Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Загромыхала бравурная мелодия в стиле “Низвержение Джедая”. Телевизор мелко завибрировал корпусом и стряхнул с себя пачку компактов. В своем стремлении достичь центра земли те встретили непреодолимое препятствие в лице и теле беспробудно спящего Олега. Тот панически вздрогнул и яростно открыл глаз. Левый. Потом, с некоторым напряжением, правый. Недоуменно поглядел на экран снизу вверх; ракурс оказался довольно интересным, хотя и неудобоваримым.
На экране бушевала погоня. Командир, штурман, наводчик и стрелок-радист сверхмалого ракетно-безвоздушного катера “Шальной” в лице единственного члена экипажа Юлия Синицкого в бешеном темпе устраивали победоносное отступление на заранее подготовленные позиции, отстреливаясь, отбрыкиваясь и отругиваясь.
“Не-ет, сегодня он выживет”, - мрачно подумал Олег, - “до конца сезона еще пять серий”. Смотреть телевизор из такого положения было крайне, прямо-таки категорически неудобно, поэтому Олег попытался выбраться из-под информационных завалов, не поломав дисков, и принять положение, близкое к вертикальному.
С кухни доносились гнусно-бодрые голоса ранее проснувшихся и даже частично похмелившихся товарищей по вчерашнему загулу. Олег неуверенно молвил “Э!” и мучительно двинулся в поближе к людям. Под ногами отвратительно похрустывало и позвякивало.
Проснулся, герой-любовник? – ласково поприветствовал его хозяин окружающего бардака, именующегося почему-то квартирой
А что вчера было-то?– вымолвил герой и дрожаще потянулся за бутылкой минералки.
Вчера, - хозяин патетически воздел руки к потолку, заставив лампу взмахнуть желтым абажуром, - вчера было жутко! Очень жутко! Категорически и беспросветно жутко! Хеллоуин, все-таки.
О. – нашелся Олег. И присосался к бутылке с новой силой.
Следовало вспомнить, как он оказался на этой квартире. Вспоминалось плохо. Расчлененные образы никак не хотели складываться в единое и нерушимое целое. Алкогольно-стимулированная амнезия крепко хранила свои секреты в потайном ящичке черепа.
Стоило восстановить хронологическую цепочку, и, начав с самого начала, перебрав все звенья, добраться до неминуемого конца.
Не найдя в себе сил отцепиться от бутылки, Олег пополз в комнату и плюхнулся на диван. На экране телевизора бушевало побоище – небольшой флот Людских Космических Сил под командованием маршала Серебрякова героически отвешивал причитающееся армаде Чужих. Вот с мультфильмов-то, кажется, все вчера и началось.

…Олег мучительно выдавливал на клавиатуру третью строчку статьи, посвященной радужным перспективам русской анимации, которая – строго между нами – была целиком позаимствована у страны вечно восходящего солнца. Напряженная ругань с редактором, требующим статью к установленному позавчерашнему сроку, отнимала все силы. В момент, когда на редактора была уже излита накопившаяся за неделю вековечная тоска, и позвонил Кулер, феноменальный лидер культовой в узких кругах группы “Дети Луны”, и в категорической, не допускающей возражений форме пригласил на концерт. Похвастался новой программой, новым басистом, новой гитарой, новым клавишником и новой подружкой, посетовал на то, что уже который раз (“который год”, - заметил про себя Олег) срывается студийной записи, после чего соизволил назвать время и место. Так, кажется, все вчера и началось.

