, или чуть побольше, если повезёт.
- Я и говорю: всегда, - совершенно серьёзно подтвердил флик. Шевер вдруг смутился, как будто затронул какую-то запретную тему. Ухватился за первое, что пришло в голову.
- Ты не хочешь научить меня вашим словам, Рыш?

Флик весело пискнул: надо же, Учитель, а просит, чтобы его самого научили. Надо будет потом рассказать Трише и Дэришу, вот посмеются!

- Ладно, - сказал он важно. - Шишига - это понятно. Она нестрашная, просто вредка. А вот нуль-шишига - это жутька. Она никогда ничем не делится, не разговаривает, не дышит, потому что хочет воздух в себе оставить. А как увидит что-нибудь чужое, - сразу хвать. И не выпускает, - малыш подумал, и страшным голосом добавил: - она даже Миракку не выпустит, если поймает.
- Поразительно, - пробормотал Шевер. - У малышей уже свои собственные мифы и страшилки!

Он глянул на Рыша и осёкся: маленький флик с хохотом повалился на траву.

- Ха, поверил, поверил! Учитель, а такой пуглик! А я тебе враку сказал: я это только что сам придумал, а ты и поверил! - Он вскочил и потёрся мордочкой о лапу Шеверетта. - Ну, не сердись, я тебе хоть сто наших слов скажу, если хочешь!
- Ладно, выдумщик, - Шевер открыл блокнот и приготовился царапать. - Если твои нуль-шишиги не могут разговаривать, то как тогда они между собой общаются, а?
- А они и не разговаривают... - Рыш на секунду задумался. - Они шуршат. Думаешь, откуда берется шурш?
- Мог бы и сам догадаться, - проворчал мурч. Он уже знал, что "шуршем" флики называют ветер.

Он услышал их ещё издалека, но всё равно подошёл поближе. Кэшшемир и Шимарра сидели на старом поваленном дереве в той части леса, куда флики почему-то не любили заглядывать. Шевер был уверен, что Кэш с его чутким слухом опытного Охотника услышит приближение брата. Он собирался уже развернуться и тихонько уйти, но Шимарра негромко спросила о чём-то, и Шеверетт невольно прислушался.

- Ну, задержался немного, что такого? Я был там, на Холме. Мой чувствительный братик не любит туда ходить, а зря: там много поучительного. Я часто там бываю, Ши, Старшая. И я прочёл там кое-что. Ты, наверное, была бы против того, чтобы эти вещи попались кому-то на глаза... Ты ведь знаешь, о чём я, не так ли? Знаешь, да?
- Ты прочитал бортовые журналы "Малого"? - это был не вопрос, и Кэшшемир не стал на него отвечать.
- Мне вот что интересно. Знает ли об этом наш старина Шевер? О том, как ты всех нас обманула, и о том, что старина "Чалый" - на самом деле вовсе даже не название. Я прочел все, что там написано: "Малый звездолет "Миракка" - так называлось место, где мы родились. Мы были ещё котятами, а ты уже убеждала всю эту мелюзгу, - он передразнил хрипловатые интонации Старшей: - "Этот звездолёт был построен, чтобы нести ваш Род сквозь космос, и назван в честь знаменитого флика по имени Малый". А Мираккой ты назвала это милое местечко, наверное, из сентиментальных побуждений, да, Ши?
- Как ты разговариваешь со Старшей? - не выдержал Шеверетт.
- Ага, вот и наш славный Учитель, - усмехнулся Кэш. - И не стыдно тебе подслушивать?
- Тебя слышно на другом конце леса, - буркнул Шевер.
- Да я даже не против, - отмахнулся тот. - И, раз уж ты всё равно здесь... Шевер, ты знал про её обман? Или тебе наша кошечка запудрила мозги почище, чем твоим ученикам?
- Старшая права, Кэш, сегодня ты ведёшь себя недопустимо, - холодно ответил Шеверетт. - Если ты пьян, или болен, то иди к себе и отдохни.
- Какие мы важные! - кривляясь, Кэш спрыгнул на землю и угрожающе подёргивая хвостом, приблизился к брату. - Значит, ты всё знаешь, да? О том, как наших родителей на "Миракке" подвергали нейростимуляции, просто так, от скуки долгого полёта? О том, как радиация год за годом росла, и люди от неё болели, а мы и мелюзга - приспосабливались и мутировали? О том, как однажды сдох последний человек, как наша мать и ещё несколько кошек пытались разобраться в управлении этой взбесившейся развалиной, и грохнули её прямо на Холм? А ты знаешь, зачем люди взяли нас с собой?

