Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Новенький межзвездный экспресс дважды фыркнул левыми курсовыми двигателями, отошел от допотопного галактического разведчика на безопасное расстояние, развернулся вправо и, включив маршевые фотонные двигатели, с каждой секундой набирая скорость, двинулся обратно к солнечной системе.
Капитан звездолета дальней космической разведки “Пегас-678” сидел на капитанском мостике в своем сильно потертом временем кресле и молча разглядывал двух стажеров, которых доставили к нему вместе с грузами. Этого ему только не хватало. Интересно, кому в голову пришла такая идея? Осокину, не иначе. Мстит за “Пегаса”. Он портит ему все показатели по материально-техническому оснащению парка звездолетов дальней космической разведки. Эх хе-хе хе-хех… значит это последняя экспедиция “Пегаса”. Придется расставаться.
Белкин развернулся вместе с креслом и нажав клавишу включил селектор.
–– Внимание. Говорит капитан. Всем свободным от вахты собраться на капитанском мостике для знакомства с новыми членами экипажа.
Второй пилот, крепкий невысокий мужчина лет сорока, оторвался от экрана на черном фоне которого была зеленая планета, развернулся в кресле и, заложив руки за голову, с любопытством посмотрел на стажеров. Когда-то и он так стоял, не зная куда деть руки и подозревая что вся черная работа на звездолете на ближайшие несколько месяцев достанется ему. Пилот еле заметно подмигнул стажерам. Те в ответ чуть улыбнулись.
Выключив селектор капитан вернулся в прежнее положения и снова смерил стажеров взглядом. Один высокий, немного худощавый, лицо вытянутое, черты правильные. Чуть вьющиеся волосы уже начали редеть. Значит лет через пять появится лысина. Пальцы длинные и тонкие. Наверняка неплохо играет на рояле. Это хорошо. Такими пальцами удобно ковыряться в радиоаппаратуре. Второй на голову ниже ростом, уже с брюшком. Похоже тяжелее ручки в жизни не поднимал. Лицо овальное, не сказать чтобы полное. И уши странные, смешные. Пальцы короткие, пухлые. Скоро разнесет тебя парень от нашей работы… Капитан про себя улыбнулся. Закон компенсации в природе, очевидно, распространяется и на экипажи звездолетов.
Стажерам было по двадцать шесть лет, – еще и года не проработали после диплома, – а уже по девятнадцать взысканий в личном деле. Мотивировки совпадают, значит друзья. Это хорошо. Когда человек умеет дружить он вряд ли станет мерзавцем. Все-таки это неправильно, что в личном деле первая страница отводится для записи взысканий. Сразу же складывается предвзятое мнение.
Входная дверь зашипела и отползла в сторону. На капитанский мостик зашли еще четыре человека. Валентина – третий пилот, инженер-электронщик. Соловьев – врач, микробиолог, психолог. Баграмян – штурман, один из трех соавторов самого точного во вселенной звездного атласа. Последним зашел Цыбулькин, – бортинженер, электронщик, электрик, инженер силовой установки, – с утра грыз хлебную соломку. Еще три человека из экипажа “Пегаса” были при деле и никак не могли покинуть своих постов.
Команда расползлась по капитанскому мостику. Кто-то сел в свободное кресло, кто-то прислонился к стене. Капитан окинул присутствующих взглядом.
–– И так, дамы и господа, – начал Белкин, – позвольте представить вам двух новых членов экипажа звездолета “Пегас – 678”. Это стажеры: Евгений Киселев, – капитан показал на высокого молодого человека, затем на его приятеля, – и Борис Березовский. Ну что же начнем с Киселева.
Капитан снова открыл его личное дело и неспешно зачитал в слух:
–– Московский инженерно-физический институт – с отличием, курс теории лингвистики больших и малых планет – с отличием. Курс психологии катастроф и локальных военных конфликтов – с отличием, курс конструктивные особенности звездолетов, включая боевые системы – с отличием. Научные труды по теории антивещества, исследованию космической пыли, протоматерии, внеземных форм жизни, включая агрессивные… – Команда переглянулась, капитан посмотрел на Киселева. – Это все про вас одного или про вашего приятеля здесь тоже написано?
