Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.

Прямо к Плоскости.

"Теперь он наш", - сказал Субъектор и рывком опустил голову. Далее смотреть было не на что.

"Ещё можно сменить траекторию, - заметил Предикатор, продолжая пялиться в чёрное небо. Он вечно спорил. - Ему достаточно отвернуть на треть радиана, чтобы скользнуть мимо".

Субъектор смотрел в пустоту перед собой.

"Звездолёт дряхл; не выдержит такого маневра, - отчеканил. - К тому же Пилот нас не видит. Мы ещё не существуем для него".

Предикатор всё следил за стальной скорлупою, падающей, казалось, прямо на них. Уже ясно было, что слишком поздно для поворота, слишком близка Плоскость - даже белые термопластовые заплаты на сером, избитом болидами корпусе уже видны отсюда без напряга, - а Предикатор всё ждал и ждал чего-то.

"На месте Пилота я бы всё равно попробовал", - сказал он.

Субъектор повернул к нему бесцветное лицо.

"Абсолютно бессмысленное суждение!"

"Виноват!" - Предикатор вытянулся.

Волна, полого прокатившаяся вдруг под ногами, вынудила его покачнуться; древний звездолёт врезался в Плоскость и теперь лежал на боку в миле отсюда, похожий на опрокинутый треножник. Сизый пар стелился над ним... не сизый даже, скорее, просто серый...

Точно - серый. Как и почти все на Плоскости.

Пилот стоял у своей посудины и растерянно ощупывал себя обеими руками: ёжик пепельных волос, бескровное лицо, подбородок в седой щетине; плечи, грудь... На нём был грязный скафандр, истончившийся на сгибах и пузырящийся на коленях; треснувший шлем с погнутым усиком антенны лежал рядом.

Подошедший Субъектор ударил по шлему ногой, и тот, подпрыгивая, укатился куда-то в волнистую мглу.

- А?! - очнулся пилот.

В дымке, напротив него стояли два человека... вернее, двое похожих на человека... и первое, что бросалось в глаза - стоящие были абсолютно идентичны друг другу.

- В-вы... - начал было пилот, но продолжить не осмелился. Он вытянул тощую, в царапинах от тупого лезвия шею, непроизвольно пытаясь заглянуть за плечи молчащих перед ним.

"Нет, - сказал Субъектор, - мы не посланцы Божьи... если ты это имел в виду".

"Бога более нет", - добавил Предикатор.

Пилот в ужасе отступил на шаг. Глаза его забегали, будто ища какую-то опору... вокруг был лишь туман.

"Нет. Дьявола также не существует".

"Принцип равновесия, - объяснил Предикатор. - Исчезли одновременно".

Пилот обмяк. Посмотрел влево, вправо... Ничего, кроме серой мглы.

- Я должен был разбиться, - хрипло сказал Пилот. - Чистое пространство... и вдруг - какая-то поверхность! Я даже моргнуть не успел, не то что тормозные врубить...

"Разве тормозными двигателями ведает не бортовой компьютер?" - спросил Предикатор.

- Бортовой... что?

Субъектор и Предикатор резко (впрочем, они всегда так двигались, плавные жесты были абсолютно чужды им) переглянулись и, молча обойдя пилота, направились к люку - размытому квадрату галогенного света на темнеющей невдалеке стальной туше.

Уже у корабля, увидев заклёпки на выпуклом борту, они переглянулись ещё раз.

Внутри звездолёта их догадка вызрела окончательно.

Шлюза не было, сразу рубка: чёрные пучки проводов и трубы вдоль голых вогнутых стен, рубильники с эбонитовыми шишечками на рукоятях, вентили... Обзорный экран в полстены... подковообразный пульт: циферблаты, циферблаты, циферблаты - со стрелками... Педали. Слева - оцинкованный верстак, на нём инструменты для ремонта в космосе: паяльная лампа, работающая и в вакууме, намагниченные напильники, ручная дрель...

Справа висела огромная карта созвездий, исчерканная вдоль и поперёк.

"Все ясно", - бросил Субъектор.

Его напарник гремел выдвижными ящиками у пульта управления - тянул на себя, смотрел, задвигал...

"Пошли отсюда", - скомандовал Субъектор.

Пилот робко переминался у трапа - прямоугольного сегмента борта, открывающегося наружу. Он чувствовал, что чем-то здорово разочаровал странных своих собеседников... но - чем?!