Шевер отрицательно покачал головой, посмотрел на Шимарру в поисках помощи. Старшая не ответила, и мурч понял, что его брат действительно говорит правду, а сейчас скажет что-то ещё, совершенно ужасное, после чего мир уже не будет прежним.

- Нас взяли, чтобы мы присматривали за растущим Родом фликов, пока малыши сами не смогут за себя постоять, - твёрдо сказал он. - И я не желаю слушать твои бредовые россказни, хоть ты и брат мне. Уходи, Кэшшемир. Поговорим, когда ты успокоишься.
- Уйду, - ухмыльнулся Охотник. - Мы ещё поговорим, брат мой...

Он развернулся и двумя ловкими прыжками скрылся в ночном лесу.

Выбравшись на поляну к ручью, Шеверетт почти не удивился, увидев там Шимарру. В последние дни она была беспокойна, и постоянно искала уединения.

- Доброе утро, Учитель, - не оборачиваясь, поздоровалась она.
- Мне б такие уши, - восхитился Шевер.
- Уши, как уши, - Старшая лукаво усмехнулась. - Когда Кэш выходит на охоту, его никакими ушами не услышишь. А в лесу он - всегда на охоте... Ну, а если это не Кэш, то кто же? - она помолчала, потом неловко спросила: - Ты не видел его сегодня?
- Нет, - мурч уселся рядом, завороженно глядя на игру света и текучей воды. - Он вчера был как не в себе, да?
- Я боюсь за него, - призналась Шимарра. - А ещё больше боюсь того, что он может натворить.
- Думаю, бояться нечего, Ши. Кэш всегда был немного нервным, но он мой брат, и с ним всё будет хорошо. Жаль, всё-таки, что мы хищники по природе. Может быть, если бы Кэш не был вынужден охотиться целыми днями, он вырос бы другим?
- Может быть. - Старшая задумчиво смотрела на кружащийся лист, подхваченный течением. Когда он скрылся из глаз, Шимарра повернула голову к Шеверу.
- Учитель, я все думаю... Может быть, нас должно быть ещё одно поколение, а? Всего одно, и тогда мы, мурчи, будем знать, что флики не пропадут, когда нас не станет.
- Они и так не пропадут, Ши. - Шеверетт усмехнулся и покачал головой. - Слышала бы ты Рыша... Думаю, кто-то из его потомков со временем займёт мое место. И уж он-то будет преподавать историю Рода на том языке, который близок нашим малышам.
- О чём ты? - удивилась Шимарра.
- Ну, помнишь наш вчерашний разговор про звездолёт, который пятился? У фликов есть масса всяких забавных словечек для внутреннего употребления. Когда я веду урок, они слушают, а сами переводят все на собственный лад. Рассказал им недавно про абсолютный нуль, так они из него такое страшилище себе сочинили... Я потом покажу тебе свои записи, тебе понравится. С каждым поколением флики меняются всё сильнее, скоро у них будет свой язык, своя память, своя история. Однажды они забудут и про нас с тобой, а может, придумают слову "мурч" какое-нибудь новое значение. И это будет последним днём нашего народа, Ши.
- Нет, дурачок. Малыши научатся всему, чему мы с тобой успеем их научить. И они нас не забудут, поверь мне. Пока Род будет жить, память о нас не сотрётся.

Рыш мчался, путаясь лапками в траве, спотыкаясь, как будто разучился ходить. Мурчи увидели его ещё издалека, переглянулись и, не сговариваясь, бросились навстречу.
- Что случилось, малыш? - Шевер подхватил маленького флика за загривок. Тот в ужасе зажмурился и сдавленно пискнул.
- Рыш, маленький, чего ты испугался?