–– Нет капитан, – просипел Березовский, прокашлялся в кулачок и продолжил уже твердым голосом. – У меня отдельное личное дело.
Команда хихикнула. Естественно у каждого стажера отдельное личное дело. Просто то, что было записано в деле Киселева слишком много для одного человека. Да еще стажера.
Улыбнувшись легковерию Березовского капитан заглянул в его досье.
–– Московский Государственный университет… электроника, программирование, инженер-математик… ну здесь все более-менее понятно. Даже троечка одна есть. По пению. Это очень плохо. Вы не любите петь, стажер?
–– У меня слуха нет, – ответил Березовский.
–– Да. Не каждому дано, – согласился капитан. – После защиты диплома вы десять месяцев занимались изучением черный дыры 16-439-SU7, схватили девятнадцать взысканий, и неделю назад судя по всему их терпение закончилось, вас перевели к нам. Стажер Киселев, в чем причина?
–– Я разведчик, а не лабораторная крыса, – тихо, но твердо ответил Киселев.
Капитан снова заглянул в его личное дело.
–– А по-моему наоборот, – как будто бы удивился Белкин.
–– Значит, мы не сработаемся, – так же спокойно сказал Киселев, подозревая что и здесь ему достанутся сплошные замеры, анализы, расчеты.
Капитан растерялся, не зная что и сказать.
–– Нам всем очень жаль, капитан, – хрумкая хлебной соломкой сказал инженер, – но тебе придется уйти.
Возникшая тишина продержалась не более десяти секунд. Команда сначала захихикала, потом послышались отдельные, сдавленные смешки и вскоре все, кто был на капитанском мостике, откровенно ржали.
–– Вопросы есть? – переборов смех, спросил у стажеров капитан.
–– Пегас – устаревшая модель, давно снятая с эксплуатации…
–– Я понял ваш вопрос, стажер Киселев, – кивнул капитан. – Нам просто везет.
–– Нас очень любит командование, – добавил Цыбулькин. – Если ты не против, капитан, вот этого лопоухого я заберу с собой.
Белкин был не против и кивнул головой. Все разошлись по своим делам. Киселев, с капитаном и вторым пилотом, остался на капитанском мостике.
Звездолеты серии “Пегас” были разработаны пятьдесят лет назад и 678-й не отправился на утилизацию только по тому, что Белкину всякий раз удавалось убедить командование, что он находится ближе всех для выполнения той или иной задачи, а после ее выполнения обязательно вернется в родной порт. Команда “Пегаса” просто привыкла к своему кораблю и им не хотелось с ним расставаться. Даже в обмен на самый современный галактический разведчик.
Киселев с недоверием огляделся. На капитанском мостике было тесновато. Конечно это не исследовательский фрегат сорок девятой серии, у него старое оборудование, узкие коридоры, да и ресурс близится к концу. У звездолетов серии “Пегас” было несколько плюсов, но один из них, пожалуй самый главный, – это конструкционная простота. Он был прост в ремонте, неприхотлив в эксплуатации и достаточно надежен.
–– Осматривайтесь, стажер, – сказал Белкин. – Привыкайте. Вам, наверное, кажется, что Пегас должен вот-вот рассыпаться, команда сборище дилетантов, болтающихся в пространстве и ничего интересного для науки не открывшая.
–– Совсем нет, капитан.
–– Вы правы, мы ничего революционного не сделали. Мы всего лишь выполняем поставленные задачи. Скучная рутина.
–– Но вы разведчики, – сказал Киселев. – Я с детства мечтал открывать новые миры. Изучать неизвестные планеты.
–– Тогда вы с приятелем прибыли вовремя, – сказал второй пилот.
–– Прошу, – капитан показал на кресло справа от него.