Субъектор даже не глянул на него.

Предикатор, укоротив шаг, задержался.

"В каком году ты, э-э... стартовал с Земли?"

- В двухтысячном. А... что?

Предикатор не ответил.

- Я заблудился, - бормотал пилот, семеня рядом с Предикатором. - Я был в составе эскадры... мы летели раскрыть тайну Звёздного Василиска... вступить с ним в бой, если что... Мой корабль потерял ход, а эскадра не могла ждать, не имела права из-за одного рисковать выполнением задания, и...

Он не хотел оставлять корабль - в столь странном месте, без объяснений, - но знал, что его спутники не будут ждать, и тогда он окажется здесь один... а потеряться вновь было выше его сил.

Они (Субъектор впереди, двое - чуть отстав) вышли из поднятого остывающим звездолётом облака пара, и пилот осёкся, узрев бескрайнюю грязно-белую равнину вокруг.

Плоскость.

Она, казалось пилоту, слегка фосфоресцировала... во всяком случае, света было больше, чем можно было бы ждать от немигающих звёзд, похожих на далекие пыльные лампочки, ввинченные кем-то прямо во мрак пространства.

Да, светится равнина, подытожил пилот, заметив, что шагающий первым Субъектор не имеет тени на гладкой поверхности.

Себе под ноги он смотреть не стал.

Они шли долго, молча, и вдруг пилот понял, что равнина впереди заканчивается: бесконечно далёкий горизонт неуловимо перетёк в просто далёкий... потом в близкий... потом обнаружилось, что перед ними уже и не горизонт вовсе.

Обрыв.

Субъектор ждал на краю.

Бесцветный профиль Предикатора был непроницаем.

Пилот готовился увидеть каньон - пусть даже бездонный; скалу, круто уходящую вниз, возможно - в бесконечность, а оказалось...

...Поверхность, с коей он столь нелепо столкнулся, не имела основания: плавала в пустоте подобно отставшей от берега льдине. Пилот опустился на корточки и осторожно провёл рукою по кромке... торопливо ущипнул себя, стал на колени и снова коснулся пальцами края...

Равнина, поверхность, плоскость... словом, то, на чем он стоял, было не толще газетного листа.

"Мы ждём", - сказал Субъектор.

- Чего? - спросил пилот, все ещё коленопреклонённый.

"Прыгай. Это оптимальный для тебя выход".

Пилот встал. Выпрямился. Губы его дрогнули.

- За что? - сказал он. - Я же не струсил, не дезертировал... просто мой корабль, я же говорил...
- Я искал вас - все десять лет.

"Нас?" - выгнул чёрную бровь Субъектор.

- Ну, не именно вас... Землю. Людей. Или... роботов с Земли... Ведь вы, только не обижайтесь, андроиды, да? Я заметил - по походке и... по лицам...

Предикатор хотел что-то сказать, Субъектор вскинул ладонь, запрещая.

- На Земле за время моих скитаний прошли, наверное, столетия... прогресс, технические достижения... эта станция, например... и религии, вы сказали, отмерли, и... и все мои родные и друзья давно... Теперь у меня никого нет, и всё же я прошу вернуть меня на Землю. Пусть даже трибунал, но - там...

Пилот замолчал.

"Может, объяснить?" - спросил Предикатор.

Субъектор дёрнул плечом.

"Как хочешь, - сказал он. - Мне всё равно. Только начни с наименее шоковой вести - если не хочешь, чтобы этот впал в кому. А я пока посплю".

Он замер, взгляд его застыл.

Как робот с выключенным питанием, подумал пилот. Или даже...

Он оборвал мысль, вдруг испугавшись её продолжать.

"Земли больше нет", - сказал Предикатор.

У пилота нервно дёрнулся кадык.

- А... Солнце?..

"И Солнца нет. Всей Солнечной системы - целиком".

- П-понимаю, - сказал пилот, - человечество р-расселилось по всей Г-галактике... Д-да?
- Да?!!

"Сейчас ему некуда было бы селиться", - сказал Предикатор.

- "Бы"? В-вы с-сказали: "б-было б-бы"? - у пилота зуб перестал попадать на зуб.

"Да. Млечный путь исчез. Соседние галактики - тоже. Вся Метагалактика обратилась в ничто. Вот всё, что осталось от Вселенной", - Предикатор деревянным жестом выбросил вперед руку.