Полудохлые Чужие на экране тем временем опомнились и пошли в наступление сильно поредевшими рядами. Напряжение нарастало, снова заиграл дребезжаще-патетический марш, остатки стопки дисков, наконец, низринулись на предыдущую порцию.
Олег восстанавливал эпическое и где-то даже батальное полотно вчерашних похождений.
В клубе Олег с наскоку взял приступом стойку бара и принял решение, чем-то похожее на стратегическое – окопаться и держать оборону, пока “Детей” не выпрут со сцены. В зале организованно оттягивались и даже чем-то оттопыривались фанаты группы, числом до тридцати. Мимо продефилировал табунчик экс-басистов; все до единого – в привычном состоянии тотального обнуления сознания.
Еще две, пожалуйста! – обратился Олег к бар-вумен.
Женщина-бармен –это к несчастью, - отметил Николай, отбирая у барменши пиво и сдачу.
Музыка усиливалась. “Дети” перешли к исполнению могучего суперхита “Звезды Падают Внутрь”. “Еще минут пятнадцать”, - прикинул Олег, - “пора сваливать”. Отмечать Хеллоуин с этими порожденьями тьмы ночной ему не хотелось.
Николай тем временем разливался соловьем по стойке, рассказывая пошло-смешные истории из жизни своей независимой анимационной студии. Штат ее состоял из двух человек – самого Николая и девицы, отягощенной высокохудожественным образованием, Алины. Рисовала эта студия исключительно ядреную порнографию. “Это потому, что мы независимые” - объяснял Николай каждому первому и встречному, - “вот продадимся кому-нибудь – начнем делать что-то более приличное”. Потенциальные покупатели гуляли где-то по другой улице. Алина с Николаем терзались и много пили.
Олег уговорил непризнанных гениев анимации переместиться в какой-нибудь другой бар. Или клуб. Так, кажется, все вчера и началось.

Сражение на экране вступало в завершающую фазу. Музыка сменилась на тоскливо-пронзительную. Остатки людского флота вяло добивали уцелевшие корабли Чужих. Те вяло огрызались.
Подошел хозяин, похожий на небритого кучерявого вампира. Сел рядом. Уставился в экран.
Ты чего киснешь? С Аней поругался?
Вспоминаю, что же я вчера творил. Ну и заодно вспомнил, что статью вчера не сдал. – Олег откинулся назад, врезался в стенку, потряс головой и начал рассматривать ботинки.
Ну это у тебя рабочее состояние – не сдавать статьи. А кому, кстати, ты сейчас пишешь? – хозяин с поразительной точностью воспроизвел серию олеговых движений, только взгляд его уперся в телевизор. – Писал бы мне.
А может, вспомнишь, что ты меня сам три месяца назад выгнал? – Олег горестно и тяжко вздохнул. Его отовсюду выгоняли – не навсегда, чаще всего – для профилактики. Потом снова принимали в рабочую стаю.
Хозяин поразмыслил, затем сообщил, что, собственно, его тоже поперли – как с редакторской должности, так и вообще в целом. Но что он не отчаивается, и есть у него на примете пара изданий нужной направленности, и что как только – так сразу свистнет в бубен.
Олег кивнул и углубился в воспоминания.
Из бара Олег принялся названивать Ане. Он молил ее бросить все и приезжать. Он утверждал, что два полоумных демона завладели его телом, а теперь стараются заполучить его душу. Население бара ошарашенно оглядывалось, демоны плотоядно ухмылялись, перемигивались и грызли арахис. Бармен монотонно улыбался. В качестве последнего средства отчаявшийся Олег вручил трубку рыжебородому демону и начал делать магические жесты руками. Со стороны это напоминало донельзя отощавшую ветряную мельницу.
Николай привычно влил в трубку полведра сладчайшего яду, чем окончательно подавил замученную Анечкину волю к сопротивлению.
К моменту ее появления на сцене застолье вяло перетекло в посиделки. Николай что-то увлеченно рассказывал бармену, Алина водрузила на лицо выражение бессмертной тоски и слушала, как примостившийся на ее плече Олег раскрашивает жизнь в черный цвет.
- Б-бармен! Па-автарить! – вскинулся Олег, нечеловеческими усилиями фокусируя взгляд одного из глаз на Ане.
Тут, кажется, все и началось.

