Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Огромное чудовище пятнистого окраса, громко клацая челюстями, ползло следом за звездолётом. Корабль вяло отстреливался из совершенно фантастических орудий, не производивших на чудовище ровным счётом никакого впечатления.
- Ужас, - искренне сказал Данька, глядя на экран. – В жизни такой бредятины не видел. Напомни, как она называется?
- “Роджер Ложко и Нуль-Шишиги”, - ответил Смайт. – Двадцать вторая серия из пятидесяти трёх. Первое место в жанре космооперы.
- Куда катится мир? – вздохнул Данька. Смайт выключил стереовизор.
- Куда бы мир ни катился, - назидательно ответил мастер-пилот, - мы должны хранить и оберегать его.
- Ага, нести свет и добро отсталым планетам, одновременно следя за тем, чтобы они не вздумали примкнуть к нашим идейным противникам. Лучшая в мире работа, ничего не скажешь.
- Смейся-смейся, - сказал Смайт. – Полетаешь с моё – тогда мы и обсудим этот вопрос.
- Да я не смеюсь. – Данька поднялся из кресла. – Так зачем ты притащил этот диск? Неужели мы должны будем с его помощью сеять разумное, доброе и вечное в души ничего не подозревающих аборигенов?
- Злой ты, Данька.
- Я? – искренне удивился юноша. – Да я добрейшее существо в мире, если меня не трогать.
Мастер-пилот ухмыльнулся. “С тебя сейчас впору статую ваять – “Оскорблённая невинность”. Скульптор Рикард Смайт, моделью служил воспитанник Звёздной Школы Альянса Даниил Айвер, человек, возраст – двадцать один земной год, ну и так далее. Жаль, руки у меня к тонким искусствам не приспособлены…”
- А ты вспомни, какой ты утром был. Пошли, до вылета всего двадцать минут осталось.
- И какой же? – спросил Данька на ходу.
- Никакой. В глазах тоска, на вопросы отвечаешь через раз, из рук всё падает… а сейчас – хищник! Тигр проголодавшийся! Вот таким ты мне и нравишься.
- Провокатор.
- Старших по званию оскорблять нельзя, - спокойно напомнил Смайт. – Уяснил, курсант?
- Уяснил.
- Превосходно. Рассчитывать траекторию будешь сам, раз такой понятливый.
- Правильно, и работу всю на меня взвалить, - пробормотал Данька. Мастер-пилот сделал вид, что не расслышал.
“Что поделать, встречаются иногда такие, как этот парень. Если его разозлить – горы своротит, а заодно начальство доведёт до предынфарктного состояния. Оставить в покое – тише воды, ниже травы, и пользы от него ноль. Так и летаем, от скандала до скандала…”