Киселев сел в предложенное кресло. На удивление оно было очень удобным. Второй пилот включил перед стажером экран. Киселев увидел точно такой же зеленый шар, какой светился на экране капитана и второго пилота. Он был похож на землю. Похожие узоры и пятна белых облаков, в разрывах между которыми можно различить расплывчатые очертания коричневых континентов.
–– Знаешь, как называется эта планета, стажер? – спросил капитан.
–– Гринбол, – ответил Киселев и повернувшись в кресле посмотрел на Белкина. – Ее открыл Джек Элиот одиннадцать лет назад. Гринбол обитаемая планета. Вторая из четырех существующих у звезды G – 24-993. Гринбол имеет две луны. Имя получила из-за своего окраса, ее атмосфера отражает лучи зеленого спектра, а не голубого как на Земле. Вообще Гринбол очень сильно напоминает Землю, меньше которой почти на треть. Экваториальный и полюсной радиусы равны и составляют 4145,804 километра. Масса 3,887 на десять в двадцать седьмой степени. Средняя удельная плотность 5,22 грамма на квадратный сантиметр. Цивилизация не высокоразвитая.
–– Неплохо, – оценил капитан знания стажера. – Знаешь что-нибудь о населении Гринбола?
–– Нет, – качнул головой Киселев.
–– Эта планета населена гигантами. Рост около тридцати метров. У них две ноги, две руки, похожих на человеческие, разница лишь в один палиц. У них на один палец больше. Голова круглой формы, чем-то похожа на слоновью, с хоботом укороченным на три четверти. Интересным представляется устройство ушей. Их два. Каждое ухо имеет две ушные раковины, одна для высоких, другая для низких частот.
–– Капитан, – раздался из динамика голос Цыбулькина.
–– Да.
–– Разреши облететь корабль на модуле-разведчике. Мы со стажером осмотрим обшивку. Заодно покажу ему, что из себя представляет наш стальной конь снаружи.
–– Разрешаю.
Второй пилот забегал пальцами по клавиатуре, на контрольной панели то вспыхивали, то гасли разноцветные контрольные лампочки. Киселев с интересом наблюдал за происходящим. Капитан встал из кресла и подошел к панели слежения.
–– Водишь звездолет? – спросил второй пилот у стажера.
–– Нет, не приходилось.
–– Научу. У нас все умеют обращаться с “Пегасом”.
Звездолет подкинуло вверх и в сторону, как будто автомобиль на полной скорости наскочил на поваленное дерево. Капитан отшатнулся от панели слежения и с трудом устоял на ногах
–– Мы с чем-то столкнулись? – спросил Белкин.
Второй пилот хотел что-то сделать, но так и замер с протянутой рукой.
–– Модуль-разведчик отошел от “Пегаса”, – сказал второй пилот.
–– Что за чушь? Я только что открыл замки и освободил захват. Курсовые двигатели включатся не раньше чем через сто восемьдесят секунд.
–– Система контроля показывает ошибку, сработал не курсовой, а стартовый двигатель. Отсюда и удар. Черт, проблема более серьезная. Ни радио, ни электронная связь не работает.
Белкин буквально прыгнул в свое кресло.
–– Внимание, экипаж, – раздался из динамиков голос капитана. – Аварийная ситуация. Всем занять места по штатному расписанию. Мы потеряли модуль-разведчик. На борту два человека. Бортинженер Цыбулькин и стажер Березовский.
Белкин закончил говорить, но его сообщение в записи еще дважды прозвучало в динамиках. Дверь снова зашипела. На капитанский мостик вбежала Валентина. Киселев понял, что сидит в ее кресле и быстро освободил место. Третий пилот сходу включилась в работу. Через секунду зеленая планета исчезла с экрана, он разделился на четыре части, снизу вверх поползли колонки цифр, ожили змейки синусоид, диаграммы сменяли друг друга. Киселев чувствовал себя неуютно. В критической ситуации он оказался сторонним наблюдателем. А Борька, летит на огромной скорости к планете населенной гигантами, внутри яйца с титановой скорлупой.