- Мальчики! Идите жрать, - донеслось из кухни простуженное девичье щебетание. На экране доктор Логистик зачитывал доклад о стратегическом значении черных дыр и ноовоткрытых их обитателей – нуль-шишиг. Олег подозревал, что именно доктор окажется предателем, продавшимся Чужим, но пока сей толстопузый муж, металлически сверкая лысиной, держал речь перед Советом Обороны.
О! Яишенка! Яишенка! Яишенка-а!, - хозяин, враз утративший всякое сходство с вампиром, прихрамывающе затанцевал в сторону кухни, - Яишенка! Да с колбаскою! Жизнь прекрасна и даже удивительна! А ты чего не идешь? - оборотился он на полпути.
Да как-то настроения нет. И знаешь… Ты можешь не всячески отрицать мои вкусы, не соглашаться с ними, даже предавать их анафеме, но… Я не люблю яичницу со скорлупой. А Наташка, увы, иначе не умеет. – Олег снова уставился в экран. Там Доктор Логистик яростно тыкал указкой в голограмму.
Мое дело – предложить, - и хозяин утанцевал дальше.

Из бара их аккуратно вытолкали взашей. Бармен снял с лица улыбку, запер в кассу и объявил, что заведение, по причине позднего времени, закрывается. Николай – “по-хорошему!” - уговаривал дать им посидеть еще полчасика, но обслуживающий персонал был неумолим.
В машине Олег держал проникновенную речь о тщете всего сущего и несущего знамена; девушки настойчиво умоляли его заткнуться и помолчать. Ну хоть немножечко. Николай мерно посапывал на переднем сиденье, рухнув в транс, льющийся из динамиков.
Потом была совершена психологическая атака на излучающий мертвенный свет супермаркет, где Олег принялся показывать, как правильно доставать пистолет при ограблении. Дремлющий в уголке охранник вскинулся к кобуре и упал с табуретки. Его подвиг был встречен вялыми аплодисментами. Пистолета, впрочем, у Олега не было. А у охранника – кто знает?
Проорав напоследок “Хэппи Хеллоуин”, группа выдвинулась в направлении дома. К Алине.
Вкусив терпкого полусухого виноградного сока (Николай для верности добавил ядовито-зелено-полынной настойки), все четверо впали в легкую апатию.
Тут, кажется, все и началось.

Пение с набитым ртом до добра не доводит – с кухни донесся звон разбитой на мелкие части тарелки и легкий шмяк яичницы. “Она же небьющаяся!” - возмутился хозяин. Из соседней комнаты выглянул всклокоченный Шурик. Чело его бороздила мысль, которую он незамедлительно и высказал.
Сволочи вы все, - сообщил Шурик, почесывая трусы, - покою нет ни фига от вас.
И не будет! – хором проорали с кухни.
Никогда, - с чувством добавил Олег.
Шурик степенно прошествовал к олегову дивану и бросил тяжелый взгляд на телевизор. Тот хрустнул, но выдержал. На экране мельтешила реклама – “В банке мишка! Мишке крышка! Пейте Колу по приколу!”.
Суки, - продолжил Шурик, - суки и гады. Юльку мою зачем-то вчера напоили, раздолбаи.
Она сама, между прочим, - отреагировали кухонные затворники, шурша веником по осколкам.
Вася воткнулся взором в Олега. Тот смутился.
И ты тоже пидарас. Приперся в ночи, весь накрашенный, целоваться лез, маньяк.
К Юле? – с надеждой уточнил Олег.
Ко мне! Вместе с Ванькой. Тот еще орал “Я хочу облобызать твой пупок! О, как мне нравится твой волосатый животик!” Придурки.

Медитативное веселье было в разгаре. Аня пристроилась на коленки к Алине, и они о чем-то приглушенно ворковали. Николай, выхватив эстафетную палочку у Олега, стал жаловаться на жизнь. “Разве мы думали три года назад, смотря ворованные японские мультфильмы, что все обернется именно так?”, - патетично провозглашал он, - “разве могли мы представить этот аниме-бум?” Нет, не могли, утвердительно мотал головой Олег. “Кто ожидал, что полусдохшая русская фантастика получит такой живительный пинок от видеоиндустрии?”. Никто и помыслить не мог, показывал Олег жестами. “Раньше я не мог никому всучить свои рассказы! Теперь никому не нужны мои мультфильмы! Мои комиксы! Мои сценарии!”. Олег молчал в знак солидарности.
Николай разлил вино по бокалам. Выпили не чокаясь. Посидели. Помолчали. Аня задремала на плече у Алины. Николай уронил голову в перекрестье рук и заснул.
Тут, кажется, все и началось.