Показал.

- Ш-шутите... - выдохнул пилот.

"Тогда смейся, - включился вдруг (пилот вздрогнул) Субъектор. - Вот так: ха-ха-ха!"

Посоветовал - и снова погас.

- Но - почему?!! - крикнул пилот.

Даже эхо ему не ответило. Эхо не существовало на Плоскости.

"Потому что человечество иссякло".

- Вы всё врёте! - отважно сказал пилот через минуту. - Допустим (я вам не верю, но - допустим), что люди исчезли. Но при чём тут весь мир?!

"Ты знаешь такую игру - футбол?" - спросил вдруг Предикатор.

- Что?

"Фут-бол".

- Мы брали кубок Академии три сезона подряд, - сказал пилот с гордостью.

В памяти его вспыхнуло - изумрудный ковёр поля с нехитрым, но строгим узором, гул пёстрой чаши трибун и тугой коричневый мяч с чёрной лесенкой шнуровки, уходящий свечою в синее небо. Воспоминание мелькнуло и кануло, словно поняв свою неуместность в плоском чёрно-белом здесь.

- Правда, я играл за дубль, - честно добавил пилот.

"Хорошо. Существует ли футбол, если нет никого, кто б в него играл?"

Пилот задумался. Надолго.

- Нет, чушь! Вселенная существует независимо от живущих в ней существ!

"Существует - несомненно, - сказал Предикатор. - Но какая она на самом деле?"

- Какая надо!

"Атомы? Кварки? Суперструны? Эпициклы? "Кипящий" вакуум? - перечислил Предикатор. - Отличается ли универсум вируса от универсума, допустим, кита?"

- Будто ты знаешь, - буркнул пилот.

"Знаю, - сказал Предикатор. - Истинная Вселенная являет собой абсолютный хаос, из которого разум строит некий зыбкий порядок".

Скорее всего, первым был разум амёбы, объяснил Предикатор. Ещё трудно назвать его разумом, скорее - праразум, даже - прапрапраразум... Тем не менее, он вычленил из хаоса мир, допускающий существование многоклеточных организмов. Губки, кораллы... постепенно создали вселенную для рыб. И так далее. Праразум динозавров создал млекопитающих - сгубив самих гигантов; разум обезьяны породил человека, и процесс формирования вселенной взял круто вверх - духи, души, Бог, Сатана...

Земля действительно была плоской - пока кто-то не отважился заглянуть за горизонт, и звёзды по-настоящему были медными гвоздиками в хрустальном своде - пока человек не задумался о других мирах, и не изыскал способы подтвердить свою догадку.

- Расширяющаяся Вселенная...

"Вот именно, - сказал Предикатор. - Но не только физически, а в первую очередь - семантически".

- А... потом?

"А потом, вскоре после первых стартов к звёздам, человечество прекратило движение вперёд. Пресытилось".

Стало сытым. Оказалось, что для счастья достаточно лишь знать арифметику - чтоб не обсчитали в шопе, и не путать стороны бутерброда - какая с маслом, а которая без оного... А чтоб оправдать пред собою свои леность и нелюбопытство, люди стали обессмысливать всё, не подлежащее немедленному съедению, выпиванию или "поцелованию". Сие было несколько абсурдно... тогда абсурд возвели в норму...

"И когда в качестве текста гимна глобализованного человечества единогласно было принято: "Зайка моя, я твой зайчик. Попка моя, я твой пальчик...", - структура Вселенной подверглась обвальной регрессии".

Предикатор умолк.

Зато Субъектор проснулся.

"Ну, будешь прыгать? - спросил он. - А то мы пошли в Город".

Пилот молчал. Субъектор и Предикатор синхронно развернулись, собираясь уйти.

- Постойте! - крикнул пилот. - Вы говорите: ничего нет! А звёзды?

Предикатор вывернул голову лицом к пилоту.

"Какие звёзды?"

Пилот поднял руку, показать, и - замер. Сверху была гладкая чёрная пустота.

"И это еще не самая худшая для тебя новость", - сказал Предикатор.

"Продолжать?"

Пилот вздохнул.

Во мне немного геройского, с горечью подумал он, - не то что, например, во Флагмане... но, в конце концов, я же космонавт. Негоже идти на поводу страха. Да и что может быть страшнее уже услышанного?