–– Ты действительно настолько хорош, как про тебя написано? – спросил Белкин у стажера. Тот в ответ лишь пожал плечами. – Связь с модулем канал номер два, – сказал Белкин показывая левой рукой на кресло в углу капитанского мостика.
Киселев тут же занял свое место. Первый день… первые часы на борту корабля разведчика и он уже в настоящем деле. Вот она настоящая жизнь. Киселев активировал все системы связи. Модуль не отзывался. Возможно из-за перегрузок в его электронике сработала блокировка. Значит раньше, чем он сядет связи не будет. Секунды складывались в минуты, минуты одна за одной ползли словно гусеницы.
–– Ты разобрался, что произошло? – спросил второго пилота Белкин.
–– Я уже сказал. Включился стартовый двигатель.
–– Он не мог включиться!
–– Но он включился!
–– Какие варианты? – капитан задал вопрос и сам же начал отвечать. – В модуле бортинженер, прекрасный специалист и стажер. Они собирались облететь “Пегас”. Запускать для этого стартовый двигатель не нужно. Причина: сбой в программе, неисправность в электроцепи, неисправность стартового двигателя…
–– Двадцатое взыскание, – тихо сказала Валентина, совмещая траекторию “Пегаса” с траекторией падения модуля.
Второй пилот и капитан посмотрели на стажера.
–– Связь восстановить невозможно, – сказал Киселев. – Я повторю попытку после посадки модуля. Но есть еще один вариант. Здесь неподалеку, болтается радиотелескоп. Расстояние меньше парсека. Я смогу его переориентировать на Гринбол. Мне нужны точные координаты посадки модуля. По крайней мере получим хорошую внешнюю картинку.
–– И скандал на всю галактику, – добавила Валентина.
–– Есть! – крикнул второй пилот. – Есть связь!
Все прилипли к его экрану. Пробиваясь сквозь большие помехи возникло сморщенное лицо Цыбулькина. Из динамиков раздался ужасный треск, который постепенно затихал, уступая голосу человека.
–– Алё! Алё! Это “Пегас”? Позовите Белкина.
Капитан глубоко вздохнул, качнул головой и нажал клавишу связи.
–– Белкин у аппарата. Как у вас дела?
–– Нормально. Стажер цел.
–– Что у тебя с лицом?
–– Задницу отшиб, при посадке. Дурак, встал с кресла. Как же больно… Значит так, капитан. Как только мы освободились от захвата, сработал стартовый двигатель. Причину не знаю. При посадке, похоже, повредили третью опору, потеряли практически весь внешний видеообзор, сожгли половину топлива. Так что взлететь-то мы сможем, а вот выйти за пределы атмосферы – неуверен. Координаты посадки определить не могу.
–– Мы их уже определили. Вы на территории поселения гигантов.
–– Какая прелесть. Я сейчас выйду наружу, осмотрю повреждения. Стажер остается за старшего.
–– Запрещаю.
Входная дверь снова зашипела. На командный мостик зашли Баграмян и Соловьев.
–– Подожди, капитан, – сказал бортинженер. – Нам отсюда нужно убираться. И чем быстрее, тем дальше. Если эти ребята нас заметили, то нам все равно хана. Раздавят и не поморщатся. Если нет, то пока не заметят бояться нам нечего. Вот еще одна прелесть маленького человека. Модуль не сможет покинуть атмосферу Гринбола, топлива не хватит. Остается один выход. Пока я буду осматривать модуль, вы найдете тихое местечко, куда стартонув мы сможем упасть по баллистической траектории. Вы в то же самое место пришлете другой модуль. Либо с топливом, либо просто за нами. К ужину мы должны быть дома.
Капитан молчал несколько секунд.
–– Действуй.
Белкин развернулся в кресле и посмотрел на свою командую.
–– Ты, – показал он на второго пилота, – и Валентина полетите на втором модуле. Баграмян, – через пять минут мне нужны координаты места, куда Цыбулькин мог бы перекинуть модуль. Соловьев, – готовь карантин на четыре персоны. Раньше человек не ступал на Гринбол. У нас есть только субъективные данные об этой планете.