Спустя несколько часов скаут Альянса вышел на орбиту планеты, которой исследователи дали номер ШБ-213. Альянсу было довольно много известно о планете – масса, длина суток, климатические пояса, процентное соотношение воды и суши, среднегодовой уровень осадков… и ещё много фактов, один из которых был для экипажа скаута самым важным. На планете обитали люди. Судя по всему, её населяли потомки одной из первых межзвёздных экспедиций Альянса. Какой именно, ещё предстояло выяснить – много их было, так и не вернувшихся кораблей, слишком много…
- Айвер, проверка систем.
- Повреждения отсутствуют, всё в норме. (“А чего ты ожидал?” – мысленно огрызнулся Данька.)
- Локелен, подготовить зонд.
- Выполнено.
- Запуск…
За пультом Смайт преображался. Он как будто становился частью компьютера, напрочь утрачивая все человеческие черты, в частности, чувство юмора. После первых двух полётов Данька окончательно в этом убедился (оба раза вернувшиеся звездолётчики удостаивались похвалы самого адмирала Рекса, и оба раза Данька просил перевести его на другой корабль. О том, что с той же просьбой к адмиралу обращался Смайт, курсант не подозревал). Пока мастер-пилот терпеливо ожидал возвращения зонда, который подтвердит, что всё в порядке, это та самая планета, за время пути на ней не произошло никаких катаклизмов вроде ядерный войны и так далее, Данька опустил забрало шлема и переключился на внутреннюю связь.
- Локелен слушает, - отозвался второй пилот. Он был на два года старше Айвера, в Школе они не то чтобы дружили, но и врагами не были. После того, как оба оказались в одном экипаже, общие воспоминания сблизили их. Хоть и мало общего было у Даньки и второго пилота Дэвиса Локелена, но если выбирать между Локеленом и Смайтом…
- Как ты думаешь, у адмирала Рекса есть совесть? – проникновенно спросил Айвер.
- Кто его знает. Я плохо разбираюсь в психологии негуманоидов.
- Если меня заставят ещё раз лететь со Смайтом, я застрелю сначала его, а потом себя.
- Не успеешь, Данька. Он застрелится первым. Неужели ты думаешь, что старику приятно каждый раз с тобой воевать?
“Ага. Старику. На сколько лет он тебя старше, на шесть? И с кем приходится работать…”
Отогнав вернувшиеся мрачные мысли, Данька предложил:
- Давай споём, пока зонд там болтается. Нашу, школьную…
- А давай!
Песню Данька откопал в архиве, в разделе “Творчество графоманов и бездарей”, но она ему ужасно нравилась. Да и соученики приняли её с одобрением.
- Ты должен жить, как встарь,
ударом на удар,
вокруг лишь Арканар,
а от Земли так мало… - негромко запел Данька. Локелен подхватил:
- Барон – твой лучший друг,
и серые вокруг…
Изысканный досуг
мерзавца-феодала.
И припев, который всегда казался Даньке символом всей его нескладной жизни:
- Прогрессоров никто не любит,
Прогрессоров никто не ждёт…
“Те, кто сейчас там, внизу, тоже нас не ждут. Но это неважно – прогрессоры есть прогрессоры, даже если их называют “специалистами по установлению межпланетных связей”. Мы подтягиваем найденные цивилизации под свой уровень, и мы страшно спешим, хотя это и скрывают от “специалистов” моего уровня. Мы боимся, что Диктатория опередит нас, хотя и заявляем на каждом углу о своей нейтральности…
Нет. Не мы. ОНИ боятся. А мне давно пора было войти из этой игры…
Но не сейчас. Пусть Альянс горит синим пламенем вместе с Диктаторией…”
- Экипаж, - прервал его размышления голос Смайта. – Приготовиться к посадке. Садиться будем в квадрате 28-Н.
- Почему так далеко от города? – удивился Данька. – Что, местные настолько пугливы?
- Они настолько пугливы, курсант Айвер, что накрыли город мю-полем. Садиться ближе опасно, зонд не смог точно определить границы поля.
“Вот и приехали…” - ошарашенно подумал Данька. Исследователи доложили, что обнаруженная цивилизация по уровню развития намного отстают от планет Альянса, примерно уровень двадцатого века на Земле. И тут – генератор мю-поля… поля, в котором переставали работать чуть ли не все достижения современной техники. Скаут рухнул бы, как обычная глыба металла, войди они в мю-поле.
Учитывая несомненную опасность этого изобретения для всего живого и разумного, Служба Безопасности Альянса уничтожила все действующие модели генератора и стёрла память всем, кто мог бы восстановить их.
“Не повезло вам, ребята. Пока что вы в безопасности, любая агрессия против слаборазвитой цивилизации карается пожизненным заключением… но это ненадолго. Как только мы приобщим вас к Альянсу, Служба Безопасности на законном основании протянет к вам свои щупальца. Нельзя же позволить людям окутывать города мю-полем, в котором не взорвётся ни одна бомба!..”
Привычная тоска замаячила где-то рядом. Данька встряхнулся.
“Хватит с меня. После этой планеты я ухожу из Флота”, - мысленно поклялся он.
Легче не стало.

Потом Данька не раз вспоминал диалог, имевший место сразу после посадки.
- Я не могу приказывать тебе в такой ситуации.
- Почему же? Звёздный Кодекс недвусмысленно утверждает, что можете…
- Хорошо, не хочу приказывать – такая формулировка тебя больше устроит? Пойми, я не могу идти туда сам. Отпустить Дэвиса одного – тем более не могу. В мю-поле от нас будет мало проку, хорошо ещё, что переводчики работают, а если начнётся драка…
- Вот оно что, - медленно сказал Данька. – Так вот почему меня включили в экипаж.
- Не только поэтому, Данька. Честное слово, это даже не главная причина.
- Но важная. Альянсу нужен был боец, для которого мю-поле не помеха…
- Если ты против, мы немедленно взлетаем. Я не могу и не хочу рисковать членами экипажа без необходимости.
- Ах, какое благородство, господин мастер-пилот. Я вот-вот разрыдаюсь.
- Данька…
- Да ладно. Я тебя ни в чём не виню. Ты же не виноват, что я родился уродом.
- Это не уродство. Просто ты отличаешься от других людей…
- В очень выгодную для Альянса сторону, да-да. Ты будешь смеяться, Смайт, но я всё-таки пойду к ним – исключительно из уважения к тебе. При одном условии – это будет мой последний вылет.
- Согласен.

