Седовласый старец, восседая в инвалидной коляске, с нескрываемым увлечением занимался новым, совсем недавно открытым им для себя делом. Он старательно окунал в яркий небольшой цилиндрик, наполненный бесцветной жидкостью, пластмассовую палочку с колечком на конце и аккуратно выдувал мыльные пузыри. Они рождались под его дыханием яркими, как новогодняя мишура и блёклыми, как много повидавшая женщина, хрустально чистыми, как лесные родники и невзрачно мутными, как осенняя погода. Никак нельзя было предугадать, каким получится новый шарик. Ему нравилось наблюдать за творением рук своих.

Город молча смотрел на человека тёмными окнами, пустой и надменный. Казалось, он спрашивал: “Кто ты?” и “Что ты хочешь?”. Но человек не отвечал. Он молча шёл по пустынным улицам, стараясь не наступать в лужи с радужными разводами бензина и обходя лежащие на дороге мелкие кучи мусора. Было тихо. Только слегка гудел в проводах ветер и шуршали обрывки газет, которые он нёс неизвестно куда. Человек был стар, он явно шёл издалека, опираясь на длинный резной посох, увенчанный круглым тёмно-красным камнем.