–– Уже все готово, – сказал доктор.
–– Что с телескопом?
–– Еще минут десять, – ответил Киселев.
–– Он выходит, капитан, – сказала Валентина.
Все прильнули к экрану. Помехи были незначительными. Цыбулькин, в легком скафандре, с большим разводным ключом в руках, пересек шлюзовую камеру и попытался открыть внешнюю дверь. По тому, как он двигался, можно было понять, что модуль стоит неровно. Очевидно, одна из опор действительно повреждена. Внешняя дверь открылась.
–– Ма-терь Божь-я, – воскликнул Цыбулькин. – Капитан, у них трава коричневая.
–– Рассказывай что видишь.
–– А ничего я не вижу. Трава выше модуля. Хорошо, что не такая уж густая. – Цыбулькин вышел наружу, команда “Пегаса” потеряла его из виду. – Обхожу модуль. – По экрану поползли помехи, изображение шлюзовой камеры стало нерезким, появилась рябь, в динамиках послышался треск. – Вижу причину крена. Так и есть. Третья опора. Лопнули крепления. Вторая и первая опоры в норме. Попробую исправить. Возвращаюсь за ремкомплектом.
–– Есть изображение с телескопа, – сказал Киселев. – Даю на экран капитана.
На экране появился зеленый шар, потом он стал больше, еще больше, закрыл весь экран. Появились очертания коричневых материков, очертания стали более четкими. С интервалом в несколько секунд изображение становилось все более четкими близким. Появились контуры чего-то явно искусственного происхождения.
–– Убери палец, скотина! – орал из динамиков бортинженер, все переключились на изображение камер модуля. – Я кому сказал!
Не раздумывая долго он начал молотить разводным, гаечным ключом по толстому, обгрызенному ногтю. Но никакого эффекта это ровным счетом не произвело. Бортинженер отскочил к стене и, больно ударившись затылком о титановую обшивку шлюзовой камеры, зажмурился, но не столько от боли, сколько от страха. В следующую секунду его чуть не выдавили, словно тюбик зубной пасты. Когда ему показалось, что земля уходит из-под ног, Цыбулькин открыл глаза и понял, что почти лежит на спине, медленно сползая по полу к внешней двери шлюзовой камеры. Он тут же перевернулся на живот, начал быстро работать ногами и руками, медленно пробираясь к двери переходного коридора. А толстый палец все блуждал в пространстве шлюзовой камеры.
–– Стажер, скафандр! – крикнул в микрофон капитан.
Березовский, борясь с неожиданно возникшей качкой, с трудом удерживался в кресле, но услышав команду, в три секунды сумел добраться до шкафчика со скафандрами, а еще через десять уже защелкивал замки гермошлема.
Пока все рассматривали четкое изображение с радиотелескопа, гигант, заметивший что-то упавшее с неба, взял титановое яйцо в руки. Ничего подобного он раньше не видел. Яйцо Рукула вместо красного было серым. Гиганта разбирало любопытство. Он залез пальцем в маленькое отверстие и пытался что-нибудь нащупать. Несмотря на все неожиданно возникшие сложности Цыбулькину все же удалось проскочить в дверь переходного коридора и закрыть ее. Сейчас он сидел на полу обессилевший и довольный.
–– Что он делает? – тихо спросил штурман, наблюдая за гигантом.
–– Он его выковыривает, – ответил второй пилот.
–– Да ты то откуда знаешь? – спросил Цыбулькин, услышав в шлеме разговор штурмана и второго пилота.
–– У нас есть внешнее изображение, – ответил капитан.
Поднявшись на ноги, по стеночке, бортинженер дошел до пульта управления модулем и приказал стажеру пристегнуться.
–– Спокойно, ребята, – сказал капитан. – Ваша скорлупа должна выдержать это испытание. Держите себя в руках. – И добавил уже Киселеву. – Подключи их к моему каналу.