- Чёрт бы вас побрал! – простонал Локелен, осторожно дотрагиваясь до разбитого лица. Дверь камеры захлопнулась.
- Всё ещё впереди, - сказал Данька. Натянувшаяся от неосторожного движения цепь больно сдавила руки. – Сначала будут долго выяснять, чем была вызвана агрессия против представителей Альянса. Потом генералиссимус Л’Омбр разовьёт бурную деятельность и гневно заявит, что никакие провокации Диктатории не заставят его выступить против мирной цивилизации. Потом наш дорогой начальник, адмирал Рекс, заявит, что он готов лично отправить на планету Свобода и вытащить нас из застенков, но ни в коем случае не отдаст своим подчинённым приказ атаковать. Самое обидное, что это будет чистая правда, но нам это никак не поможет.
- Данька, ты не можешь вытащить нас отсюда?
- Как? – Айвер выразительно звякнул цепью. – Из ратуши мы ещё могли уйти, эти ребята никогда не встречались с человеком, у которого вместо рук две раскалённых болванки. Но сейчас… может, я и смогу проплавить дверь, но с цепями мы далеко не убежим. Просто ещё раз получим дубинкой по башке и вернёмся в эту же камеру… или нет, в соседнюю.
- А снять цепи?..
- Извини, это нереально. У металла слишком хорошая теплопроводность. У меня руки отгорят, прежде чем я закончу с цепью. Или у тебя, если я попробую снять твою цепь.
- Влипли… - Локелен закрыл глаза. Похоже, он окончательно сдался.
- И только потом, - закончил Данька, - на Свободу прибудет специальный агент Альянса, который уничтожит генератор мю-поля и устроит в здании шикарный взрыв, который покончит со всеми учёными, которые хоть что-то знали о работе генератора. Но всё же это будет лучше, чем я предполагал. Молодцы аборигены, таким нелегко голову заморочить.
- То-то у тебя была нечеловеческая радость на лице, когда на нас полезли местные полицейские, - не открывая глаз, сказал Локелен.
- Может, я и плохой человек. То, что я плохой прогрессор – это сомнению не подлежит. Но я всё же рад, что хоть раз в жизни увидел, как Альянс обвели вокруг пальца. Жаль, конечно, что при этом меня избили, заковали в цепи и грозятся судить за нанесение ожогов третьей степени полицейским при исполнении, но что поделать? Может, Смайт сумеет вытащить нас отсюда.
- Рикард – хороший пилот и верный друг, но он не герой. Параграф тридцать восемь дробь “А” - враждебные действия против слаборазвитой цивилизации. Он никогда не нарушит Кодекс.
- Тогда нам придётся посидеть и подождать, пока не прилетит адмирал Рекс и не спасёт нас, - пожал плечами Айвер. – Занятие не хуже всякого другого.
- Только один минус – мы можем не дожить до его появления.
Данька промолчал. Может, не стоило сопротивляться, когда жители Свободы атаковали?..

- Сдавайтесь, - предложил человек в синем комбинезоне, назвавшийся представителем Правящего Совета. – Вас только двое, и оружие ваше здесь не сработает. У вас нет шансов.
Локелен побледнел. Силы действительно были неравны – по крайней мере три десятка “свободных” против двоих землян.
Данька нарочито медленно встал со своего места.
- Сожалею, но вынужден отклонить ваше любезное предложение, - сказал он.
В следующую секунду Данька прыгнул. Он лишь слегка коснулся лица ближайшего человека, но тот мгновенно рухнул на пол. Подобрав его дубинку, чем-то похожую на аналогичное снаряжение, бывшее когда-то в ходу у земных полицейских, , Айвер хищно улыбнулся.
- Дело в том, что я – сам себе оружие.
Дубинка в его руках загорелась.

- А я и не догадывался, что ты… как это называется… пироманьяк.
- Пиромант, - поправил Данька. – Об этом мало кто знает. Смайт, например, знал, поэтому и послал меня с тобой.
- Как у тебя это получается? – Локелен был готов беседовать о чём угодно, только бы не думать о том страшном, что вполне могло ожидать обоих землян в ближайшем будущем.
- Думаешь, я знаю? Всё дело в каком-то хитром вирусе, который во мне прижился. В клетках большинства людей он погибает, в моих – нет.
- Повезло тебе.
- Не то слово.
Дэвис замолчал. То ли уснул, то ли погрузился в депрессию по самую макушку… Айверу не хотелось проверять.
“Это действительно был мой последний вылет. Хорошо ещё, что я бил не насмерть – кажется, за убийство полицейского на Земле полагалась смертная казнь…”
Снаружи доносились размеренные шаги охранников.

