Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.
Илья, первый капитан, мерил кают-компанию шагами и громко ругался. Сегодня его раздражало всё. И оставленный позади рисунок спиральной галактики “М-шестьдесят три”, в просторечье именуемой “подсолнухом”, уже далёкий, но до сих пор занимающий полнеба, и перебои с освещением, и пыльный ковёр под ногами. Даже сидящий в углу второй капитан Даниль, уткнувшийся в дешёвую газетёнку, и тот раздражал. Но особенно бесила эта дурацкая надпись на фюзеляже, исполненная фосфорецирующей краской: “Я не спаниель, перекрась меня!”. Надпись появилась за время стоянки на только что покинутой Лиме-пять. Видимо, подсуетился какой-то шутник из обслуживающего персонала космопорта. Когда экипаж обнаружил это издевательство, краска уже успела намертво въесться в облицовочные пластинки, и скрыть следы позора могла лишь полная перекраска. Искать виновных не оставалось времени, потому стартовали как есть, под хихиканье девочек из туристического бюро. Это и было последней каплей, переполнившей чашу терпения первого капитана.