- Да, - сказал пилот.

"Некоторым из тех, кого предтерминальное человечество считало важным, удалось пережить Распад. В нас было смысла больше, чем в других артефактах, и это уберегло от хаоса, - сказал Предикатор. - Нам удалось сохранить клочок плоской Земли; теперь мы последовательно расширяем его. Но наши возможности ограничены, поскольку мы не предназначены для творческой деятельности..."

"Отвлекаешься!" - вмешался Субъектор. Он тоже повернул голову на сто восемьдесят градусов: прямая спина, бесстрастное лицо...

"Хорошо. Словом, мы нуждались в помощи людей. Исходя из того, что часть созвездий не пропала после Катастрофы, мы заключили, что где-то у звёзд ещё живы экипажи звездолётов; мы ждали их возвращения. Но постепенно созвездия гасли одно за другим - люди в кораблях умирали... и, наконец, остался лишь сектор вокруг Гончих Псов, последняя наша надежда... Ты".

- Но я здесь! - удивился пилот. - В чём же проблема?

"Проблема в том, что ты не человек", - сказал Субъектор.

И опять они шли пустой бесконечной равниной: двое, чья отрывистая походка напоминала о циркуле - впереди; пилот плёлся следом.

Он был раздавлен. "Ты не человек, - сказал ему недавно Субъектор, - а персонаж какой-то фантастической повести середины XX века. По кораблю видно. Такой корабль не выдержит в космосе и мгновения".

А он-то, пилот, десять лет скитался от звезды к звезде в поисках дороги домой.

"Причём, эпизодический персонаж, - не унимался Субъектор, - введённый в текст лишь затем, чтоб продемонстрировать решимость эскадры выполнить стоящую пред нею задачу. Невзирая на отдельные потери".

А он-то считал себя личностью.

"Остальные герои повести погибли в описанных позже боях; те же, кто уцелел, умерли вместе с последним читателем; тебя же просто забыли - вот и секрет твоего долголетия".

А он-то думал, что дело в замедлении времени на субсветовых скоростях.

"Кстати, на Плоскости мы сделали скорость света бесконечной; без всех этих лоренцовских штучек. Так удобнее расширять Плоскость".

Он всё равно не хотел верить Субъектору.

"Ладно. Тогда спроси моего коллегу - ему ты, вроде, больше доверяешь: чего он шарил в ящиках пульта управления".

Он спросил.

"Я хотел уточнить твоё гражданство и искал устройство, на котором ты считал траекторию, - сказал Предикатор. - Астронавты так называемого Свободного Мира обычно пользовались электроарифмометром, в то время как пилоты Союза Советских Коммунистических Республик обходились логарифмической линейкою".

Под ногами зашелестел мусор - мятые газеты, жестяные пробки, битое стекло... - и, подняв глаза, пилот увидел, что уже Город.

Он продолжал идти за своими спутниками: мимо серых домов, из чьих окон пялились, скрипуче хихикая, карикатурного вида субъекты; мимо бетонных скамей для отдыха, пустых постаментов и отверстых канализационных люков с воткнутыми в них (куда - в ничто?) стремянками...

Гигантские зубчатые колеса, молотящие пустоту стёртыми зубьями... Лотки, выложенные выцветшими кирпичиками философских боевиков... Телефонные будки без аппаратов...

В скверике с картонными деревьями он увидел огромную - с простыню - шахматную доску: со всех сторон её обсели разнокалиберные гипсовые копии роденовского "Мыслителя"; в центре стояли, упёршись друг в друга, две пешки - белая и чёрная. Других фигур на доске не было.

"Чей ход?" - спросил, проходя, Предикатор.

Мыслители вразнобой закивали головами друг на друга, и, узрев ожившие статуэтки, пилот всё же решился закончить мысль, которую малодушно оборвал тогда, у края Плоскости.

- Эй! - сказал он спине Субъектора. - Я не человек - ладно, но ведь и вы - не роботы, да?

Субъектор обернулся - стремительно; стремительнее, чем обычно.

"Мы - Синтагматоры! - сказал он. - Хранители Сути!"

Что-то вроде жрецов.

За плоскими кустами равномерно пыхтели: "Уф-уф-уф!" То ли гидравлическая помпа работала, то ли Идеальный Любовник показывал класс.

