15.30. Пятница.

Итак, время пошло. Автор-Конкурсант отключился от интернета и уставился в пустое окно Word-a. В голове ворочалась, устраиваясь поудобнее, ключевая фраза: «Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?».

…Что можно сделать?.. Что можно сделать?.. Что?.. А вот что!

«Астероид медленно плыл в бескрайнем космосе, шевеля бугристыми боками. Звёзды и кометы проносились мимо него со зловещим гулом. Он двигался так уже миллионы лет, и конечной точкой его пути должна была стать безмятежная Земля. Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?…»

Автор перечитал написанное и закрыл лицо руками. «Графоман чертов, - обругал он себя. – Чем там шевелил астероид? Боками? Как амеба псевдоподиями?.. М-даа… Что дальше? «Звёзды проносились мимо со зловещим гулом…» - Гениально! Может сразу повеситься?

Дело явно не клеилось. Будущее творение с первых строк пованивало дешёвыми американскими блокбастерами.

Время шло, а соперники за своими машинами, наверное, уже заканчивали первую страницу. О чём они там пишут? Или не пишут даже. А что, порылись в «закромах», извлекли на свет божий «домашнюю заготовку», припаяли к ней «Оставалось почти семьдесят лет…» и – вперёд за лаврами. Небось, и пачку «Явы» с «ноздреватым камнем» нашли куда пристроить. Гады. Автору стало обидно до слёз - его скудные закрома явно не годились для повторного использования.

Экран снова опустел. Мысль не шла. Время летело.

19.00.

«Волны океана лениво лизали прибрежные скалы. Океан наступал. Каждый год маленький остров всё глубже и глубже погружался в океан. Хотя жители острова давно заметили зловещие признаки близкой гибели, сделать что-либо было выше их слабых сил. Оставалось почти семьдесят лет до окончательной катастрофы, но что можно сделать за этот ничтожный срок?..»

Ну, бред же. Бред! И, причём, бред бездарнейший и убогий. В четырёх предложениях три «океана» и два «острова»… И как сюда пришпандорить ноздреватый марсианский платок с мелочью?

Сигареты кончились. Жена брюзжит. Зрело желание застрелиться.

21.30.

Автор сидел в кресле перед пустым экраном. На столе лежала мятая полупустая пачка «Золотой Явы» (пришлось отказаться от любимого «Честера»), спички, носовой платок (грязный, конечно), горстка мелочи и кусок пемзы. Пемза играла роль «ноздреватого куска марсианского грунта». Принятые меры не помогали.

«Ленин с улыбкой проводил рабочего до дверей кабинета, и долго смотрел ему вслед, понимая: эти люди пойдут за ним. Впереди были годы упорной борьбы и героического труда. Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?»

Пемза мозолила глаза. «Ява» драла горло. На экране – сплошная шизофрения. Соперники дышат в спину. Хотелось выть.

22.40.

«…доктор усадил родителей Денни на широкий кожаный диван, и скрестил руки на груди. Отец нервно комкал в руках пачку «Золотой Явы». Мать испуганно промакивала вспотевший лоб грязным носовым платком.

- Поздравляю, генетическая экспертиза показала, что ваш сын вполне жизнеспособен и весьма развит для своих пяти лет. У него есть все шансы дожить до семидесятилетнего возраста в здравом уме, и принести пользу человечеству. Комиссия разрешила его дальнейшее существование.

Денни, притаившись у двери, ловил каждое слово врача. На его голубые глаза навернулись слёзы. Его юный разум не мог перенести такого знания. Знания своего конца. Срок отмерен. Время пошло.

Маленькие пальчики до боли стиснули в кармане кусок ноздреватого марсианского камня – подарка отца. Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?»

Ну и фигня! А вот, интересно, всем так трудно, или только мне? Что бы такое придумать?.. Чтоб упали все!

00.30. Суббота.

А если так:

« Межзвёздный корабль стрелой рассекал межзвёздное пространство. Его целью была маленькая планета в созвездии Золотой Явы. До конца пути оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать экипажу за такое ничтожное время?»

«Что сделать? В анабиозе поспать, - зло подумал Автор. – А ещё лучше, врезаться в давешний астероид, он, небось, встречным курсом движется… шевеля бугристыми псевдоподиями».

Яду мне, яду!!!

Нет, так дело не пойдёт. Спать, спать, спать… Утро вечера мудренее.

Всю ночь Автора преследовали кошмары. Ленин с кривой улыбкой махал рукой семидесятилетнему мальчику, стоящему на погружающемся в воду острове с «Золотой Явой» в зубах. Шевеля ноздреватыми боками, кусок марсианского грунта летел в межзвёздном пространстве навстречу скучающим от безделья астронавтам. Мимо с автомобильным рёвом проносились звезды и кометы. Уже под утро к Автору явились призраки соперников во главе с Арбитром и принялись душить его грязными носовыми платками…

6.30

Тревожный сон не принёс облегчения. Автор осторожно, чтобы не разбудить жену, поднялся и выскользнул на кухню. В голове – пустота. Ни мыслишки. Выпив чашку крепкого кофе, он неслышно оделся, и вышел на улицу.

Прохладный ветерок играл разноцветными листьями. Пожилой дворник героически сражался с осенним беспределом. Под старенькой метлой мелькнули скомканная полупустая пачка «Золотой Явы» и ноздреватый кусок марсианской пемзы, выброшенные в сердцах накануне прямо из окна.

- Семёныч, - Автор подошел к дворнику, - ты старый, мудрый человек. Скажи, что можно сделать за семьдесят лет?

Дворник приостановил сражение, и ветер мгновенно воспользовался неожиданным преимуществом.

- Чё можно сделать, за такой-то срок? А неважно, лишь бы дурью не мучиться: не хулиганить, не сорить, например… в душе своей не сорить – тогда и на улице почище станет. Кстати, закурить не найдётся?

Автор стоял посреди тротуара и мысли в его голове, вприпрыжку обгоняя друг друга, послушными солдатиками выстраивались в стройную шеренгу.

- Конечно. Конечно! Элементарно, Ватсон. Спасибо, Семёныч. С меня бутылка. – Автор кинулся к подъезду, нелепо вскидывая ноги.

Дворник пожал печами и вернулся к важным делам.

Уже у самых дверей, человек обернулся и крикнул:

- Семёныч, там, в пачке, еще сигареты. Дарю.

Ворвавшись в квартиру, Автор кинулся к компьютеру, опрокинув по дороге венерианскую вазу. «Жена расстроится, - мельком подумалось ему, - тёщин подарок, все-таки. Лучше бы марсианского грунта привезла, кукрыникса старая». Чтобы не упасть, пришлось схватиться за книжную полку. Сверху, зашатавшись, рухнула под ноги стеклянная колба диковинной формы. Сувенирный туман с Нептуна тяжёлыми клубами поплыл по комнате. «Точно скандал будет».

Уже сев за компьютер, Автор вдруг с ужасом подумал: «А примут ли Они вообще рассказ из параллельного измерения?!!» Быстро сверившись с правилами, он успокоился и, не мешкая, приступил к работе.