Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от гончих псов. Глаза его выкатились и покраснели, невесомое тело стало фиолетово-чёрным, а из пасти-воронки доносились шипение и фырканье. Он судорожно, рывками втягивал воздух и выпускал его в чистое голубое небо компактными оранжевыми сгустками.

- И почему в первый раз их назвали звездолётами? – Панин задумчиво пожевал нижнюю губу и сплюнул. – “Ирис” мне нравится гораздо больше.
- Ты не видел, каков он в свободном полёте, - прошептал я и, прицелившись, нажал на курок.