Поздравляю! У нас осталось две тарелки и три рюмки! – провозгласил хозяин, входя в комнату. Под ногой его что-то хрустнуло.
Телевизор продолжал извержение рекламы: “Все хозяйки, как одна, помнят с ночи до утра! Порошок белее всех – отстирает только так!”
Уроды, - убитым голосом откомментировал Шурик.
Олег закурил и продолжил напряженную борьбу.

Николай размеренно храпел в стол. Алина потянулась и стряхнула с себя Аню.
Может, кино какое посмотрим? – предложил осоловелый Олег. Под кино ему почему-то особенно хорошо засыпалось.
Легко! Согласилась Алина, перекидывая безвольную Аню на диванчик, - только сначала почини мне сканер.
У Алины всегда что-нибудь ломалось. легким движением руки она сбивала настройки любого бытового прибора. Даже те, до которых нормальному человеку не добраться никогда в жизни.
Олег полез под стол, протаранил сабвуфер, спугнул кошку, уронил бутылку, открыл сканер, закрыл сканер, уронил колонку… Наощупь воткнул в сканер выдернутый кошкой электропитательный шнур и пополз обратно, к заслуженной награде.
Алина! А не наведешь ли ты мне боевую раскраску в честь, - Олег покосился на часы, - прошедшего Хеллоуина?
Жертва высокохудожественного макияжа любовалась собою в зеркале, когда зазвонил телефон.
Олег! Бросай все и вся и рви к нам! У нас тут веселье коромыслом, - тут собеседник задумался, - в смысле – дым коромыслом, а все остальное – столбом. Праздник в разгаре.
Который на дворе час? – Олег прикидывал, не слишком ли темными получились круги под глазами.
Да ладно тебе! Понимаешь, - тут в голосе собеседника пробились какие-то заговорщицкие нотки, голос, споткнувшись, упал до шепота, - представляешь, у нас водка кончилась, а идти никто не согласен. Приезжай, а?
Я тут с Аней, - Олег ввел в игру последний козырь, - и…
Вот именно, - перебили его, - хватай ее, лови машину и лети к нам! Ждем! – и радостно повесили трубку. Крыть было нечем и некого.
Тут-то все и началось. Точно. Именно тут.

“Земляне никогда не сдадутся! Никогда! Пускай мы потеряем миллионы, но миллиарды – миллиарды людей! – смогут жить, не опасаясь агрессии Чужих! Выполни долг – убей Чужого!”, - ярился мужик в заэкранье. Снизу красовалась полоска “Космические Новости. Президент Земной Федерации Харонов Е.В.”
С этим человеком, точнее – с его вполне реальным, живым и здоровым прототипом, Олег был знаком. Лично. Кажется, вчера он что-то на эту тему кому-то объяснял. Яростно так.

Когда засыпающий Олег с непроснувшейся Аней и запасом водки вполз в гости, дым действительно стоял – где столбом, где коромыслом, а где и просто так. Гостей быстро пробудили, отпоили чистой, холодной и прозрачной (были, были все-таки запасы; врал хозяин, ох, врал), чуть студенистой водкой. Отпоили и встанцевали. Растормошили и напоили обратно. Аня – после третьей, как обещала – играла на гитаре, пела песни, заставляя дрожать стекла. Остальные нестройно подтягивали, потрясая стенами. В пол (или в потолок – ах, неважно!) стучали соседи, стучали с упоением, с упорством отбойного молотка, с чувством хорошо выполняемого долга… Потом стали стучать в батарею.
Потом опять танцевали, и пили, и рассказывали анекдоты (специально для вновь прибывших, На бис! На раз-два-три! Наудачу! Насмех!), и пили, и танцевали, и хозяин играл на гитаре что-то пронзительно-нецензурное (зараза! ты так и не научился играть!), и все подпевали, и соседи уже утомились, и вызвали милицию, и девицы, хихикая, прятались от них в ванной, а те собирали дань с нарушителей спокойствия… и все смолкло. Заглохло. Заснуло. Затаилось.
Телевизор пытался перекричать и перепеть музыкальный центр, но их состязание уже никого не интересовало. Пол был усыпан женскими телами, и диван был усыпан, и даже подоконник; изредка лишь попадалось мужская тушка, вносящее приятное разнообразие в этот лежачий натюрморт. Лишь в туалете кто-то мучительно вглядывался в безпощадно разверстую пасть унитаза.
Тут начался конец.