Прошло немало времени, прежде чем дверь открылась.
- Экипаж, на выход, - произнёс знакомый голос.
- Рикард?!
- Быстрее, у нас мало времени. Перед выходом я накачался стимуляторами под завязку, иначе бы не дошёл. Самое большее через сорок минут отрублюсь.
- Цепь…
- Подними руки. Не над головой, дурень, череп разобьёшь!
Данька послушался. Смайт поднёс к цепи оружие, напоминавшее обычный бластер, и нажал на спуск.
Цепь бесшумно развалилась надвое.
- Что это? – спросил Локелен, вскакивая на ноги.
- Молекулярные лезвия. Они достаточно лёгкие, приводятся в движение сжатым газом. Оружие в самый раз для мю-поля.
Нескольких секунд хватило, чтобы освободить обоих пленников.
- А теперь идём, быстро!
- Рикард, может, теперь контакт… - начал было Локелен.
- Контакта не будет, - оборвал его Смайт. – Эта планета не войдёт в Альянс, Дэвис.
- Почему?
- Потому что для Альянса спасать вас было бы невыгодно, - резко ответил мастер-пилот. – А я не бросаю друзей.

На этот раз они прорвались. Смайт больше не стрелял – не то кончились заряды, не то просто не хотел лишней крови. Он всё ещё был сильнее и быстрее любого человека, но за всё приходится платить – Данька не был уверен, что Смайт доживёт до возвращения на базу Альянса.
“Чтобы убить или обездвижить человека молекулярным лезвием, нужен большой опыт”, думал Айвер на бегу. “Странно… непохоже, чтобы Смайт был экспертом в этой области, иначе он мог бы срубить цепь хоть с закрытыми глазами. Странно…”
Корабль впустил их. Несколько пуль ударили по обшивке – они уже давно вышли за пределы действия мю-поля.
- Поднимай корабль, Дэвис, - велел мастер-пилот. Он часто дышал, руки заметно дрожали. Начало сказываться побочное действие сверхдозы стимуляторов.
- Рикард…
- Что ты хочешь, Данька?
- Откуда у тебя это оружие?
- Разработка на чёрный день. Если бы руководство про неё узнало, я бы вылетел из Флота в тот же день.
- Почему?
- Мне нужно было оружие, которое било бы наверняка. Я нанёс на лезвия быстродействующий яд.
- И сколько?..
- Я не считал, Данька. У меня просто не было времени переделывать оружие. Через два часа на орбиту выйдет крейсер Альянса, он бы просто не дал нам уйти. Сейчас мы ещё достаточно далеко, чтобы проскользнуть незамеченными, но через полчаса было бы уже поздно.
- Куда проскальзывать-то? К Диктатории?
- Нет. – Смайт помотал головой поморщился, словно движение причинило ему боль. – Я занёс траекторию в память. Файл “Дарклор”. Там же вся остальная информация… может быть, там Альянс до нас не дотянется.
Данька коснулся панели внутрикорабельной связи.
- Дэвис, активируй медотсек. Расчёт траектории возьми в файле “Дарклор”.
- Понял.
“Пожизненное заключение в условиях строгой изоляции. Не считая статьи за незаконного изготовления и хранения оружия. И ведь он знал, что убивает их – это Смайт-то, Звёздный Кодекс во плоти!..”
- Какая-то в державе Датской гниль, - прошептал Данька. И ведь есть миллиарды людей, которые яростно поддерживают действия Альянса, они голосуют за мирное решение проблем и выражают протест против политики Диктатории, и они смотрят космооперы в пятидесяти трёх сериях, получая несказанное удовольствие от процесса…

- Трагический инцидент произошёл сегодня на планете Свобода, - сообщил диктор. – Бывший сотрудник Альянса…
- Выключи этого идиота, сейчас же “Ложко” идёт!
Экран послушно мигнул, выдав заставку любимого сериала. На другом канале диктор продолжал рассказывать о глубоком личном горе Л’Омбра и праведном негодовании адмирала Рекса. В миллионах километров от Земли пилот по имени Смайт умирал, и его друзья ничего не могли сделать, чтобы помочь ему. На планете Свобода тела четверых полицейских, убитых при побеге коварных землян, были торжественно преданы земле.
А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света...