Город молча смотрел на человека тёмными окнами, пустой и надменный. Казалось, он спрашивал: “Кто ты?” и “Что ты хочешь?”. Но человек не отвечал. Он молча шёл по пустынным улицам, стараясь не наступать в лужи с радужными разводами бензина и обходя лежащие на дороге мелкие кучи мусора. Было тихо. Только слегка гудел в проводах ветер и шуршали обрывки газет, которые он нёс неизвестно куда. Человек был стар, он явно шёл издалека, опираясь на длинный резной посох, увенчанный круглым тёмно-красным камнем.

- Восемьдесят восемь!
- Восемьдесят восемь, брат.

Вальтер, в обычной жизни Илья, вскинул сжатый кулак от сердца и вправо. Я ответил тем же. И почувствовал укол совести, увидев в глазах мальчишки неприкрытое обожание. Холдо! Почти как Хэндо, герой культового "Romper Stomper". Самый старший, самый крутой, самый-самый. Настоящий лидер, харизматическая личность...

Расчётливая сволочь, притворяющаяся другом.

Темнота. Шум ветра за окном. Тысячи безумных, суетящихся снежинок. Фиолетовый блеск, яркий и чертовски привлекательный. Такой снег идёт только здесь, на Амиле Ангеле. На Земле снег давно уже другой…

Где-то за этой волшебной пеленой сияют огни домов, невысоких, похожих на рыцарские замки из старых фильмов, но гораздо меньше и прочнее. Их костяк – сталь и железобетон, их жилы – электроника и плазма. Но всё равно они – безнадежно устарели. Наглядное следствие недостаточного финансирования.

Эти здания построили первые колонисты, полсотни лет назад.

Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?

- Можно хотя бы посуду помыть. Не дожидаясь, пока жена вернётся с работы. - сказала Людочка из кухни.

Фёдор понял, что произнес эту фразу вслух.

- Я начал новый рассказ. - пояснил он, затем откинулся на спинку кресла, аккуратно ткнул мышкой в кнопку "сохранить" и скосил глаза. Жёлтая лампочка на корпусе исправно помигала. Писать на компьютере Фёдор начал недавно. На всякий случай он ещё раз нажал "сохранить" и крикнул в сторону кухни, - Как ты находишь, по-моему удачная фраза для начала?

Над развалинами слабо курился сизый дым, и в сером вечернем освещении мне показалось, что груды камней, бетона и полуразрушенных конструкций едва заметно шевелятся, будто тысячи людей, оставшихся там, внутри, совместными предсмертными усилиями пытаются приподнять навалившуюся на них массу, и сейчас - вот-вот, ещё немного, одно только усилие, - в образовавшихся щелях покажутся раздробленные руки и раздавленные тела.

Я дёрнул головой, отгоняя видение, и тихо сказал:

Pages