Юлий Синицкий в одиночном патруле налетел на засаду Чужих. Те разметали обломки его катера мелкой пылью по всему космосу. Лишь своевременное катапультирование спасло отважного героя; теперь спасательная капсула сквозь тучи космической пыли мчит израненное тело к земле. Играет трагическая, пронзительная музыка.
А где, кстати, Аня? - задал весьма своевременный вопрос Олег.
Так ушла. Проснулась, собралась и ушла. Просила тебя перезвонить, как оклемаешься.
О. – Ну должен был Олег как-то отреагировать.
На телефоне обнаружилось три лаконичных сообщения: “Похмелье”, “Голова-а!” и “Позвони”.
О! – молвил Олег и переключился на телевизор. Серия явно клонилась к закату.

Илья не хотел уходить. Хотел продолжать банкет. Его утаскивала подруга, а он отбивался. Пинал двери лифта. Орал песни. Потом позволил посадить себя в машину, помахал всем ручкой и отчалил в направлении дома. Воцарилось безвременье, тот предутренний момент, когда пьют, чтобы поддержать разговор, и поддерживают разговор, чтобы пить. Речь буксует на полумыслях и недомыслях, заплетается в языке, спотыкается о зубы, но все друг друга прекрасно понимают. Изредка даже слушают.
“Вот смотри!”, - доказывал Олег какой-то незнакомой, но стойкой девушке, вещавшей о занавесочках в цветочек, - “смотри: четыре года назад наша фантастика забрела в очередной тупик”. Задумался. Выпили за цветочки (она) и за фантастику (он)
“С игрушками не прокатило. Наши фантасты выше этого. А вот с аниме, которое откуда ни возьмись, вдруг да выросло в наших широтах – получилось”, - отпил газировки и продолжил с новой мыслью.
“Самое страшное, что ничего и не понадобилось делать, лишь адаптировать старые вещи под сценарий фильма… а все эти новые мультипликаторы, так они, оказывается, все – ну, или почти все – любили русскую фантастику. Кому сайнс-фикшен, кому фэнтези, но – все. То есть, почти все. И они с превеликим удовольствием стали делать то, о чем мечтали – рисовать мультфильмы и комиксы по произведениям любимых авторов. Сбылись мечты идиотов!”, - возопил Олег и немедленно выпил. За цветочки. И занавесочки.
“А я теперь рецензирую комиксы и мультфильмы! Мультфильмы и комиксы! Неужто я недостоин лучшей доли?!” - Олег взглянул на даму с цветочками. Та спала, уронив голову на грудь, вернее – на обе. Олег выпил на посошок и, стараясь не тревожить мертвые тела, упал спать.

Серия добралась до заключительных титров. Олег посмотрел на часы, потом на окружающих. Те смотрели на ползущие по экрану буквы.
Оставайся, сходим на презентацию новой видеосерии? – гостеприимно предложил хозяин. Олег яростно помотал головой и пнул дверь туалета. Затем, подумав, дернул ее. Та открылась.

На экране замельтешила нарезка из следующей серии. Замогильный диктор допытывался:
“Выжил ли благородный герой Юлий Семецкий? Удалось ли землянам отстоять свой форпост? Доктор Логистик работает над новым оружием. Как оно проявит себя? Что значат эти таинственные черные дыры? Все это вы сможете узнать в следующей серии.”
Олег надел плащ и сделал всем ручкой. Перед тем, как закрыть дверь, он услышал:
- А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света…