Изображение с телескопа было четким. Теперь команда Пегаса, те, кто был на капитанском мостике и те кто был в модуле-разведчике, могли наблюдать и за всем, что происходит снаружи модуля. Гигант, судя по всему стоял на своем заднем дворе, держал в руках титановое яйцо и с любопытством рассматривал его с разных сторон. По цвету и размерам он напоминал яйцо Рукула, но только в этом яйце была маленькая дверца и в нее заполз червячок. Гигант снова запустил в отверстие свой палец, но и в этот раз не нащупал ничего интересного. Наигравшись со странным яйцом гигант издал переливчатый вопль и повернул голову в сторону дома. К нему тут же подбежал слоненок, такой же как и он, только ростом поменьше.
–– Очевидно его детеныш, – сказала Валентина.
Папа отдал модуль-разведчик сыну, провел шестипалой рукой по его голове и пошел прочь. Детеныш повертел яйцо в руках, встряхнул его и тоже запустил палец в открытую дверь. Изображение с камер модуля запрыгало.
–– Вы живы? – спросил капитан, когда тряска прекратилась.
–– У меня, наверное, сотрясенье мозга, – сказал Березовский.
–– Держись, парень, – ободрял стажера штурман. – Это дете. Ему нравится все, что блестит. Наиграется и бросит.
–– Нет, дорогой, – сказал Цыбулькин. – Ты просто давно своих детей не видел. Он бросит. Но сначала разберет.
Детеныш тем временем отошел ближе к дому, положил яйцо на пористую, но ровную поверхность и убежал.
–– Вот и все, а ты боялась… – сказал второй пилот и быстро произвел новые расчеты. – Значит так. Координаты вашей посадки и траектория полета введены. Включаешь правые курсовые двигатели на сорок два процента мощности, выравниваешь положение модуля до восьмидесяти восьми градусов и тут же стартуешь. По моим расчетам вы упадете километров за двести, в пустынном месте. Как только вы совершите посадку, мы вылетаем и забираем вас.
–– Внимание, – сказал Березовский. – К нам идет… мама родная…
–– Это еще что за динозавр… – пробормотал капитан.
–– Это Бобик, – хихикнул Соловьев. – Ручной дракончик, ростом чуть больше десяти метров.
Бобик был странной помесью: туловище поросенка, шея жирафа, голова щуки. Бобик подошел к яйцу Рукула и обнюхал его. Странно, никакого запаха. И цвет странный. Какая разница, все равно нет ничего вкуснее, чем яйцо Рукула. Бобик разявил пасть, с двумя рядами кривых, острых зубов, собираясь схватить яйцо и убежать с ним подальше, чтобы никто не мешал насладиться лакомством. Увидев это зрелище, все скривились, как будто почувствовали исходивший из пасти гнилой запах, и приготовились увидеть смерть своих друзей.
Березовский вдруг схватил микрофон, включил внешние динамики, и что было гаркнул:
–– Пшел отсюда!
Услышав противный писк, который издало яйцо, Бобик замер и насторожился. Писк был очень похож на детеныша Рукула. Бобик озадачился. Странное дело. Яйцо ничем не пахнет, а детеныш уже пищит, значит скоро вылупится. Яйца Рукула очень вкусные, но сам Рукул… В момент смерти он становится жутко вонючим и воняет несколько дней подряд. От этого запаха у многих живых существ очень сильно и долго болит голова. Бобик недовольно рыкнул, фыркнул, попятился и, оставив яйцо в покое, засеменил прочь.
–– Вы видели? – нервно улыбаясь спросил Цыбулькин. – Лопоухий прогнал чудовище.
Но радость была недолгой, вернулся детеныш гиганта. С черной, судя по всему тяжелой, палкой в руках. Изображение с радиотелескопа было очень качественным и поэтому люди видели все до мелочей и очень отчетливо. Подбежав к яйцу, слоненок с обгрызенным хоботом и шестипалыми ручонками поровнее пристроил его все на той же пористой поверхности, размахнулся черной палкой и, что было силы, ударил по нему. Динамики захлебнулись писком, воем и треском. Изображение с камер модуля-разведчика пропало. Березовский и Цыбулькин сказали, что в ту секунду зажмурились, те же, кто были на капитанском мостике, видели все очень отчетливо. Словно ядро из пушки титановое яйцо выскочило из-под палки и, описав низкую дугу, упало в резервуар с какой-то жидкостью. Звук выровнялся за несколько мгновений до падения модуля-разведчика. Именно поэтому в возникшей тишине отчетливо раздалось: бульк.