Авторитет Старшей и мурлыкающие интонации её низкого голоса заставили флика немного прийти в себя. Шеверетт поставил малыша на землю, тот бросился к Шимарре и прижался к её лапам.

- Там... Триша. Охотник Кэш... Он напал на мою дружку... Он... он... он откусил ей голову...

Мурчи помчались на Холм. Шимарра, даром что старше, длинными прыжками сразу обогнала его, но быстро запыхалась, и у вершины Шевер догнал её. Привычно отвёл глаза от груды искорёженного металла, от проплешин навсегда выжженной земли.

Наверняка Кэшшемир заметил их ещё издалека, но демонстративно не обращал внимания, пока не подошли.

- Где она, Кэш? Где Триша?
- А, привет, братишка. - Охотник поднял голову и лениво облизал лапу. - Тебе нужна эта маленькая мышка? Извини, я её уже съел. О, Старшая, и ты здесь... Мышка была такая ма-а-аленькая, на троих бы её всё равно не хватило. Простите, что я не поделился, но тут их столько бегает - нам всем достанется.
- Кэшшемир, ты безумен, - прошептал Шевер, глянув в сощуренные глаза Охотника.
- И ничего подобного, братик. Нормальнее некуда. Это вы двое окончательно свихнулись, но я не сержусь. Я научу вас, как должны жить настоящие кошки.
- Кэш, ты не кот. Коты неразумны и примитивны. Ты - мурч. Один из последних представителей нашего племени. Опомнись, Кэш.
- Нет, Старшая, я - самый обычный кот, только чуть-чуть умнее и чуть-чуть ловчее. Мой братик вчера испугался услышать правду, но сегодня я скажу ему всё. Ты слышишь, Шевер, мы - коты, и наших предков взяли в полёт, чтобы на корабле они не давали плодиться мышам. Ясно тебе? Наше предназначение, наша главная цель - ловить и поедать эту наглую мелюзгу. И мне плевать, как они себя называют, потому что они были и остаются мышами, понимаете? Нашей главной добычей. Ну, а кроме того, они вкусные. Попробуете - вам тоже понравится.

Шеверетт застыл в ужасе и не мог шевельнуться, он приказывал себе проснуться, до боли стискивал зубы, - не помогало. Кошмар продолжался, и продолжалось оцепенение. Он не верил, не хотел верить, что всё это наяву. Безумные жёлтые глаза Охотника не могли, не должны были принадлежать его весёлому и смелому брату.

Кэш закончил умываться, встал и негромко фыркнул.

