Облизнув пересохшие от напряжения губы, я уже, наверно, в сотый раз остервенело вдавил клавишу "бакспейс". Чёрные значки исчезали в победном мигании безжалостного курсора – и через секунду монитор вновь призывно светился девственной белизной чистого листа.

- Хватит! – я резко захлопнул ноутбук.

Мирно дремавшая на дальнем конце скамейки небольшая собака рыже-белой масти встрепенулась и, вопросительно приподняв вислое ухо, окинула меня укоризненным взглядом томных янтарно-коричневых глаз.

Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время? Всего два поколения - и всё. Макс присел на поваленное недавней бурей дерево, достал из кармана нераспечатанную пачку сигарет, повертел её в руках и с вздохом положил справа от себя. "Пора бросать. Осталось всего два ящика курева, а потом всё", - подумал он, - "и достать нигде нельзя". Табачные изделия не выпускались на Земле уже более пяти лет - программа по оздоровлению действовала вовсю. Всем хотелось пожить подольше, быть красивыми, здоровыми и, хорошо бы, вечно молодыми.

Под ногами хлюпнуло и чавкнуло. Влажно и жадно. Он, задыхаясь, остановился... поскользнулся, ноги поехали...нелепо замахал руками, пытаясь удержать равновесие...почти коснулся жидкой грязи ладонью, но все-таки устоял: в нелепой позе изогнувшись на одной ноге и раскинув руки.

Чёртова кошка! Чёртова кошка, посмеявшаяся над ним!

- Проклятье! Ты не сделаешь этого!
- Мрррр, дорогой...

Я вдохнул горько-приторный дым сигареты и стряхнул пепел на ровную поверхность воды. Золотые рыбки оживились, и, смешно вращая глазами, устремились к серым рассыпчатым хлопьям. Они поочередно хватали их, широко разевая рты, выплёвывали, и бросались за новыми порциями ароматной золы.

- Твоя сущность проявляется в каждом поступке, - прозвучал низкий голос из-за спины. – Надежды, которые ты даришь человечеству, - лишь пепел, а люди, как рыбы в аквариуме, таращатся на тебя, не верят, но внимают и поддаются искушению…

Оставалось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время?

Это была последняя мысль, проскользнувшая в мозгу младенца. После неё тело новорожденного взяло власть в свои руки, отключив сознание чёрта по имени Барток.

Ласковые руки подняли младенца, но он, потревоженный, лишь закричал в ответ...

Ни разу за всю свою жизнь Пётр Васильевич не думал, что конец его будет именно таким.

Pages