Даже после столь мощного удара герметичность модуля-разведчика не вызывала сомнения. Медленно опустившись на дно он лег “на спину” и замер. Детеныш подошел к бассейну, посмотрел на лежащее в красной жидкости странное яйцо Рукула, – почему-то не разбившееся. Почесав круглый затылок детеныш бросил палку и ушел прочь со двора.
–– Что делает этот юный натуралист? – спросил Цыбулькин, отстегивая ремни и выползая из кресла.
–– Ушел, – ответил второй пилот.
Стажер встал следом за бортинженером и осмотрел модуль изнутри: нет ли повреждений. Еще несколько минут тишины и ожидания.
–– Капитан. Нам хана, – сказал Цыбулькин, сделав первые расчеты. – Отсюда мы далеко не улетим. Слишком большая плотность вещества.
–– Держитесь ребята. Мы что-нибудь придумаем, – сказал Белкин.
Но что здесь можно было придумать? Нырнуть второму модулю и эвакуировать команду первого? А хватит ли у него мощности, чтобы пробиться сквозь неизвестную жидкость?
–– Капитан, – сказал Киселев, – ведь наш Пегас очень древний. Если я правильно прочел регистрационный номер, он сошел со стапелей одним из первых.
–– Двадцать четвертый из первой серии, – уточнил штурман.
–– Модули-разведчики штатные или их уже заменили?
–– Выражайтесь яснее, стажер.
–– Экспресс-анализ показал, что эта жидкость почти вода, только с большой примесью марганца. Если на модуле еще осталось оборудование для расщепления… и оно работает… воду из бассейна можно разложить на кислород и водород… Двигатели штатного модуля работают на трех видах топлива. В том числе и на водороде.
Все замолчали, обдумывая сказанное стажером.
–– Голова, – первым оценил идею второй пилот.
–– Ты все слышал? – спросил капитан у бортинженера.
–– Слышал. Оборудование в порядке.
Гиганты больше не возвращались к модулю-разведчику. Через четыре часа его топливные баки были полны водородом и он смог взлететь с планеты Гринбол, оставив за собой голубоватый шлейф. На “Пегасе” готовились к встрече. Капитан сообщил о происшествии командованию. Командование ответило, что по возвращении “Пегаса” будет проведено расследование причин происшествия чуть не повлекшего за собой гибель двух членов экипажа. Владельцы радиотелескопа сказали, что не будут предъявлять претензий и пожелали удачи.
–– Как тебе наша работка, стажер? – спросил Цыбулькин, когда они с Березовским подлетали к Пегасу.
–– Слишком много нервов, – ответил Борис.
–– В черной дыре все намного спокойней, – согласился Цыбулькин. –День и ночь утюжишь пространство и дембеля не видно. А рядом ходят засранцы, которые тупее тебя в сотню раз, но у них контракт, а ты на испытательном сроке. По правилам космической индустрии ты нуль… шишига. У тебя нет опыта. У тебя нет рекомендаций. Ты еще должен доказать, что достоин занимать это место.
–– А на Пегасе разве не так? – с усталой улыбкой спросил стажер.
–– Добро пожаловать в галактическую разведку, – бортинженер протянул руку стажеру. – Если ты с нами, значит ты один из нас.
Система стыковки захватила модуль-разведчик и начала плавное сближение. Через минуту стыковочный узел “Пегаса” лязгнул о шлюзовую камеру модуля-разведчика. На расстоянии пяти световых лет не было ни одного стажера, на “Пегасе” же теперь было одиннадцать галактических разведчиков. А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света…