- Знали бы вы, как смешно на вас сейчас смотреть! Таращитесь оба, и не знаете, что со мной, таким мерзавцем, делать. А ничего вы со мной не сделаете, мои хорошие. Потому что вы - всего-навсего болтуны и чистоплюи. А я умею действовать. Этому миру не хватает действия. - Он обошёл застывшего Шевера и остановился перед Шимаррой. - Я тоже отвечаю за мурчей, Старшая. И вот, что я придумал. Ты станешь моей супругой, киска. Я не хочу, чтобы мы были последними. Мне есть, что оставить моим детям: целая планета мышей - это хорошее наследство. Я не стану спрашивать, почему ты не додумалась до такой простой вещи, ошибаться свойственно всем. Я и сам долго шёл на поводу у твоих заблуждений. Но мы исправим твою ошибку, и всё будет хорошо, так ведь, гордячка Ши? Мы станем родоначальниками новой расы кошек. Или мурчей, если уж тебе так нравится это слово. Ты ещё можешь рожать, может быть, и не один раз. Если хочешь, я даже позволю тебе разок спариться с этим неудачником, - он кивнул на Шевера. - Лишних ртов не будет: мыши плодятся с такой скоростью, что всем хватит. Я не жадный. А если наш скромник откажется, значит сам виноват... - Он покосился на недвижного брата. - Шевер, посмеешь вякнуть хоть слово поперёк - и я тебя просто убью. Мне не нужен Учитель, ясно? Мясу незачем учиться, безмозглое мясо ничуть на хуже на вкус.
- Ты не сделаешь этого, - выдавил Шеверетт. - Ты не можешь...
- Хочешь поспорить? - Кэшшемир нехорошо прищурился.
- Нет, Кэш, не надо, - Шимарра предупреждающе подняла лапу. - Разве ты не понимаешь? Наши дети ещё будут нормальны, но следующие поколения... Ты же знаешь, они деградируют, они будут слабеть и вырождаться. Фликов много, их генетический материал богаче нашего... По-твоему, я не задумывалась о том, что от меня, как единственной самки мурчей, зависит выживание целого народа? Да в последнее время я только об этом и думаю! - её голос сорвался на крик. - Кэш, я не позволю себе и никому из вас обречь мурчей на медленное угасание! Я не хочу, чтобы мои потомки постепенно превращались в идиотов! Миракка останется домом фликов, и пусть их век в десять раз короче нашего, мы всё равно отвечаем за них, потому что у них есть шанс, Кэшшемир! У мурчей его нет.
- Поня-я-а-тно, - протянул Охотник. - Ну, что ж... Если ты не желаешь прислушаться к голосу разума, мне придётся тебя заставить. Хватит болтовни! Сперва я убью твоего любимчика, а потом разберусь и с тобой. Наедине ты станешь куда сговорчивее, моя заносчивая киска.
- Нет, Кэш! - она рванулась навстречу, но опоздала: сильные лапы уже несли Кэшшемира к брату. Шеверетт, наверное, сумел бы противостоять силе. Но не той смертоносной ярости, с которой родной брат кинулся рвать его тело. Он уже не помышлял дать сдачи, пытался хотя бы вырваться, но клыки Охотника вонзились в шею, и дыхание оборвалось. Кажется, Шимарра кричала и пыталась оттащить убийцу, но Шевер уже ничего не слышал, проваливаясь в боль и удушье.

Он очнулся от холода, и понял, что ещё жив. Окровавленная шерсть свалялась клочьями и засохла, еле-еле удалось разлепить глаза. Раненый бок болел, прокушенное горло напоминало о себе при каждом вдохе.

- Ши, - простонал он. - Беги, Ши!

Когда мир перестал кружиться и земля стала устойчивее, он попытался подняться. И сразу же увидел их.

Судя по разбросанным клочьям шерсти, схватка была совершенно безумной. Шимарра не сумела бы одолеть более крупного и более ловкого Охотника, но, видимо, она захватила его врасплох, пока он возился с Шевером. Но всё равно... Теперь уже всё равно...

Шеверетт подполз к желтовато-серому тельцу, краем сознания удивляясь, какой маленькой и хрупкой кажется Старшая. Он толкал её носом и лапами, звал, тряс... Лёг рядом и обнял, надеясь поделиться с холодеющим телом остатками своего тепла.

Он не знал, сколько пролежал так. Наконец, тихо поскуливая, встал, стараясь держаться увереннее, и принялся вылизывать и умывать худенькую исцарапанную шимаррину мордочку. Потом подошёл к телу Кэшшемира, заставил себя взять его за загривок, спотыкаясь и шипя от боли, оттащил за развалины и столкнул в яму. Флики туда не ходят, им не нравится неистребимый запах гари. А какие-нибудь падальщики отыщут его и там.

Солнце уже село, когда Шевер закончил закапывать могилу. Лапы его ныли от тяжелой непривычной работы, когти почти отваливались. Но он даже не чувствовал этого.

"Вы всегда были, и всегда будете", - вспомнилось ему, и от нестерпимой тоски Шеверетт чуть не замяукал, как слабый беззащитный котёнок. Нет, не котёнок, мурч... Один-единственный мурч, и других уже не будет никогда в этом мире. Миракка отныне принадлежит малышам-фликам, и они, конечно, скоро придумают ей новое имя и новую судьбу... Маленькие доверчивые флики, мышата, получившие в своё распоряжение целую планету... Сумеете ли вы сохранить её для себя и своих детей? А если не сумеете, то не будет ли в этом вины последних мурчей?

