Я помню тот день, который изменил мою жизнь. Помню, будто он был вчера. И мне никогда не забыть всего того, что произошло со мной, что произошло с окружающим меня миром.
В ближайший магазин для спортсменов и охотников, находившийся в нескольких десятках метров от моего дома, поступил в продажу интересный товар, редкие и счастливые обладатели которого сразу же становились кумирами местных мальчишек. Латунные грибки со странным названием "жевело" стоили очень дорого. Но чем не пожертвуешь ради счастливого мгновения, то ли испуга, то ли восторга, когда удар камня по небольшой гильзочке со шляпкой производил пламя, грохот и всплеск эмоций у окружающих тебя друзей.
Как и следовало ожидать, наши родители встретили новое развлечение без особого энтузиазма. Но у родителей - свои проблемы. Большую часть своего активного времени они проводили на службе.
Стоит заметить, что в нашем районе проживали работники местного аэропорта . Летчики, техники, наземная служба. Кто не жил в небольших городах восточной Сибири, может меня не понять. Я редко виделся со своими родителями. Отец в полетах. Мать на метеостанции. Один только дедушка дома. Да и его частенько вызывали в редакцию местной газеты. Что он там делал, я до сих пор не знаю. Рассказы об охоте на медведя, о поездках на рыбалку за хариусом, тайменем или линком - все, что осталось в моих воспоминаниях о его трудовой деятельности. Но воспитывал меня он.
Когда мне, под большим секретом и многочисленными клятвами, достался десяток взрывающихся от удара "жевело", я радовался как котенок, которому кинули клубок ниток. Вот оно - счастье детства. Побыстрее поделиться с друзьями своим счастьем было единственным желанием ближайшего времени. Однако, убежать из дома, не поговорив с дедом, я не мог.
Дедушка, как обычно, лежал на диване. Чашка крепкого чая на столике. Обязательная книжка в руках.
-Дедуль, гулять можно? - промямлил я, не покидая темного мрака коридора.
- Подойди, Игорь, - дед даже не оторвал взгляда от книги. Такое его поведение вселило в меня определенную уверенность на скорейшее решение вопроса и я подошел.
-Я тебе разрешаю гулять, только с одним условием. Не взрывай капсули от
патронов. Все кончится очень печально. Не для тебя. Для одного из твоих друзей.
Кто видел рыбу, которую только что вытащили из воды и, варварски разодрав глотку, кинули на берег, тот может представить мое состояние в этот момент.
- Деда, я даже не знаю, что такое капсуль, - в моих словах чувствовалась откровенная ложь. Я уже догадался, что называют этим словом.
- Тогда иди.
Со всех ног я бросился к своим друзьям. Меня отпустили. Могу делать, что захочу.
Обещания я не сдержал. Все только и ждали, когда я поставлю желтый цилиндрик на грубую поверхность близлежащего камня, и ударю по нему обломком кирпича. Благо место, где дети занимались подобными "невинными" шутками, было безлюдным, на берегу одной из самых полноводных рек нашей страны.
После очередного броска, случилось то, что и предсказал мой дед. Из жевело вылетел кусочек металла и впился, прорвав штанину, в ногу моего лучшего друга. Увидев его, истекающего кровью, я не поверил своим глазам. Этого не могло быть.
Кое-как, преодолев крутые подъемы из красной глины, мы добрались до дома. Кто-то пытался маникюрным пинцетом достать из раны часть взорвавшегося капсуля. Кто-то отвлекал внимание назойливых "взрослых", не понимающих, что происходит с бледными и дрожащими детьми. С нашим хирургическим умением ничего хорошего так и не вышло, а время заставило всех разбежаться по квартирам.
Дед встретил меня сурово.
- Игорь, дай мне свою руку, - властным голосом попросил он.
Возражений не последовало.
-Мальчик, я предупреждал тебя. Почему ты не послушался? Я не могу изменить того, что происходит. Ты - еще не можешь. Но я могу предвидеть. Почему ты не слушаешь старика?
И здесь дедушка мне рассказал многое. Начиная с того момента, как отпустил меня с друзьями. Чем и где мы занимались. Что случилось. И… каковы будут последствия.
Я не знал плакать мне или нет. Мне было стыдно и страшно.
- Игорь, тебе жить одному. Тебе решать, будет ли твоя сила направлена во исполнение добра или зла. Ты сможешь многое. Но и многие найдутся, чтобы использовать твою силу. Думай. Думай всю жизнь, чтобы решить на чьей ты стороне.
Меня никто не наказывал за этот поступок. Мой друг долго лежал в больнице, но вышел из нее здоровый и тоже забыл о баловстве с жевелом. Меня же мучили слова деда. Что он хотел сказать и чего не договорил ? Спрашивать я не решался.

Дальнейшие события закрутились мрачным калейдоскопом черного стекла и угольной пыли.
Дед умер. Родители разбились, выполняя ледовую разведку. Я остался один.