- Хватит выпендриваться, - бросил пилот. - Вы - манекены!

Теперь он снова был на высоте, как и положено настоящему космонавту.

Субъектор подскочил вплотную - грозный, словно взбесившийся робот, - но пилота теперь не так-то просто было напугать. Во всяком случае, не куклой - точно.

- Я хочу уяснить ваши цели, - сказал пилот твёрдо. - Первое. До каких границ вы планируете наращивать Плоскость?

Субъектор шипел и корчил страшные рожи раскрашенным лицом, не осмеливаясь на действия порадикальнее.

- Отвечай! - приказал пилот.

"Ш-ш-шш... На всю Вселенную".

- Вы говорили, что искали людей. Собрались продолжить человеческий род?

"Ш-шш... Нет. Люди доказали свою несостоятельность".

- Ну, только ты об этом не суди, ладно?

"Ладно".

- А если бы нашлась в космосе супружеская пара, этакий Адам с Евой?..

"Мы б уничтожили Адама. Или Еву. Нам нужны идеи, а не дети".

- Боитесь, что в новом людском мире вам не будет места?

"Да. У нас отсутствует инстинкт самосохранения, но развит нарциссизм".

- И потому упорядочиваете хаос так, чтобы в нём, не дай Бог, не появилась вновь настоящая жизнь?

"Бога больше нет".

- Повторяешься... Ладно. А теперь скажи: как вас уничтожить?

"Что?"

"Ни-как!" - грянуло вдруг за спиной пилота, и, обернувшись, он увидел многотысячную толпу, медленно и грозно надвигающуюся на него. В ней были и давешние шахматисты, и шаржи, и манекены, и ещё какие-то странные лики - многие из них лыбились... нехорошо так...

"Ни-как!"

Пилот попятился (Субъектор торжествовал!), поравнялся с Предикатором, сказавшим вдруг: "Теоретически возможно...", - но Субъектор выбросил вперед кулак, и голова Предикатора отломилась, упала на Плоскость и покатилась, как недавно - шлем самого пилота; и сквозь дырку в плечах пилот увидел пустотельность Предикатора...

"Ни-как!"

Думай, думай! - приказывал себе пилот. Выход всегда есть!

Выход был - и где-то рядом! - но где найти его нелепому персонажу второсортного романа, забытому даже своим родителем - автором...

Всё население Плоскости, выстроясь полукругом, оттесняло пилота к краю, скандируя:

"Ни-как! Ни-как!"

Плюнь на самолюбие! - приказал себе пилот. Сейчас ты - единственный шанс человечества на возрождение!

Придумал!

Хоть в его мире религия не поощрялась, даже вышучивалась, - но пилот знал миф, по которому вначале было Слово. Слово обладало силой. Если манекены и карикатуры выжили (и даже ожили) благодаря неким семантическим сущностям - смыслам, коими наделил их последний человек, то для уничтожения надо было их этих сущностей лишить.

Просто.

Но - как?!

"Ни-как!"

Например, назвать всех обитателей Плоскости чепухой...

Не годится. "Чепуха" имеет смысл... пусть даже он и означает "бессмыслица". Нужен какой-то действительно бессмысленный термин...

- Стойте! - сказал пилот, подняв руку.

Наступающие прекратили скандировать, притормозили... Зашушукались недоуменно-насмешливо... замолкли... Стало тихо, только из Города доносилось едва слышное: "уф-уф-уф!".

Наверное, все-таки, Любовник, подумал пилот. И громко произнёс:

- Я называю вас по-новому. Отныне вы все - нуль-шишиги!

Полукольцо взволновалось... Субъектор выступил вперёд:

"Что это значит?"

- Ничего, - беззаботно сказал пилот. - Абсолютно ничего. Слово без смысла!

Через миг он уж падал... или летел вверх?..

Несущественно. Важно было лишь то, что он всё же успел принять свой главный бой - и победить. Плоскость удалялась и одновременно истлевала, рвалась: на белой глади вдруг проступали серые пятна - там и сям, - темнели, превращались в дыры...

Хаос наступал, давая человечеству шанс повторить свой путь... не повторяя хотя бы части прошлых ошибок...

Пилот был счастлив, впервые за десять лет.

А может быть - за всю свою жизнь.

А нуль-шишиги все шуршали в чёрных дырах, сетуя на падение скорости света...