Возможно, если бы Шимарра согласилась родить от Кэша, всё получилось бы иначе: мурчи не исчезли бы навсегда, у малышей остались бы учителя и защитники. А может, потомки Охотника стали бы смертельной угрозой, заставившей Род волей-неволей приспосабливаться и прогрессировать? Кто знает? Теперь уже никто не скажет, благом или злом для фликов стал конец мурчей. Да, уже конец, несмотря на то, что последний из них ещё жив. Или нет?.. Что сказала бы на это гордая сиамка Шимарра? Сказала бы, наверняка: "Фу, Шевер, откуда такой пессимизм?"

Я проживу ещё долго, - думал Шевер, глядя на холмик с телом Ши. - Переживу ещё пять или шесть поколений фликов. Может быть, их детей, или внуков, или даже правнуков, я обучу, наконец, письменности. В крайнем случае, придумаю новый вариант, какие-нибудь руны, иероглифы, вычерченные взмахами хвоста, или что-нибудь еще. Я должен написать для них историю, придумать их легенды, сочинить их сказки. Я должен навсегда укрепить связь их Рода с планетой по имени Миракка и с нашим ушедшим племенем. Для тебя, Ши. Для нас. Для последних мурчей... А ещё я должен научиться добывать себе пищу.

Рыш и Дэриш выкатились откуда-то и уселись у его ног.

- Учитель, а Старшая и Охотник стали ярками? Как флики, как Триша?

Шеверетт поднял голову и посмотрел на звёзды. Чувствуя, что пути назад больше нет, кивнул. Он и не знал, что у малышей уже есть зачатки религии.

- Старшая стала большой и красивой яркой. Она теперь всегда будет смотреть за фликами. А Охотник превратился в маленькую блуждающую ярку, и теперь прячется по всему небу, чтобы флики не поймали его и не покусали, за то, что он обидел Тришу.
- Ты не так говоришь, - снисходительно поправил его Дэриш. - Нет такого слова: блуждающая ярка. Есть брыски. Охотник превратился в брыску.
- Почему?
- Он летит к фликам-яркам, а они ему кричат: "Брысь, брысь!" - пояснил Рыш, толкнув Дэриша. - Учитель ещё не все слова Рода знает, ему объяснять надо.
- Зато Учитель сказки знает, - Дэриш вступился за честь последнего из мурчей. - Про Род. Учитель, расскажи, а?

Шимарра, где ты сейчас, благородная и всезнающая Старшая? Ты видишь, я был прав, о моя синеглазая Ши. Мои уроки для них - не более, чем сказки про Род. Ещё бы. Кому, кроме фликов, знать, как у них всё было на самом деле? Ещё несколько поколений, и я последую за тобой в никуда, а малыши будут смотреть на небо, видеть рядом две звёздочки и, может быть, станут звать их мурчами.

- Сказку? Ну, пусть будет сказка. Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Так называются очень-очень далекие ярки, их отсюда даже не видно. За звездолётом гонялись злые брысы, а на его борту жили маленькие флики. Звездолёт торопился, потому что знал, что он уже совсем старенький, и ему надо успеть привезти фликов туда, где их никто не обидит, и где у них будет целый собственный мир. Он пятился сквозь пространство со скоростью света, а когда света уже не хватало, ярки собирались в стайку и светили ему ещё сильнее. Однажды Чалый звездолёт увидел Миракку, и сразу понял, что это и есть будущий домик фликов. Он подлетел поближе, но тут его увидели нуль-шишиги и протянули к нему жадные лапы. Из последних сил Чалый рванулся навстречу сияющей Миракке, его старенькое сердце не выдержало, и он упал на Холм. Звездолёт разбился, но из него выбрались наружу целые и невредимые флики и стали жить, да поживать на своей новой земле. Тут и сказке конец.
- Ага, - покивал Дэриш. - Так всё и было.
- А что же делали потом злые брысы и жадные нуль-шишиги? - спросил любопытный Рыш.
- Брысы решили, что далеко в космосе они найдут себе добычу повкуснее старого звездолёта, и улетели по своим делам. Ярки рассыпались по небу над Мираккой, чтобы присматривать за фликами. А нуль-шишиги всё шуршали в чёрных дырах, сетуя на падение скорости света...