Детей у нас тогда не бросали. Детский приют, похожий на колонию для несовершеннолетних преступников, стал моим вторым домом. Вот в этом месте и проявились мои способности, возможно, даже не в полную силу. Недоброжелатели ломали руки, ноги и другие части своих неокрепших организмов, обваривались кипятком в душе, где горячая вода была редкой случайностью, попадали под машины или просто бесследно исчезали.
Я не связывал бедствия настигающие злостных хулиганов и подонков, терроризирующих младших ребят, со своими способностями. До того времени, пока не появился строгий человек, аккуратно взявший меня за локоть и проводивший в кабинет директора.
Незнакомец произвел на директора странное впечатление. Никогда не видел человека, который меняет цвет лица подобно хамелиону. Повинуясь неуловимому движению незнакомца директор суетливо выскочил в коридор.
Мужчина, поправив широкий галстук, привычно занял директорское место за небольшим столом, украшением которого являлся перекидной календарь с желтыми страницами, мелко исписанными карандашными пометками. Пару минут он внимательно рассматривал меня. Его взгляд пробежал по мне, вызывая ощущение почти физического контакта. Я поежился, как от щекотки.
- Игорь, - обладатель широкого галстука откинулся на спинку стула. - Меня интересует только один вопрос. Как ты это делаешь?
И тут ко мне вдруг пришло понимание, что несчастные случаи с хулиганами и мое к ним отношение связаны. Я запаниковал. Мне захотелось повернуться и убежать, забиться под одеяло, спрятаться в душевой или просто бежать и бежать, чтобы не слышать его голос. Ужас был настолько велик, что я и не понял самого вопроса. Вырваться. Только уйти.
- Что делаю? Я ничего не делал, - я не узнавал свой голос. - Я ничего не знаю. Отпустите меня. Я больше не буду. Простите меня.
- Ничего страшного, успокойся, - мужчина сел прямо и положил руки на стол. - Я многое знаю. И даже не хочу тебя наказывать. Ты все делал правильно. Ты можешь все делать правильно. Плохие люди должны получать по заслугам.
Он встал и прошелся по кабинету. От стены к стене. Остановился и пристально посмотрел мне в глаза.
- Только кто тебе сказал, какие люди плохие, а какие хорошие ?
Я молчал.
- Теперь слушай… Мы поможем тебе разобраться с твоими способностями. Мы направим тебя по тому пути, который необходим стране. Ты поможешь ей избавиться от преступников, негодяев и мрази, которая не дает дорогу строительству нашего нового общества. Ты меня понимаешь?
Слова докатились, словно далекий камнепад.
Я понял только то, что меня не собираются наказывать и... кивнул головой.

Уже к вечеру мы были в аэропорту. Ах, как я соскучился по знакомому месту. Большую часть моего детства я провел в этих серых стенах старого огромного здания. Изучал расписание прибывающих авиалайнеров, гадая, на каком будет возвращаться мой отец, а потом бежал на открытую площадку и с замиранием сердца смотрел на приземляющиеся самолеты.
Сейчас все было по другому. Неказистый маленький чемоданчик в руках. Что в него положили в детском доме? Рядом властный мужчина в сером пиджаке, крепко держащий меня за руку. Краски детского восприятия потускнели. Кто я? Зачем я им нужен? Кого они из меня хотят сделать? Я должен убивать "негодяев и мразь"? Но ведь и моего деда, которого я так любил, пытались посадить в тюрьму за подрыв общественного строя? Все эти "негодяи и мразь" - люди, такие же как я или мой дедушка. Неужели я способен предать все?
Очень захотелось посмотреть на взлетающие самолеты.
-А у нас еще много времени?
-Вылет через три часа, - сопровождающий меня мужчина был сух и краток.
-Можно на самолеты посмотреть?
-Да, но только со мной.

Серебристые сигары с мигающими на крыльях огоньками выруливали на полосу, и оглушая окрестности громом двигателей, взлетали в безоблачное синее небо.
Я стоял на обзорной площадке административно-диспетчерского пункта и смотрел. Как нас сюда пустили? Только один раз отец водил меня в святая-святых нашего аэропорта. Моему сопровождающему удалось и это. Чемодан попросили оставить внизу, а нам разрешили подняться к самому высокому стеклянному строению всего комплекса.
Так красиво, что даже забылось зачем я нахожусь здесь. Лишь только крепкая рука на запястье напоминает об ужасе, ждущем меня впереди.
Нет я не предам дедушку, не предам никого. Пусть я трижды наделен силой своего деда. Я помню его слова. Я выбрал свою сторону. Сторону любви и добра. Никто мне не помешает. Никто не сможет манипулировать мною, как смертоносной игрушкой.
В отчаянии я слепо смотрел на заходящий на посадку огромный транспортный самолет. И вдруг огромная машина, как то нелепо задрав нос изменила курс и устремилась на нас. Последнее, что я увидел были побелевшие от ужаса лица пилотов.

Да, мой немногословный конвоир, здесь проиграл. Люди, хорошие люди будут жить.