Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?

- Здравствуйте.

Его лицо выражает крайнюю степень неуверенности, он не знает куда спрятать глаза, но вроде не боится.

- Да вы не волнуйтесь так, чтобы рассеять ваши подозрения, пожалуйста, смотрите документы.
- Н- н- е надо...
- Нет, надо, может быть вам и всё равно, но так положено, вот моё удостоверение. Удостоверились? Тогда садитесь.

Наш разговор происходит на верхней палубе речного трамвайчика, день паршивый, моросит дождик и поддувает под тент. Поэтому мы здесь одни. Я наклоняюсь к портфелю и достаю чуть початую бутылку водки и два бумажных стаканчика.

- Я не пью...
- Я тоже не пью, но без этого антуража мы будем выглядеть здесь странно, не правда ли?
- Тогда, чтобы зря не стояла... налейте мне, больше, больше!

Он опрокидывает стаканчик, так, что ему может позавидовать любой абориген, в этом- то и всё дело, он утверждает, что не абориген...

- Начну, пожалуй, с тех фактов, которые известны мне достоверно. Неделю назад Председателю ФСБ, по казалось бы абсолютно недоступной для подслушивания и вмешательства линии, позвонил неизвестный. Неизвестный потребовал контакта на высоком уровне, он утверждал, что владеет информацией черезвычайной важности, даже угрожал. В подтверждение весомости своих слов он привёл некоторые сведения, касающиеся секретных операций ФСБ, дословно и очень долго диктовал материалы заседаний Правительства, без купюр естественно, и многое другое, что даже мне, заму Председателя, не положено знать. Попытка засечь подключение ничего не дала.
На контакт идти пришлось, но попытка взять неизвестного окончилась плачевно - группа захвата и вообще все, кто был задействован в операции, были обездвижены, хотя никто и не погиб, все участники пролежали в отключке несколько дней.
Этот Х снова позвонил, и опять приведя несколько сверхсекретных фактов, заявил буквально следующее: он-де является “инопланетянином” и хочет предоставить важную информацию на самый верх. Он потребовал конфиденциальной встречи с самим Председателем или его замом, и пригрозил в случае невыполнения его требований огласить, скажем так, очень многое.
Таким образом, вы припёрли нас к стенке и заставили играть по своим правилам.
Вот, я здесь перед вами и жду “инопланетных” откровений.

Мой собеседник сгорбившись сидит и глядит на проплывающие мимо берега Москвы-реки. Наконец он прерывает молчание.

- Мы сюда пришли за технецием, очень знаете ли хороший материал: выскокотемпературный сверхпроводник и высокая температура кипения, одновременно и катализатор и ингибитор, радиоактивен ну прочее.
Делается это так: прибывает группа добытчиков, за срок равный вашим двум-трём столетиям вблизи звезды строятся лазеры и накапливается энергия для пробоя звезды до самого ядра. Потом импульс и по каналу выплёскивается глубинный материал. По пути происходит несколько ядерных реакций и в итоге получается технеций.
- Ну и что?
- Вы в самом деле не понимаете?

Он раздражённо смотрит на меня.

- Когда это происходит, звезда на несколько тысяч лет теряет стабильность, да и звёздный материал выплёскивается... Короче, после импульса на вашей планете не останется ничего живого, выжарит на километр вглубь.
Поймите, мы никакие не учёные, мы в вашей терминологии шахтёры, обыкновенные шахтёры на подряде. До вас нам дела нет и ничего личного. Но когда мы прибыли сюда, по вашему это было в 18 веке, ваше существование было очень неприятной неожиданностью.
- Неужели, у вас так просто, взяли и "выжарили" пять миллиардов разумных существ?
- Хэ, конечно нет, если бы об этом узнали наверху... Но как узнают? В 18 веке радиволн отсюда не было, всё, что идёт сейчас, можно вполне списать на наше присутствие. И в конце, концов, вы много знаете, или может сильно интересуетесь, например, дикими племенами, которые ещё сейчас иногда находят где-нибудь в Борнео? Хочу вас успокоить, межзвёздное ООН собирать по поводу вас не будут. Без фанфар обойдутся.
Сначала мы долго спорили, но потом... Знаете, если мы вернемся, то потеряем свой бизнес – пустой прогон туда обратно дорого стоит, и существенно укоротим свою жизнь, у нас, как и здесь, то есть как и везде, за всё надо платить - есть деньги, живи хоть миллион лет, нет, извини-подвинься. Мне это не понравилось, но идти против было опасно, знаете, несколько совершенно случайных несчастных случаев произошедших с громогласными идеалистами заставила меньшинство заткнуться.
Бешенно строим, прямо по-стахановски, это там, на той стороне Меркурия, Осталось семьдесят лет, а потом раз, и технеций!

Он опять лихо опрокинул стаканчик водки, я даже не заметил как было налито. По-шахтёрски.

- Вы это, вообще какие-то осьминоги?

Он хохотнул

- Ага, осьминоги, такие же как вы крокодилы, только детей совместных не бывает, проверено.
- Давайте вернёмся к сути, значит вы из "идеалистов". И как я понимаю, вы хотите нам помочь, несмотря на потерю существенного куска своей жизни?

Он сплюнул за борт и кивнул.

- Но как?
- Да есть такая штука, ансибл называется, мгновенная квантовая наводка на приёмник. Я её вам дам и вы уже сами свяжетесь с учёными там, политиками, вам гуманитарную помощь сбросят и прочую мутотень. Сопьётесь, конечно, как все туземцы, но моя совесть будет чиста. Главное он транспортировать может, вашего посла, или осла, без этого нельзя.

Он снова плюнул за борт и поднялся.

- Пойдём, тут рядом, пару кварталов отсюда и я всё предоставлю и ансибл, и разные другие игрушки.

Трамвай начинает выруливать к пристани и мой собеседник направляется к лестнице. Я негромко окликаю его.

- Эй, Типау!

Он резко оборачивается.

- Ты думаешь, самый умный? Решил укоротить свою жизнь? Мы тебе поможем.

Его глаза округляются, и он ещё попытается броситься на меня, но мой бластер быстр...

...В его карманах я нашёл горстку мелочи, грязный носовой платок, спички, мятую полупустую пачку "Золотой Явы" и бурый ноздреватый камень - кусок марсианского грунта.